Журнал «Если», 1997 № 08 - Страница 26

— Плюс к тому он все время мажет, — задумчиво добавил Рейл. — Зато палит, не переставая.

— Наверное, ему захотелось пошуметь. Лично я не большой любитель огнестрельного оружия.

— Главное, чтобы он хоть немного их задержал, а мы выиграли время. Приготовления к пространственному сдвигу почти завершены.

— Что еще за «пространственный сдвиг»?

— Это ускоренное движение, молодой землянин мужского пола Кервин. В обычном пространстве нам от оомемианов не удрать, потому что в нем негде спрятаться, тогда как в сдвинутом все искажено, поэтому устройства слежения там отказывают. Там мы сможем от них оторваться, если они раньше нас не поджарят.

— Тогда замолчите и сосредоточьтесь на сдвиге!

— Мой разговор — не помеха. Процесс требует времени, его не подгонишь. Технология сложная, но сам процесс простенький, все равно что перейти на полном газу на низшую передачу, не запоров трансмиссию.

Он наклонился к переговорному устройству.

— Будьте предельно внимательны, мистер Кипяток. Не забывайте о мерах предосторожности. Вы только что чуть не снесли нам корму. Не думаю, что вы прислушаетесь к моим словам, но все равно действуйте более обдуманно.

— Бах! Трах! Та-та-та! — неслось из динамика.

Рейл вопросительно взглянул на Кервина.

— Что это означает? Я думал, что мой английский безупречен, но, оказывается…

— Дело не в вас, а в нем: он же не владеет речью! Когда он впадает в раж, до него не достучаться. Ему все равно — ну снесет кораблю корму, велика важность! Видимо, он думает, что без нее корабль будет лучше смотреться.

— Давай помедленнее, дружище Рейл! — раздался голос Кипятка. — Ты так несешься, что я ни в кого не могу попасть.

— Стреляйте себе, мистер Кипяток, куда угодно стреляйте, только не в нас. У вас отлично получается.

— Правда? Ура! — Корабль затрясся от поспешной пальбы энергетической пушки. — Кажется, я их зацепил!

— Продолжайте в том же духе. Блестяще! — Рейл оглянулся на Кервина и Миранду. — А он и впрямь молодец! Действия вашего друга должны казаться оомемианам полнейшим безумием. Очень разумно!

— Разум тут ни при чем. Он и есть безумец.

Рейл деликатно хохотнул.

— Вам, людям, не откажешь в чувстве юмора! — Он снова занялся приборами. — До чего же им хочется вернуть себе Измира!

— Проклятие!

Кервин отвлекся от своих мыслей и оглянулся на Миранду.

— Что с тобой? Тебе плохо? — Очередной заряд пролетел совсем рядом с кораблем, так что даже Рейл зажмурился.

— Сломала ноготь! Можешь себе представить? Сначала катаешься по кузову, потом бредешь по лесу — и все без последствий. А тут вроде как сама уселась себе на руку — и, пожалуйста, сломанный ноготь! Ну, скажу я тебе, с меня довольно!

— Мне очень жаль. Может, остановимся, станем к обочине и махнемся с оомемианами: мы им Измира, они нам — клей для ногтей?

Она скорчила рожицу и показала ему язык.

— Готовы?

— К чему еще? — Кервин посмотрел на пилота, не ожидая ничего хорошего.

— К пространственному сдвигу. Новичкам обычно приходится туговато. Некоторые предпочитают закрывать глаза, хотя вряд ли от этого будет прок…

…Пространство стало распадаться. Распад затронул все, что находилось в поле зрения Кервина: звездную бездну за иллюминатором, Рейла, всю пилотскую кабину, Миранду и, что расстроило его больше остального, его собственное тело: пальцы словно отделились от ладоней, предплечье — от плеча, плечо — от торса. Все это происходило удручающе медленно. Предметы разваливались, их части расплывались в разные стороны.

Боли он не чувствовал, только пустоту в голове и уныние. Внезапно на глаза попалось нечто еще не распавшееся: как ни странно, Измир Астарах сумел сохранить обличье. Почему бы и ему не рассыпаться? Синий глаз смотрел бессмысленно. Внезапно Измир расплющился и преобразился в сосиску, оживляемую внутренними сполохами энергии.

— Эй! — Кервин не узнал собственный голос. — Долго еще?

