Журнал «Если», 1997 № 08 - Страница 44

— Судя по всему, им хочется завладеть Измиром не меньше, чем оомемианам.

— Они уже совсем близко. Теперь вам не уйти. Почему бы не сдаться и не рисковать возникновением вооруженного конфликта?

— Я бы так и сделал, но положение не такое простое. Взгляните сюда. — Он опять погрузил палец в сферу, слегка расширив поле обзора. Вблизи северной оси появился еще один рой точек. — Оомемианы, — сказал капитан, хотя это было и так ясно. — Куча оомемианов. Вы были правы, предположив, что они последуют за нами. Просто им потребовалось чуть больше времени, чтобы лечь на другой курс. Вот порадуются наши компьютеры! Тройственное сражение — редкое явление.

Кервин не спускал глаз со сферы, завороженный движением точек.

— Вдруг пруфиллианцы и оомемианы столкнутся друг с другом, дав нам уйти?

— Не будьте наивным, кузен. Хотя я к вам несправедлив: вряд ли вам часто приходилось наблюдать за тем, как разворачивается межзвездное сражение.

— Вообще-то от любой премудрости сложнее алгебры меня тошнит. Это Кипяток был асом в математике, хотя он скорее умрет, чем в этом признается.

— Все равно вы не можете не замечать сложностей. Перед компьютерами оомемианов стоит задача не только определить, могут ли они нас одолеть, но и предсказать, не будут ли они при этом уничтожены пруфиллианцами, которые сталкиваются с той же проблемой. Даже самым совершенным компьютерам потребуется время, чтобы обсчитать все варианты и вынести решение. Мы тем временем можем спокойно отдыхать и благодарить судьбу.

— За что?

— Это задержит оба флота. Мы же приблизимся к Дому, который успеет выслать свои корабли. Не думаю, чтобы оомемианы или пруфиллианцы решились сунуться в пространство, контролируемое Домом.

— Вы мыслите логически, а этого как раз не следует делать, — предостерег капитана Рейл. — Это не заурядная конфронтация в ничейном пространстве. Измир смешивает все карты. Все стороны спят и видят, как бы его заполучить. Кто-нибудь может совершить безумство, пренебречь рекомендациями компьютеров и открыть стрельбу.

Все обернулись на Астараха, который, плавая среди светильников, нес околесицу, пребывая в блаженном неведении относительно того, что ради обладания им три крупнейшие жизненные формы галактики готовы пойти на масштабное столкновение.

— Подождите! У меня идея. — Кервин с надеждой переводил взгляд с Гануна на Рейла. — Почему бы нам не предупредить всех, что Измир принадлежит НАМ и мы забираем его с собой на Землю?

— Потому что на вас никто не обратит внимания, мой юный друг, включая меня.

Кервин не подал виду, что уязвлен.

— Это так, предложение. — Он посмотрел на Кипятка и Миранду, поглощенных беседой. Он никогда еще не видел Миранду настолько увлеченной. Разглагольствовал, главным образом, Кипяток. Кервин повысил голос.

— Эй, вы! Не хотите ли узнать, что здесь происходит?

Кипяток мельком глянул в его сторону.

— Мы тебе доверяем, браток. О результатах сообщишь по почте. Если в ближайшие десять минут нам не грозит уничтожение, перестань меня отвлекать.

Измир поплыл вдоль потолка, превратившись в облако глянцевых пузырей. Потом на глазах у наблюдателей он вновь стал сферой с синим глазом навыкате.

— Поразительно! — тихо проговорил Ганун. — Способность менять форму, левитация, невосприимчивость к полям, не требующая выбросов тепла, все эти чудовищные и в то же время слабенькие импульсы излучения… Прямо не знаю, что это такое.

— Скажем, просто комнатная собачонка, — предположил Кервин. — По поведению он точь-в-точь болонка: повсюду таскается за любым хозяином.

— Каков смысл этой темной сферы? Уж не изображает ли он проекцию поля боя?

— Либо это, либо ему опять захотелось побыть мячом для боулинга. — В ответ на недоуменный взгляд Гануна Рейл добавил: — Это такой кроманьонский вид спорта.

— Масса… — пробормотал Ганун. — Истинна ли эта масса? Вряд ли вы ее измеряли.

