Журнал "Если" 1999, номер 11 - Страница 69

Позже фон Брауну дадут строить его лунную ракету, но это произойдет уже в другой стране. Победившей, кстати, ту, что недооценила своего новатора.

Но до того продолжалось «лунное затмение» специалистов. Именно в год старта первой ракеты Годдарда вышла статья еще одного светила науки, американского профессора А.У.Бикертона, который в пух и прах разнес неучей, рассуждавших о полете на Луну: «Глупейшая идея… Пример того предельного абсурда, до которого доходят ученые, работающие в «мысленепроницаемых» отсеках, в полной изоляции друг от друга».

Ну ладно, ошибся почтенный профессор – все-таки 1926 год, космонавтика еще не выбралась из колыбели. Однако и в 1948 году популярный журнал «Сайнс дайджест» утверждал: «Посадка на Луну или ее облет предполагают такое количество серьезнейших проблем, что науке может понадобиться еще 200 лет, чтобы справиться с ними». Почти угадали – если убрать лишний ноль.

Что касается американских журналистов, то надо отдать им должное: 16 июля 1969 года, когда начался предстартовый отсчет для «Аполлона-11», в газете «Нью-Йорк тайме» вспомнили о той злополучной статье про Годдарда. И обыватели, развернувшие номер газеты утром исторического дня, смогли прочитать буквально следующее: «Теперь надо признать за абсолютно установленный факт, что ракеты могут передвигаться в космическом вакууме. Газета приносит своим читателям извинения за допущенную ошибку». Как говорится, лучше поздно…

ОРАКУЛ НА ДОГОВОРЕ

В середине нашего столетия научные предсказания из досужего хобби одиночек превратились в общественную необходимость * (* Речь, разумеется, об обществе западном – какой же рынок без просчета альтернатив, будущих курсов, тенденций! В мире по другую сторону «железного занавеса» альтернатива в те времена отсутствовала как класс, а ключ к единственно верному будущему хранился в работах классиков марксизма. Как писали Стругацкие, «есть такое мнение, господа, и не будем, граждане, спорить!». (Прим. автора.)). Заказ на надежные прогнозы, освященные именем науки, был обусловлен тем, что мир перестал быть инерционным. Конкретное изобретение или новация могли все перевернуть в расчетах, во вложении капитала, в ставках на бирже и развитии экономики и политики.

Один конкретный пример – Интернет, который, кстати, возник почти из ничего и, по меркам истории, мгновенно. И разом же изменил все наши представления о свободе информации, правах человека, системе образования, торговле, свободном времени, проблемах молодежи, частном и общественном, цензуре, политике, даже способах ведения войны (которая из «полевой» все более переходит в сферу информационную).

Только родившись, наука футурология быстренько взяла на вооружение компьютеры, новейший математический и социологический научный аппарат. Ряд ее ведущих мозговых центров – таких, как Гудзоновский институт, корпорация РЭНД или Римский клуб – не одно десятилетие служили местом паломничества высокопоставленных заказчиков: политиков и бизнесменов. И многие конкретные прогнозы, выработанные специалистами этих центров по изучению будущего, оправдывались** (** Есть мнение, что эти «прогнозы» на самом деле были планами переустройства мира. Прим. ред.). По крайней мере, служили надежным указателем, во что вкладывать средства или что делать, чтобы предотвратить опасные тенденции в той или иной частной области.

Но, по большому счету, футурологи не ошибались лишь тогда, когда все шло по их плану: события развивались линейно, «просчитываемо», без революционных взбрыков и парадоксальных завихрений. В этих случаях верный результат давала простая экстраполяция: зная, как дела обстоят сейчас, а также скорость изменений, можно было легко подсчитать, как все будет обстоять завтра.

В целом же наш век поставил жирный крест на спокойном, линейном развитии. И каждое «неучтенное» изобретение или открытие – а имя им легион – все переворачивает вверх дном. После чего футурологический прогноз ждет примерно та же судьба, что и забавные «печенья-предсказания», традиционно подаваемые на десерт в китайских ресторанах. Разломить печенье, вынуть полоску бумаги, прочитать свою «судьбу» – и выкинуть в урну.