Голос Рейла звучал не менее тоскливо, но без тревоги. Видимо, все шло по правилам, хотя было трудно понять, как пилот в состоянии контролировать ситуацию, когда все его приборы словно размазались.

— Скоро должно закончиться. Когда сдвиг завершится, мы вынырнем в ином секторе пространства — надеюсь, именно в том, на который я нацелился. Надеюсь также, что мы не потянем за собой хвост. Благодаря моей базирующейся на опыте тактике увиливания и беспорядочной, зато неустанной пальбе вашего друга, возможно, мы не дали им увязаться за собой. Ну вот!

На ладони Кервина опять красовались все пять пальцев, завершивших свое бесцельное плавание. Руки и ноги снова находились на месте. Раздался хлопок, и он повалился головой вперед. Только благодаря полям сдерживания он не превратился в барельеф на стене.

Судорожно моргая, он убедился, что все опять выглядит как прежде: кабина, Миранда, он сам. Голос из-за спины заставил его обернуться. В кабину ввалился Кипяток.

— Ух ты! А повторить можно? Масса впечатлений!

— Можно, только вряд ли нужно. — Рейл изучал пульт управления. — Кажется, мы успешно оторвались от наших друзей.

— Брось! Даешь повтор! Ох, и заторчал же я! Уже много месяцев так не кайфовал.

Кервин тяжело дышал, ощущая, как занимает положенное место желудок со всем содержимым.

— Тебе понравилось сдвигаться?

— Вот, значит, как называется этот аттракцион? Я бы лучше назвал это полетом. Это же прямо как отделение души от тела! — Он покосился на Миранду. — Тебе тоже понравилось, детка?

— Более или менее. Вроде как ничего особенного. Хоть что-то новенькое.

Кервин освободился от невидимых ремней и пошел взглянуть на Измира, висевшего под потолком в виде желтого поблескивающего шара. По шару разбегались пульсирующие черные полосы.

— Пока мы сдвигались, произошло кое-что забавное.

— Час от часу не легче! — присвистнул Кипяток.

— Может, и легче. Дело в Измире. Он не менялся. Все остальные разваливались на кусочки, а ему хоть бы что.

— Неужели? — Рейл поднял все три глаза на Астараха. — По правде говоря, меня это не удивляет. Очередное его уникальное свойство. Но раньше, пилотируя корабль, я этого не замечал. Может, это ваши фантазии?

— Нет. Все остальное расползалось по швам, один он остался целехоньким. На протяжении всего сдвига он не менял форму.

— Восхитительно! Жду не дождусь, чтобы послушать наших ученых, когда у них появится возможность его изучить. Здесь, на корабле, у меня нет ни времени, ни приборов, ни, честно говоря, необходимого образования, чтобы приступить к такому изучению.

— Кстати, как наши дела? — спросил настырный Кервин.

— Я как раз это и выясняю. Оомемианы могут не только ломиться напролом, но и играть в прятки. Ничто не доставило бы им такого удовольствия, как убедить меня, что мы свободны, а потом нагрянуть, как гром с ясного неба.

— У вас тут есть что-нибудь перекусить? — вопросила Миранда. — Подыхаю от голода! — Она достала из сумки зеркало и принялась изучать свое отражение, пытаясь уложить непокорный локон. — Нет, как ни старайся, эту тушь никогда не нанесешь толком.

Щупальца Рейла беспокойно елозили по пульту.

— В данный момент у меня есть забота поважнее: обеспечить наше дальнейшее существование.

— Вот и я вроде как о том же: для продолжения существования мне необходимо поесть.

— Ладно. — Инопланетянин недовольно вздохнул. — В глубине кабины вы найдете ленту, висящую на гибком стальном крючке. Закрепите ее у себя на лбу, постаравшись обеспечить максимальный контакт по всей окружности головы, после чего дотроньтесь до синей полоски на стене, справа от ниши. Думайте о том, что бы вам хотелось съесть. Корабль постарается синтезировать ту пищу, о которой вы мечтаете.

— Наверное, какое-нибудь дерьмо? — предположил Кипяток.

— Пожалуйста, если вам так хочется.

— А может он синтезировать еще что-нибудь? — Прерывистый голос Кипятка указывал на предвкушение новых наслаждений. — «Травку»?