Журнал «Если», 2001 № 7 - Страница 11

У конца арены я наткнулся на Железную Деву. Чумазая, потная, она сидела на траве, поджав ноги.

— Да это же мой принц! — возопила она, когда я поравнялся с ней. — Надо бы кое-что прояснить. В тот раз ты меня обмишулил. Почему ты мне не сказал, что втюрился в Хельгу?

Я остановился, как вкопанный.

— В Хельгу Свенсон? Но я и не думал… С чего вы взяли?

— Я смотрела на тебя во время парада. Ты глаз с нее не сводил!

— Только потому, что сделал на нее ставку. — И я счел необходимым уточнить. — Вы путаете меня и моего партнера Уолдо. Вот он влюблен в нее по уши.

— Вполне понятно. Она красавица и достойнейший противник, а потому заслуживает всяческого уважения. — Железная Дева приподнялась и встала на колени. — Так значит, ты не ее парень? Как ты зовешься?

— Генри. Генри Карвер.

— А я Флора Мактавиш. Думается, мы с тобой можем стать друзьями. — Она выгнулась чуть ли не дугой. — Для начала не подашь ли мне кирасу?

— Прошу прощения?

Она показала на кожаный панцирь, лежавший на траве в паре шагов от нее.

— Мою кирасу. Мне отсюда не дотянуться. Да, еще мои наголенники и набедренники рядом с ней. Если тебя не затруднит. Мне пора надеть их и вернуться в сектор участников.

Доспехи вместе потянули бы на тонну, и я пожалел, что конструкторы аппаратуры искусственного тяготения для Весты не экономили. Флора сгребла свое добро одной рукой без малейшего усилия.

— Так ты увидишь Хельгу и своего приятеля?

— Я как раз иду туда.

— Может, передашь ей вот это, как дань моего уважения бесподобной участнице турнира? — Она запустила руку в свой необъятный вырез и достала серебряную фляжку. — Чистейшее ржаное виски тридцатипятилетней выдержки, а уж вкус такой, что и покойник пустится в пляс.

Я был только рад предлогу спастись без промедления. Фляжка скользнула ко мне в карман, и я зашагал дальше. Флора что-то крикнула мне вслед о том, что неплохо бы встретиться вечерком, но я лишь припустил быстрее, высматривая флаг Хельги среди сотен других.

Его я не увидел. Зато обнаружил Уолдо, который сидел перед одним из шатров, сияя блаженной улыбкой.

— Где Хельга? — спросил я.

Он кивнул на полотнище.

— Внутри. Надевает доспехи. И обещала, что после поединка на копьях позволит мне помочь ей снять их.

— Это от одной ее подруги, — я протянул фляжку с виски. — Меня просили передать.

Уолдо встал на дыбы:

— Передам я, а ты подожди здесь.

Через пять миллисекунд он скрылся внутри шатра. Я услышал удивленное восклицание, хихиканье, перешептывание. Примерно через минуту Уолдо вышел.

— Она говорит, что отхлебнет глоточек сейчас, а то, что останется, разопьет с нами после поединка… Нам следует проверить, оседлан ли конь.

Если бы седло положили на спину лошади задом наперед или попросту нижней стороной вверх, я бы этого не заметил. Но Уолдо заявил, что он величайший знаток верховой езды. Но, видимо, слово Хельги было законом. И мы вместе пошли к конюшням.

— Она поинтересовалась, кто дал тебе виски, — на полдороге туда сказал Уолдо. — А я не знал, что ответить.

— Дама по имени Флора.

— В первый раз слышу.

— На турнирах она этим именем не пользуется и выступает как Железная Дева.

Уолдо застыл с поднятой ногой.

— Ты уверен, что виски от Железной Девы?

— Абсолютно. Фляжку она вручила мне собственноручно.

— Но Железная Дева идет второй после Хельги! Ты что — не посмотрел на табло? Разница между ними минимальна, и на копьях они будут сражаться друг с другом.

Ничтожную долю секунды мы обменивались взглядами, потом припустили бегом к шатру Хельги.

Опередив Уолдо шага на четыре, я влетел в шатер и с облегчением узрел перед собой величественную фигуру. Великанша сидела, прислонялась к шесту каркаса, а на полу перед ней были разложены доспехи.

— Все в порядке, — сообщил я вбежавшему Уолдо. — Она…

Ее глаза были закрыты. При нашем появлении она не шелохнулась.

Уолдо охнул:

— Она мертва!

— Нет. — Я заметил, что Хельга дышит. — Ее одурманили. — Я подобрал фляжку и встряхнул ее. Она наполовину опустела. — Шевелись! Надо ее разбудить.