Метод Дельфи (помните, где находился офис легендарного Оракула античных мифов?), метод «экспертных оценок», «веерный метод», построение «вероятностных деревьев», метод «возвратных оценок»… Будущее исследовали количественно, вероятностно, динамически – а оно все никак не поддавалось точному анализу. И не успевала выстроиться стройная конструкция – не какие-то там шаманские камлания или карточный пасьянс гадалки, а графики и таблицы на дисплее компьютера! – как с ней приходилось распрощаться навсегда.

Я часто привожу в пример один показательный случай – его достаточно для понимания блеска и нищеты экстраполяции. Вся суть этого метода содержится в выводе английского журнала «Экономист» (номер от 11 марта 1972 года – в самый разгар экологического бума): любое комплексное исследование лондонского транспорта, проведенное в 1872 году, неминуемо привело бы исследователей к выводу, что спустя сто лет город будет погребен под горами навоза!

Технократическое мышление по определению линейно, поскольку основано на технологическом подходе к жизни (что такое технология, как не перевод единичного и новаторского на коммерческий поток). А жизнь – увы, социальная, – если и описывается какими-то уравнениями (что тоже маловероятно), то во всяком случае – не линейными.

В поисках более свежего примера я наткнулся на подборку прогнозов «2000 год и далее», составленных в 1989 году ведущими мировыми экспертами из уже упомянутых мозговых центров. А опубликовал их совокупное резюме – образ мира следующего столетия – в ту пору ведущий научно-популярный журнал «Омни».

С тех пор он, к сожалению, почил в бозе. А прогнозы…

Многое было высказано разумно и точно – и либо уже подтвердилось, либо вот-вот реализуется. Но зато другие блистательные прогнозы, сделанные, повторяю, ведущими мировыми экспертами, являют собой блистательную посадку в лужу!

Угроза ядерной войны, действительно, отодвинута. Мир в значительной мере перестанет быть ареной противостояния двух сверхдержав (Запад – Восток), уступив место, увы, не многополюсной схеме (как предсказывали политологи в 1989 году), а фактически однополюсной – пока! Налицо и тенденция к другому противостоянию: «богатый, зажравшийся Север» – «бедный, раздираемый противоречиями Юг». (Как образно сказал один из опрошенных: «В то время, как меньшинство человечества будет проживать в высокотехнологичном мире, похожем на сказку, большинство останется прозябать в перенаселенных, загаженных промышленными отходами мегаполисах, похожих на кошмар»).

Сверхзвуковые поезда, пересекающие Европу в считанные часы. Двух-трехдневная рабочая неделя в большинстве промышленно развитых стран Старого Света. Всепроникающая механизация, все более отдаляющая (имеется в виду физический контакт) индивидуума от родственников, соседей и коллег по работе. Флотилии такси, управляемых роботами, на улицах городов. Успехи нанотехнологии, позволяющие ввести миникомпьютеры в кровеносные сосуды, после чего электронные доктора сами поставят диагноз и проведут сеанс лечения на клеточном уровне. Дома, «оживленные» электроникой, и школьные классы, превращенные из площадок дрессуры и зубрежки в центры досуга и раскрытия творческих резервов личности. Мультимедиа, «информационное сверхшоссе» (superhighway) и «виртуальная реальность», сделавшие легкодоступным освоение какого угодно объема знаний, связавшие домашние компьютеры со всемирными базами данных; и одновременно катастрофически увеличившими пропасть между «ментальным образом» мира и собственной физической активностью индивидуума в этом мире. Африканские пустыни, преобразованные в гигантские солнечные энергокомплексы с помощью новых технологий, позволяющих существенно снизить потери электроэнергии. Искусственные органы и кибердиагностика на дому. Американская лунная колония, население которой к 2033 году достигло 2,1 миллиона человек (после чего Сенат официально признает их новым штатом Америки).