— Точно — нет. Он и ее способен менять. Когда мы с ним играли в кегли, он весил немного, в других случаях его бывало трудно сдвинуть с места. А потом вдруг становился легким, как пушинка.

— Я еще могу смириться с левитацией и остальным. — Капитан разглядывал летучую загадку, откинувшись в кресле. — Но колебания в массе — совсем другое дело. Это просто невозможно! Этому явлению должно существовать другое объяснение. Возможно, он дробит себя между нашим и иным измерением.

— Никогда еще не слышал более безумного предположения, — ляпнул Кервин, не подумав. Ганун не оскорбился.

— А я никогда не видел более безумного явления. Мы о нем практически ничего не знаем. Вы только представьте: мы так и не выяснили самое главное — живое это существо или какой-то потрясающий механизм.

— Я склоняюсь к последнему, — заявил Рейл.

— Почему?

— Кое-какие его трюки не могла бы исполнить даже самая уникальная форма живой материи.

— Вы что-то утаиваете. Давайте начистоту. У нас нет времени разгадывать головоломки.

— Ладно. Внимание! — Рейл встал под шаром для боулинга. — Прогуляйся, Измир. Только совсем немного.

Шар молча превратился в поблескивающую сферу, вспыхивающую желтыми молниями.

— Впечатляет, — сказал Ганун.

— Совершенно не впечатляет, — возразил Рейл. — Смотрите, что будет дальше.

Дальнейшее заставило бросить боевые посты даже самых дисциплинированных членов экипажа. Пылающая сфера с одним синим глазом, именуемая Измиром, медленно подплыла к иллюминатору, без колебаний просочилась сквозь него и безразлично замерла в пустоте футах в десяти от обшивки корабля.

— Вы правы, — прошептал Ганун. — Настоящее чудо!

— Понятия не имею, как у него это получается, — сказал Рейл. — Но вряд ли какая-либо жизненная форма, даже обладающая беспримерными адаптационными способностями, сумела бы выкинуть такой трюк. — Он подошел к иллюминатору. — Довольно, Измир. Давай обратно.

Пузырь послушно повторил фокус и возвратился в каюту. Двое из экипажа проверили целостность иллюминатора и развели руками.

— Ни единой царапины! Ни щербинки, вообще ничего.

— Прошел, как в распахнутую дверь! — Ганун не мог отвести от Измира взгляд.

— К счастью, он не желает причинять вред кому-либо или чему-либо, — продолжил Рейл. — Можете мне поверить, я пытался защищаться с его помощью от оомемианов, но не добился толку. Не знаю, было ли это сознательным решением, хотя один раз он принял форму изумрудной трапеции и прошел сквозь голову убийцы-оомемиана. Тот так оторопел, что забыл про стрельбу.

— Все это находится за пределами моего разумения. Ясно одно: мы имеем дело с физическими свойствами и возможностями, о каких никто никогда не мог и помыслить. Неудивительно, что ваши соплеменники, а также оомемианы готовы высылать на его поимку целые флотилии. Как вы с ним управляетесь?

— Он как будто готов слушаться кого угодно, хотя, кажется, мне отдает предпочтение. Не спрашивайте, почему. Я пытался расшифровать его лепет, но в итоге засомневался: а речь ли это? Возможно, это просто спонтанный электрический разряд.

— Я бы сыграл с тобой в кегли, — сказал Кервин сияющей сфере, — только что бы мы стали разбивать?

Синий глаз сместился и уставился на него. Этот взгляд приводил в замешательство, хотя Кервин не мог понять, почему он чувствует себя не в своей тарелке. Возможно, это объяснялось сверхъестественными способностями, только что продемонстрированными Измиром.

— Говорите, ему нравится этот ваш боулинг? — задумчиво переспросил Ганун. — Нравится проникать сквозь сплошные заграждения… Что еще ему по душе? Смещать планеты с орбит? — Он посмотрел на Рей-лаг — Вряд ли вы хотя бы на йоту приблизились к пониманию, в чьем обществе провели последний год. Никто из нас не понимает, что тут происходит.

Кервин перенес внимание на голографическую сферу.

— Если победу одержат оомемианы, мы этого так никогда и не поймем.

— Верно, мой юный друг. Оомемианы ведут себя порой пренеприятным образом. Но мы — нейтралы.