Журнал «Если», 1997 № 09 - Страница 62

Мы вышли из стасиса в 2295 году, как раз перед тем, как, по утверждению Маджа, Христос собирался устроить грандиозное представление. На Земле не осталось ничего, кроме руин, цивилизация оказалась уничтоженной вместе с человеческой расой. Мадж внес изменения в свою болтовню и сделал вывод, что мы опоздали, что Христос уже побывал на Земле. Тупица! Он никак не мог смириться с тем, что мы увидели. Кто-то посетил Солнечную систему в середине XXIII века, но он далеко не был святым. Свидетельства инопланетного вторжения попадались на каждом шагу. Мадж прибыл в будущее, имея при себе несколько тряпок и еще какую-то ерунду. Я же взял массу оборудования, мог проанализировать ситуацию и найти доказательства своим утверждениям. Я имел возможность спасти тех людей, что находились в ста-сисе.

Елена, с того самого момента мои цели полностью совпадали с вашими. Даже тогда, когда все выстехи находились в стасисе, я планировал спасательные операции. Я отличался от вас только тем, что знал о существовании инопланетян. Однако мне никак не удавалось убедить Маджа в том, что они существуют на самом деле. По правде говоря, они оставили незаметные простому и невнимательному глазу улики, и я начал сомневаться, что мне вообще кто-нибудь поверит. — Шансон вскочил на ноги, заговорил еще быстрее. — Мы были обязаны выставить заслоны против наших врагов, иначе ничто не спасло бы человеческую расу. Я должен был действовать. Я… я сделал некоторые улики более заметными. Сбросил несколько ядерных бомб кое на какие развалины. Даже слепец не смог бы пройти мимо таких явных свидетельств! — Шансон обвиняюще посмотрел на Елену и Тэмми. — Однако, когда вы вернулись в реальное время… я пытался, изо всех сил пытался. В течение следующих двух тысяч лет я путешествовал по Солнечной системе, находил признаки вторжения, усиливал их, делал заметными, чтобы даже самый тупой кретин смог бы обратить на них внимание.

В конце концов мне немного повезло. В.В. Санчезу хватило терпения рассмотреть все факты и ума, чтобы поверить в мою теорию. Мы уговорили всех остальных вести себя осторожнее. Но тем не менее я добровольно возложил на себя обязанность наблюдения за нашими границами, я с радостью нес этот тяжкий крест. Никто больше не захотел выставить стражу в околосолнечном пространстве. За многие годы наблюдения мне удалось предотвратить две вражеские попытки проникновения на Землю и уничтожить корабли противника — но все равно верил мне только один Санчез. — Хуан смотрел сквозь Вила, скорее, он говорил все это для себя, чем для окружающих. — Мне нравился Бил Санчез. Жаль, что он остался в реальном времени, его поселение было слишком маленьким, чтобы выжить. Я несколько раз навещал его. Долгое идиллическое скольжение вниз по склону. Бил хотел заниматься исследованиями, но у него не было ничего, кроме той дырявой магнитофонной ленты, что он нашел на Шароне. Он совершенно на ней помешался; в последний раз, когда я с ним встречался, он даже стал утверждать, что лента ненастоящая. — Легкое сомнение промелькнуло на лице Хуана. — Их поселение все равно было слишком маленьким, нежизнеспособным.

Елена смотрела на него широко открытыми глазами, все ее тело было напряжено… Шансон не замечал этого, но в воздухе повеяло смертью.

— А как насчет Марты, Хуан?

— Марты? — Хуан повернулся к нему, но в глаза не посмотрел. — Марта всегда была готова слушать других. Она говорила, что возможность инопланетного вмешательства не исключена. Мне кажется, появление Лу напугало Марту; Лу совсем не походила на человеческое существо. Марта поговорила с ней, получила доступ к ее базам данных. И тогда… и тогда. — На глазах у Шансона выступили слезы. — Она стала искать там сведения о Мадже.

Какие подозрения возникли у Марты? Тогда, возможно, никаких; почти все перепутанные данные не имели никакого отношения к Шансону. По несчастному стечению обстоятельств, Марта подошла слишком близко к секрету Шансона.

— Мне не следовало лгать по поводу своего прошлого, но было уже слишком поздно. Марта могла уничтожить все, ради чего я столько времени трудился. Колония стала бы беззащитной. Я должен был, должен…

— Убить ее? — выкрикнула Елена.

— Нет! — Хуан резко вскинул голову, он вернулся в реальность. —

Я не мог этого сделать. Мне Марта нравилась. Но я должен был… отселить ее. Я наблюдал за ней, чтобы узнать, сообщит ли она обо мне. Марта этого не сделала — но я понял, что она ведь сможет сделать это потом, в любой момент. Я не мог позволить ей вернуться.

