Журнал «Если» 2003 № 01 - Страница 14
Разумеется, местоположение Кубы сделало ее популярной среди пенсионеров и отставников, многие из которых искали то, что ускользнуло от Хуана Понсе де Леона — он же дон Хуан. Многие фармацевтические компании открыли здесь свои филиалы и нередко испытывали новые лекарственные препараты на местных жителях. Фирмы, предлагающие всевозможные способы омоложения, чудесные исцеления и нелегальную в США косметическую хирургию, имелись на Кубе в изобилии, равно как и хирурги, которым не терпелось быстро зашибить бакс-другой. Поговаривали, что здесь можно обзавестись и нелегальным трансплантатом или собственным клоном. Вероятно, тут делали и другие виды операций.
— Не знаю, — ответил я.
Она секунду подумала и спросила: |
— А что за фотография?
— За ней мне придется поехать. Я заказал билет на самолет еще до того, как ваш муж меня уволил, а деньги за билет мне не вернут, если я его сдам перед самым полетом. Я могу его отложить, но не отменить.
— Мы не сможем заплатить вам так много!
— А я думаю, сможете. И ваш муж, и Норман обещали оплатить мои расходы. Никто из них не указал, что эти расходы должны быть «оправданными», однако Норман, вероятно, с подобным понятием не знаком. Хилл еще может взбрыкнуть, но быстро пойдет на попятный; он типичный неудачник. — Мне не известно, сколько заплатят вам, но могу предположить, что немало. Вам обещали выкупить закладную? — Молчание. Я сидел, затаив дыхание, и надеялся, что раскусил миссис Хилл: она любит свою дочь, хотя и не знает ее. Но и это уже немало для Тины. — Норман разговаривал с вами или с вашим мужем?
— С мужем, — ответила она, поколебавшись секунду. — Решения принимает он… насчет денег. Я должна обсудить это с ним. Можно будет вам перезвонить?
— Можно, только не позднее одиннадцати. Мне надо собирать вещи. Я нажал на рычаг и набрал номер аэропорта.
Через полтора дня — ранним утром по кубинскому времени — я вышел из набитого пожилыми пассажирами аэробуса в международном аэропорту имени Хосе Марти, повидавшем за многие годы немало угонщиков самолетов. В отличие от Тины, мне был не по карману полет на «Конкорде» или путешествие в бизнес-классе (мой кредитный рейтинг не простирался так далеко, и я полетел бы рейсом «Гаруды», чтобы сэкономить пару баксов, если бы все их оставшиеся самолеты не оказались временно реквизированы для перевозки солдат) рейсом «Куантас». Компания старалась, как могла, чтобы сделать перелет через Тихий океан более или менее сносным, включая вполне съедобный завтрак и крепкий горячий чай, но когда самолет приземлился в Лос-Анджелесе, я уже страдал от сдвига биоритмов. Я внимательно изучил дневник Тины и письма Джейсона к ней; и то, и другое было написано столь тщательно подобранными словами, что вполне могло оказаться шифровкой; в тексте не упоминались ни Куба, ни сама поездка. Я также изучил пособие по выживанию в путешествиях «Одинокая планета» и испанский разговорник, а фильмы, которые крутили в полете, смотрел, лишь когда буквы начинали расплываться перед глазами. Фильмы эти показались мне лишенными всякого смысла, но я так и не смог решить, из-за чего: то ли картины были сокращены, то ли я проспал самые важные эпизоды, то ли они действительно были тупыми. Прилетев в Майами, я провел там менее часа, едва успев поменять некоторую сумму на американские доллары: самолеты на Кубу вылетали из Майами почти с частотой рейсовых автобусов.
Такси, на котором я поехал в гостиницу, оказалось старой «ладой рива», за рулем сидел худощавый таксист лет сорока пяти.
— Нет, туда тебе не стоит ехать, приятель, — сказал он, когда я назвал адрес. — Это для стариков. Я тебя отвезу в место получше, где много свободных комнат. Кстати, ты зачем сюда прилетел?
— Встретиться с другом. В «Эльдорадо».
— Долго же ты летел для встречи с другом. Ты англичанин?
— Австралиец. И еще я решил немного прибарахлиться, пока я здесь.
Таксист ухмыльнулся. Его щербатые и пожелтевшие от никотина зубы походили на произведение современного искусства.
— Усек, приятель. Говори, что тебе нужно, и я отвезу тебя туда, где ты сможешь это купить по лучшей цене.
— На это я и рассчитывал. А если мне понадобится пушка?
— Легко, приятель. Какая и сколько?
— Небольшой пистолет. И еще парализатор, если ты знаешь, как его добыть. — Я хотел было привезти и то, и другое с собой, но американские таможенники могли потребовать багаж к досмотру. Поэтому, подумав, я обошелся небольшой сумкой, положив в нее несколько смен белья и одежды, камеру, темные очки с регулируемыми стеклами, ручку-фонарик и складной нож.
