Журнал «Если», 2000 № 01 - Страница 44

Катон кивнул.

— А если бриганты и тринованты выступят в его поддержку, Британия будет разделена на три военные полосы: от Стены Адриана до Эборакума, от Эборакума до Петварии — или даже до Дуробриве, если они поднимутся по Уошу — а оттуда до Андериды или Дубриса. В лучшем случае нам удастся собрать еще десять тысяч воинов, так что общая численность нашего войска составит двадцать пять тысяч. По слухам, у Вотана воинов впятеро больше, не считая саксов, восставших на юге, и бригантов на севере. Нам так сейчас нужен Викторин с надежными сведениями!

Катон оторвал взгляд от карты:

— Гвалчмай, я хочу, чтобы ты поехал к Гаю Геминию в Дубрис…

— Я не могу, полководец, — сказал Гвалчмай.

— Почему?

— Я должен искать Меч.

— И где же ты думаешь его найти?

— В Камулодунуме. Мальчиком король любил тамошние холмы и леса. У него были потайные места, куда он убегал и прятался от отца. Я знаю их наперечет.

— А ты? — спросил Катон, оборачиваясь.

Прасамаккус улыбнулся.

— Я отправлюсь в Каледонские горы. Там Утер повстречал свою единственную любовь.

Катон усмехнулся и покачал головой.

— Вы, кельты, всегда останетесь для меня тайной, но я научился никогда не спорить с британскими сновидцами. Желаю вам успеха в ваших поисках. А что, вы сделаете, если найдете Меч?

Гвалчмай пожал плечами и посмотрел на Прасамаккуса. Светлые глаза бриганта пронзили темные глаза римлянина.

— Мы отвезем его на Хрустальный Остров, где покоится король.

— А потом?

— Не знаю, полководец.

Прасамаккус поклонился и вышел из комнаты вместе с Гвалчмаем.

— Мы не можем взяться за это дело одни, — сказал Гвалчмай, когда они спустились на залитый солнцем двор. — Слишком много мест надо обойти.

— Я знаю, мой друг. Но Катон прав. Против Вотана ему нужны все его люди. Обойтись он может только без таких дряхлых стариков, как мы с тобой.

Прасамаккус остановился, как вкопанный.

— Вот и решение, Гвал. Старики! Помнишь день, когда Утер расколол небеса и появился из тумана во главе Девятого легиона?

— Конечно. Кто способен забыть такое?

— Легатом Пропавшего Легиона был Северин Альбин. Теперь он живет на вилле в Калькарии, и до нее отсюда меньше полудня пути.

— Так ему же за шестьдесят! — возразил кантий.

— А сколько тебе? — оборвал его Прасамаккус. — Во всяком случае, он знает, где найти тех из Девятого, кто еще жив. Они же служили в собственном легионе Утера, и он вывел их из Юдоли Мертвых.

Северин Альбин все еще выглядел тем римским полководцем, каким был каких-то пять лет назад — статный, с орлиным взором. Последние двадцать пять лет прошли для него, как сновидение: ведь он вместе со всеми легионерами Девятого провел в аду Пустоты многие века, прежде чем юный принц Утер Пендрагон спас их и вернул в обезумевший мир. Могущество Рима, достигшее вершины, когда Северин и его легионеры погрузились в Туман, теперь превратилось в тень. Честь обязывала Северина служить Утеру, сражаясь за землю, которая для него ничего не значила. Теперь он удалился на покой, в свою виллу, и читал творения былых времен, которые напоминали ему о вчерашнем дне, поглотившем его жену, детей и все, что он знал и любил. Человек, выброшенный из своего времени, Северин Альбин вкушал тихую безмятежность над трудами Плутарха.

К нему подошел Нико, приближенный раб, еврей с Греческих островов.

— Господин, два человека у ворот хотели бы поговорить с тобой.

— Пусть приходят завтра. Нынче у меня нет настроения заниматься делами.

— Это не купцы, господин. Они назвались твоими друзьями.

Северин свернул пергамент и положил его на мраморную скамью возле себя.

— У них есть имена, у этих друзей?

— Прасамаккус и Гвалчмай.

Северин вздохнул.

— Проводи их сюда и распорядись, чтобы подали вина и фруктов.

Они наверняка останутся на ночь, так что позаботься о комнатах.

— Нагреть воду, господин, чтобы гости приняли ванну?

