Журнал «Если», 2000 № 01 - Страница 59

— Ты должен всегда оставаться самим собой, принц Кормак. Ты упомянул Пустоту. Расскажи нам о короле, — обратился к нему Прасамаккус.

— Я привел его назад… Много вам будет от этого толку!

— О чем ты? — спросил Гвалчмай.

— Его разум…

— Довольно! — остановила их Лейта. — Король вернется. Он человек железной силы. А теперь все вы оставьте нас.

Несколько часов Лейта сидела рядом с королем, поглаживая его лоб или держа за руку.

Утер пошевелился. Вновь он прошептал два своих слова. И опять. И опять.

— Что ты хочешь сказать мне? — спросила она, но его глаза смотрели в никуда. Позади прозвучали шаги, и на лицо короля упала тень Галеада.

— Он все время повторяет «не знаю». Что это, чего он не знает, Галеад?

— Его пытали, чтобы найти Меч, и, думаю, он не знает, где он спрятан. Я видел во сне его последний бой. Он подбросил Меч высоко в воздух и выкрикнул имя.

— Чье имя?

— Твое, госпожа.

— Мое? Так где же Меч?

— Я много над этим размышлял, — сказал Галеад, — и мне кажется, я знаю ответ. Послать Меч тебе Утер не мог, он ведь думал, что ты умерла. Когда Пендаррик явился мне, он говорил загадками, но на самом деле слова его достаточно ясны. Он говорил о добре и зле, и я думал, что он подразумевал Вотана. Он сказал, что я должен распознать подлинного врага, и тогда пойму, как сражаться с ним.

— И кто же подлинный враг?

— Ненависть — вот враг. Когда я увидел сожженную сакскую деревню, я возненавидел готов. И казалось такой безделицей найти Лекки и взять ее с собой. Но я смог привезти ее сюда, и она познакомилась с тобой. Эта встреча растопила твое сердце, позволила преодолеть горечь. И теперь, как и должно, ты здесь с тем, кого любишь. И это ключ.

— Теперь и ты изъясняешься загадками Пендаррика.

— Нет, госпожа. Утер не послал Меч мертвой Лейте. Он послал его своей любви, думая, что Меч никуда не пропадет, и никакой враг его не отыщет.

— Что ты такое говоришь?

— Меч ждет, госпожа. Я не мог бы прийти к Моргане, владычице Острова, но только к женщине, которой принадлежит любовь короля.

Королева глубоко вздохнула и подняла руку, раскрыв пальцы. Их окружило пылающее сияние, словно по зале прокатилось эхо огня. Галеад заслонил глаза, потому что свет становился ослепительным, выливался из окон к двери, рвался вверх сквозь отверстие в кровле.

Прасамаккус увидел сияние через дверь своей хижины, услышал крики сестер, столпившихся перед круглым домом. Спотыкаясь, он выбрался наружу и увидел, что из дома вырываются столпы огня. Страшась за жизнь короля, он захромал туда, заслоняя локтем глаза. Его нагнали Гвалчмай и Кормак.

На дамбе в благоговейном молчании стояли ветераны Девятого, глядя, как ширится свет, затопляя золотом Остров Хрусталя.

В пятидесяти милях оттуда в Виндокладии готы тоже увидели это чудо, и сам Вотан, выйдя из шатра, стоял на безлюдном склоне холма и смотрел на пылающий свет, опаляющий небо.

А в круглой зале ослепленная блеском Лейта подняла руку и почувствовала, как ее пальцы сжали рукоять великого Меча. Медленно она опустила руку с ним, и свет померк. В дверях Прасамаккус и Гвалчмай упали на колени.

— Он послал его своей любви, — прошептала Лейта, и слезы хлынули из ее глаз, когда она положила Меч рядом с королем и сомкнула его пальцы на рукояти. — Меч у меня, — сказала она, — а теперь я должна найти своего короля. Посиди со мной, Галеад.

Голова ее поникла, глаза закрылись, и ее дух унесся в край снов с могучими деревьями и гордыми горами. На берегу озера сидел юноша с белокурыми волосами и кротким лицом.

— Туро, — сказала она. Мальчик поднял голову и улыбнулся.

— Я так надеялся, что ты придешь, — сказал он. — Тут такая красота! Я никогда отсюда не уйду.

Она села рядом с ним и взяла его за руку.

— Я люблю тебя, — сказала она. — И всегда любила.

Приподняв лицо, она поцеловала его ласково, нежно. Его руки свободно гладили ее тело. Они легли на траву и слились воедино.