Уолдо с облегчением опустился на пол.

— А зачем? Она проспится, и все.

Иногда я задаюсь вопросом: в какой, собственно, вселенной пребывает Уолдо?

Я посмотрел на часы:

— Через полчаса Хельга должна участвовать в битве на копьях. Все наши деньги поставлены на нее.

— А выигрыш за победу на мечах?

— Статья двенадцатая. В случае, если участник не выйдет на ристалище в указанное время… и бэ-бэ-бэ и мэ-мэ-мэ… если Хельга не вступит в бой с Железной Девой, мы потеряем кругленькую сумму.

— Как она может вступить в бой? Посмотри на нее!

Хельга мирно похрапывала. За полуоткрытыми губами поблескивали безупречные зубы.

— Обязана, — сказал я мрачно. — Давай шевелись!

В течение пяти следующих минут мы испробовали крики и щипки, лили холодную воду ей на голову, жгли шерстяную тряпку у нее под носом. Ни малейшего результата! После того как мы попытались поднять ее, чтобы поводить по шатру, и не сумели, я понял, что Уолдо прав: Хельга не сможет выйти на ристалище!

Мы обречены.

У нас оставалось двадцать минут. Хельга обязана вступить в бой. Победит она или нет — неважно. Следует только появиться на ристалище вовремя. Если она вступит в бой и проиграет, мы все-таки получим те двадцать процентов нашего выигрыша, которые по правилам не приобщались к следующей ставке.

Я обернулся к Уолдо.

— Пошевеливайся!

— Что?.. Куда?..

— Напяливай ее доспехи! Вступишь в бой вместо нее.

— Что-о-о?!

— Что слышал. — Я протянул ему шлем. — Драться не будешь. Достаточно вовремя выехать на поле боя.

— Но я не могу выдать себя за Хельгу. Я на нее совсем не похож. Ну послушай, Генри! В конце концов, у меня же усы!

— Кто их заметит под забралом?

— Но почему я?! Почему не ты?

— Я ей чуть ли не по пояс, и в ее доспехах буду болтаться и стучать, как горошина в жестянке. А вот тебе они — в самый раз.

— Генри, ты спятил! Я не могу! — Он скрестил руки на груди. — Не хочу!

Двадцать минут. За двадцать минут наживались состояния, сокрушались империи, города стирались с лица земли, целые народы гибли или бывали спасены.

Я сел напротив Уолдо. После пяти лет на юридическом факультете и двадцати лет адвокатской практики настало время проверить, в какой мере я постиг высокое искусство убеждать.

— Подумай, как благодарна будет Хельга, — начал я…

Он выглядел неплохо. Совсем неплохо.

Правда (я прищурился от солнца), Уолдо был почти в двухстах метрах от меня в противоположном конце ристалища, так что нюансы его посадки в седле я разглядеть не мог. Мне оставалось только надеяться, что он принял к сведению мои последние предостережения: «Молчи в тряпочку, кто бы с тобой ни заговорил. Пару раз взмахни копьем — и падай. Я позабочусь о лошади, а ты возвращайся в шатер и быстро снимай доспехи.

Это могло удаться. Это должно было удаться. Уолдо надо было просто проехать ристалище из конца в конец и не свалиться с седла до того, как начнется драка. Шатер Хельги — самый ближний к ристалищу. Он сможет подъехать к нему почти вплотную.

Доспехи были выкованы на Хельгу, а она выше Уолдо на полголовы. Изо всех сил вытягивая шею, Уолдо сумел прижать глаз к отверстию для носа. И очень разворчался. А, собственно, зачем ему вообще что-то видеть? Боевые кони проходят хорошую выучку, а наблюдения за участниками, выступавшими раньше, убедили меня, что движение по прямой — самое удобное для коня.

Железная Дева должна была проехать совсем близко от меня. Я пожалел, что не увижу выражения ее лица за забралом. Но готов биться об заклад: она хмурится и гадает, почему сорвался ее план.

Медленно поднимался голубой флажок. Когда он опустится, участники начнут съезжаться — сначала рысью, а затем галопом.

Была еще одна мелочь, о которой я предпочитал не думать. Оба будут держать наперевес копье двадцати пяти футов в длину. Даже посмотрев немало поединков, я так и не понял, как они справляются с этой длиннющей штуковиной. В конце концов, я привязал копье Уолдо к луке седла, а закругленный упор засунул между его предплечьем и нагрудником. Шансов на то, что он сумеет ткнуть наконечником во что-нибудь, маловато, но во всяком случае в землю наконечник не уткнется, превращая поединок в прыжки с шестом.