Таксист пожал плечами. Мы еле ползли, застряв позади «олдсмобиля» выпуска 51-го года, которому не давали развалиться проволока, плакатная краска и липкие наклейки; в окно я видел велосипедистов, развивавших большую скорость. Кондиционера в такси не имелось — у машины не было даже усилителя руля, — и в нем пахло пылью, сигарным дымом и горелым пластиком, хотя погода и была прохладнее, чем летом в Перте.
— Я тебя отвезу в то место, которое знаю, — сказал таксист. — Что-нибудь еще?
— Как насчет госпиталя?
Он взглянул на меня в зеркало заднего вида. Даже темные очки не могли скрыть его любопытства.
— Какого госпиталя, приятель?
— Да вот, подумываю вставить себе в голову чип.
Он изумленно уставился на меня, потом расхохотался и едва не врезался в бампер «олдсмобиля». Через несколько секунд таксист успокоился и покачал головой:
— Слушай, приятель, если тебе позарез нужен сувенир, сделай себе татуировку. Думаешь, чипы продают любому парню с улицы? — Я промолчал. — У тех, кому нужен чип, есть кое-какие привычки, — продолжил он. — А когда у них в голове чип, они уже не нуждаются в кокаине, героине, «колесах» и прочем дерьме. И теперь чипы продают те же «семьи», которые торгуют «дурью». Усек проблему?
— Думаю, да. — Такое мне не приходило в голову, но выводы было сделать нетрудно. — Им выгоднее иметь клиента, который продолжает платить.
— Правильно. Поэтому они вставляют чип только тем, кто может время от времени оказывать им крупную услугу. Ты часом не писатель?
— Почему ты так решил?
— Задаешь много вопросов, но не знаешь ответов. Если понадобится гид или охранник, позвони мне. — Он дал мне карточку с номером телефона и его именем — Рафаэль. — Я знаю этот остров, потому что живу здесь много лет, а тебе он совсем незнаком.
Таксист провез меня через международный район Ведадо, где знаменитые старинные отели стояли у подножия коробок из стекла, металла и железобетона, неотличимых от таких же коробок почти в любом другом городе мира. Я больше не видел плакатов и щитов, прославляющих Кастро или Че Гевару, а кубинских флагов было очень мало. Все увиденные вывески оказались на английском, многие со знакомыми логотипами и рекламными слоганами. Проспект Малекон оказался менее многолюдным, чем обещал путеводитель, и я взглянул на часы: 7:43, воскресное утро, 14 февраля. Задумался было, кто из местных святых является эквивалентом святого Валентина, но решил, что не хочу этого знать. Рафаэль привез меня в ломбард, где я купил «Грендел Р-12» с запасной обоймой, закрепляемую на лодыжке кобуру, телескопический парализатор «Хьюндаи», крепежное гнездо для парализатора, фиксируемое на запястье упругим обручем, рулон липкой ленты, два маленьких «жучка»-сигнализатора и детектор их сигнала.
— Жилет тоже нужен, приятель?
— Он уже на мне. — Жилет у меня был из синтетического «паучьего шелка» и, как утверждал производитель, выдерживал попадание из любого ручного оружия, за исключением игольника. Мать привезла его из Штатов и подарила мне, когда я стал детективом. — Сколько я тебе должен?
Включая комиссионные Рафаэля, я заплатил примерно вдвое больше, чем эта экипировка обошлась бы мне в Майами, зато получил все сразу и без заполнения бумажек.
— Куда теперь?
— В «Эльдорадо».
Рафаэль оказался прав насчет «Эльдорадо»; отель поразительно напоминал сельский клуб для пенсионеров, вплоть до легкого запаха антисептика, почти столь же неприятного, как и душок пота и гнили на окружающих его улицах, но я понял, почему Джейсон выбрал именно его. Очевидно, весь отель был спроектирован для инвалидов в креслах, и я не увидел внутри ни единой лестницы, эскалатора или крутой рампы. Я зарегистрировался, осмотрел вестибюль и заметил с одной стороны кафе, откуда великолепно просматривались лифты и главный вход. Я поднялся в свой номер, тот выглядел клоном двух десятков других гостиничных номеров, где я останавливался, за исключением вида на трущобы. Быстро приняв душ, я сменил джинсы и свитер на костюм с галстуком и спустился в кафе. Там нашлась стойка с американскими, канадскими и европейскими газетами; я взял «Тайме», заказал «континентальный» завтрак и кубинский кофе и уселся так, чтобы наблюдать за вестибюлем, не вызывая подозрений. Достав компьютер, я послал сообщение Рэтклифу, спросив, не может ли он залезть в компьютер отеля и проверить, зарегистрированы ли здесь Джейсон и Тина. Вид у меня был достаточно деловой, и персонал оставил меня в покое, лишь время от времени подливая в чашку мутный кофе.