Пожалуйста, выслушайте меня! Я совершил много ошибок, я слишком сильно старался заставить вас увидеть правду. Но вы должны поверить. Захватчики готовят новое наступление, Елена. Они уничтожат все, о чем вы с Мартой мечтали, если вы не поверите мо… — Хуан вдруг взвыл, потом упал, руки и ноги у него начали конвульсивно дергаться.

Вил бросился к нему. Посмотрел на искаженное болью лицо; у него было время, чтобы подготовиться к этому моменту, чтобы подавить в своей душе желание разделаться с Шансоном в тот самый миг, как он попал в поле его зрения. У Елены на это времени не было: Вил почти физически ощущал, как смерть окутала своим покрывалом тело Шансона.

— Что вы с ним сделали, Елена?

— Заставила его замолчать, отключила связь. — Елена обошла Вила, чтобы видеть Шансона. — Он придет в себя. — На ее губах играла холодная улыбка, которая была во сто крат страшнее вспышки ярости. — Мне нужно подумать о справедливом наказании. — Она окинула взглядом тех, кто стоял рядом. — Уберите его отсюда.

Никто не возражал, с такой силой были произнесены эти слова. Тюнк и три низтеха подняли Шансона и понесли его к флайеру, который висел у входа в амфитеатр. Вил направился за ними.

— Бриерсон! Я хочу поговорить с вами. — Слова были произнесены резко, но в голосе Елены звучали какие-то странные нотки. Вил подошел к ней. Она отвела его подальше от толпы, туда, где их никто не мог услышать.

— Вил, — тихо проговорила Елена, — я хочу… я бы хотела прочитать то, что написала Марта.

«Что она написала для них, надеясь, что Шансон не увидит ее сообщения».

Вил смутился — побеждать тоже бывает совсем непросто. Коснулся плеча Елены.

— Марта оставила пятую пирамиду, как я и сказал в присутствии Шансона. Если бы мы нашли ее в первые несколько тысяч лет… Но через пятьдесят тысяч… мы поняли только, что там была стопка тростниковой бумаги. От нее осталась пыль. Мы никогда не узнаем наверняка, что Марта хотела нам сказать… Мне очень жаль, Елена.

Падал снег. С вершины холма до Вила долетали крики, иногда смех. Там шло снежное сражение.

В.В.Бриерсон спустился по склону холма и оказался на опушке сосновой рощи. Его окружал такой пустой мир, а ему все равно хотелось побыть в одиночестве. Странно. Их общежитие было местом многолюдным. Вне всякого сомнения, не он один ушел, чтобы погулять среди сосен, представляя себе совсем другие времена.

Вил нашел большой камень, взобрался на него, счистил снег и уселся. Отсюда он видел альпийские ледники, которые уходили в небо и превращались там в белые облака. Вил постукивал ладонью по своему миниатюрному компьютеру и размышлял. Человеческая раса получила еще один шанс. Дилип и многие другие считали, что это заслуга Вила Бриерсона. Ну, он, конечно, решил задачу, нашел убийцу. Конечно, это было самое грандиозное дело в его полицейской карьере. Даже Билли Бриерсон не смог придумать такого, описывая приключения своего отца. Главный злодей наказан. Хуан Шансон тоже.

Елена, отдавая должное идеям Марты о великодушии, сделала так, что это великодушие стало для Хуана главным наказанием. С Хуаном покончила сама жизнь. Его оставили в реальном времени, без друзей, жилища и каких-либо инструментов и приспособлений. И тем не менее наказание Хуана отличалось от того, что вытерпела Марта, — возможно, оно было гораздо более страшным. Хуану оставили медицинского робота. Он мог жить, сколько пожелает.

Хуан пережил трех роботов. Он продержался десять тысяч лет. Следовал своей цели примерно две тысячи. Читая отчет, Вил только качал головой. Если бы кто-нибудь знал, чем Шансон занимался в своей цивилизации, его бы сразу заподозрили — только из-за того, что он собой представлял. Вил знал еще только одного подобного специалиста, он работал в том же управлении, что и Вил. Тот тип был невероятно терпелив и нечеловечески изобретателен, но при этом он все время чего-то боялся. Он проводил так много времени в глубокой связи, что параноидальные идеи защитных систем смешались с его представлениями о реальной жизни. Вил с трудом мог себе представить, какие безумцы занимались проблемами защиты и проникновения в компьютерные сети в конце XXII века. Хуан семь раз пытался изменить программу медицинского робота. Одна из этих попыток заняла у него тысячу двести лет наблюдений и планирования — Шансон надеялся установить контроль над роботом, чтобы получить возможность отправиться в ближний космос.