— Туро! Туро! Туро! — простонала она и поцеловала его губы, а потом щеку, ощутив жесткие волосы бороды. Ее ладони гладили широкую спину мужчины, ласкали узлы мышц и бесчисленные шрамы.

— Утер!

— Я здесь, госпожа моя, — сказал он, нежно ее целуя, и вытянулся рядом с ней. — Ты нашла меня.

— Ты меня прощаешь? — спросила она.

— Да. Ты моя жена, и я люблю тебя теперь, как любил всегда.

— И ты хочешь остаться здесь?

Он грустно улыбнулся.

— А что происходит там?

— Войско Вотана приближается к Сорвиодунуму, а Меч спустился ко мне.

— К тебе? — с удивлением переспросил он. — Так это не сон? Ты жива?

— Я жива и жду тебя.

— Расскажи мне все.

Просто и без прикрас она рассказала ему, как Кулейн спас его тело и как сын Утера прошел через ад, чтобы спасти его душу. Она рассказала о жестоких победах, одержанных готами, и, наконец, о ветеранах Девятого легиона.

— Так значит, там у меня нет войска?

— Это так.

— Но у меня есть Меч, моя жена и мой сын. Этого более чем достаточно. Отведи меня домой.

Прасамаккус, Гвалчмай, Кормак и Галеад ждали у подножия Тора. Лейта велела им ждать пробуждения Утера, и вот уже два часа они сидели под ярким солнцем, ели хлеб и запивали его вином. К ним присоединился Северин Альбин, однако сел немного в стороне, глядя на юго-восток.

Под вечер к ним подошла Лейта.

— Он желает видеть тебя, — сказала она Кормаку.

— Наедине?

— Да. Ты и я — мы поговорим потом.

Кормак взобрался по крутому склону, не зная, что скажет своему отцу.

На вершине Тора он увидел, что Утер в доспехах сидит у круглой башни, а Меч лежит рядом с ним. Король поднял глаза и встал, а сердце Кормака забилось чаще — это не был сломленный человек, это был Кровавый король. Глаза оставались голубыми и холодными, как зимний ветер.

— Чего бы ты хотел от меня, Кормак? — спросил он, и голос его был глубоким и звучным.

— Только то, что ты всегда мне давал — ничего, — ответил Кормак.

— Почему же ты рисковал жизнью для моего спасения?

Кормак засмеялся.

— Не твоего, Утер. Я разыскивал женщину, которую люблю. Но ты был там, и, может быть, во мне заговорила кровь. Не знаю. Но мне не нужны ни ты, ни твое королевство. Мне нужна только Андуина.

— Жестокие слова, мой сын. Но я не стану оспаривать твое решение. Пожмешь ли ты мне руку, как мужчина мужчине, и примешь ли мою благодарность?

— Это — да, — сказал Кормак.

Кормак спускался с Тора с более легким сердцем, чем восходил.

Следующей была очередь Гвалчмая и Прасамаккуса, а затем Северина Альбина.

Он поклонился королю и сказал с укором:

— А я уж надеялся удалиться на покой! Однако жизнь без тебя была скучной.

Утер кивнул, они улыбнулись друг другу и пожали руки.

— Что теперь, Утер? Гриста моих стариков охраняют дамбу. Последние из пришедших сообщили, что готов более двенадцати тысяч. Мы атакуем их? Будем ждать?

— Мы пойдем на них с мечом и огнем.

— Прекрасно. Это откроет еще одну блестящую страницу в истории.

Утер рассмеялся.

— Жизнь — большая игра, Альбин, и на нее надо смотреть только так. — Улыбка сошла с его лица, смех в глазах погас. — Но я дал обещания, о которых, возможно, пожалеют другие люди.

Альбин пожал плечами.

— Что бы ты ни сделал, я с тобой.

Последним был позван Галеад. Солнце уже заходило, когда он поднялся к королю.

— Ты изменился, Урс. Хочешь получить свое прежнее лицо?

— Нет, государь. Это напугает Лекки.

— Ты нашел Меч. Как я могу отблагодарить тебя?

Галеад улыбнулся:

— Я не ищу награды.

— Я заметил, что ты теперь не носишь оружия, — сказал Утер.

— Да. Я больше никогда не буду носить оружие. Я надеялся найти участок земли и разводить лошадей. У Лекки был бы пони. Но… — Он развел руками.

— Не отказывайся от этой надежды, Галеад. У нас еще есть силы.