— Не нужно. Наши гости — британцы и моются редко. Но найди в деревне двух девушек, чтобы согреть их постели.

— Слушаю, господин, — сказал Нико с поклоном и вышел, а Северин встал, расправил длинную тогу и почувствовал, как безмятежность исчезает без следа.

Он повернулся и увидел, как по мощеной дорожке, припадая на хромую ногу, приближается Прасамаккус, а за ним следует высокий, прямой, как древко копья, кантий, носящий прозвище Боевого Пса Короля. Он неизменно оказывал им почтение, однако, поселившись на вилле, питал надежду, что никогда больше не увидит этих людей. С британцами он всегда чувствовал себя неловко.

— Добро пожаловать в мой дом, — сказал Северин Альбин, сдержанно поклонившись. — Я приказал подать вина. — Он указал на мраморную скамью. Прасамаккус с благодарностью опустился на нее, но Гвалчмай остался стоять рядом с ним, скрестив могучие руки на груди. — Полагаю, вы здесь, чтобы пригласить меня на похороны?

— Король не умер, — сообщил Прасамаккус.

— Не умер? Но ведь он три дня лежит на погребальном ложе.

— Он на Хрустальном Острове, оправляется от ран, — сказал Гвалчмай.

— Рад это слышать. Как я понимаю, готы намерены выступить против нас, а войска без короля, по сути, безоружны.

— Нам нужна твоя помощь, — заявил Гвалчмай напрямик. — И легионеров из Девятого.

Северин сухо улыбнулся.

— Девятый легион более не существует. Ветераны взяли полагавшиеся им земельные наделы, и теперь они простые граждане, причем самому молодому — за пятьдесят. Как вам хорошо известно, король распустил Девятый, даровав им отдых, который они более чем заслужили. Война — дело молодых, Гвалчмай.

— Они нужны нам не для войны, Северин, — сказал Прасамаккус.

— Меч Силы исчез, и его необходимо отыскать.

— Мало кто из людей, — заметил Северин, — понимал силу Меча. Но я видел, как Меч рассекал воздух, будто занавес, чтобы высвободить нас из Тумана, и однажды Утер объяснил, почему он всегда знает направление удара врага. Да, конечно, созвать ветеранов Девятого можно, но времени на розыски нет. Наверняка в том месте должна внезапно усилиться магия. Но как обнаружить ее приметы во время войны? Толпы беглецов, вражеские отряды, разруха, страдания и смерть. Нет, поиски наугад бессмысленны.

— Так что же делать? — спросил Гвалчмай.

— Только один человек знает, куда был отослан Меч. Мы должны спросить его!

— Король пребывает в состоянии, сходном со смертью. Он не способен говорить.

— Не забывайте: волшебный остров творит чудеса.

— Так что ты предлагаешь, полководец?

— Я пошлю весть ветеранам Девятого, тем, кто остался в живых. А мы завтра отправимся на юго-запад.

— Я не могу поехать с тобой, полководец, — сказал Прасамаккус.

— Меня зовут Каледоны.

Северин кивнул.

— А ты, Гвалчмай?

— Я с тобой.

— Быть посему. Вам приготовлены комнаты. Пойдите, отдохните, мы договорим позже.

Британцы направились к вилле, оставив старого полководца одного в саду. Там его нашел Нико.

— Не нужно ли тебе чего-нибудь, господин?

— Какие известия от купцов?

— Они говорят, что по ту сторону моря собирается огромное войско и что Вотан будет тут через месяц-другой.

— Что ж, пора и мне в дорогу. Завтра я уезжаю и думаю, что не вернусь. Если меня не будет до истечения года, тогда вилла — твоя, как и все мои деньги. Запечатанный пергамент с нужными распоряжениями хранится у Кассия. Мои рабы получат вольную, а женщине Гристе выдашь указанную там сумму: мне с ней было хорошо. Ты присмотришь, чтобы все это было выполнено?

— Конечно, господин, но все-таки я уповаю, что тебе предстоит долгая жизнь и что ты не замедлишь вернуться.

Северин засмеялся.

— Все еще лжешь, плут! Приготовь мой меч и боевую броню — не парадный нагрудник, а старый кожаный панцирь. Ну, а конь… я возьму Каниса.

— Он состарился, господин.

— Мы все состарились, Нико. Но Канис смышлен и ничего не страшится.