Журнал «Если», 1997 № 08 - Страница 22

— Слушай, а в группе ты когда-нибудь играл?

Кервин жалостливо покосился на дурачка.

— Это же инопланетная жизненная форма, Кипяток! Он понятия не имеет, о чем ты толкуешь.

Очевидно, весь космос опутывали нити заговора, цель коего заключалась в том, чтобы доказать Кервину его непроходимый идиотизм. Измир Астарах мигом превратил себя сразу в несколько неопознаваемых предметов. Впрочем, в их назначении не приходилось сомневаться, ибо они наполнили салон не совсем мелодичной, но и не тошнотворной музыкой. Даже Кипяток лишился дара речи, наблюдая и слушая неземные музыкальные инструменты. Впрочем, он быстро вышел из этого не свойственного ему состояния.

— Рейл, старина, как только мы удерем от оомемианов, ты просто обязан помочь мне показать этого виртуоза по Эм-Ти-Ви. Мы огребем кучу денег.

— Боюсь, на это у нас не хватит времени, — ответил Рейл, целеустремленно прочесывая заросли.

Кервин тревожно поглядывал на Измира, который, перестав изображать оркестр, превратился в пломбир с орехами, облитый сиропами различных оттенков. Казалось, в душном салоне он вот-вот растает. На самом деле корпус Астараха был тверже стали, о чем Кервин не подозревал, так как больше не собирался до него дотрагиваться.

— А для чего он нужен оомемианам? Конечно, он довольно симпатичный, но это еще не делает из него сокровище. Или делает?

— По-моему, тут все очевидно, — ответил Кипяток. — Ведь это артист! Возможно, величайший из артистов. Или величайшее произведение искусства. Последнее даже более вероятно. Беспрерывно меняющееся произведение!

Рейл притормозил, высмотрев что-то в темноте.

— Не знаю точно, что собой представляет Измир, но причина, по которой они его так ценят, для меня так же загадочна, как и для вас.

— То есть вы его сперли, даже не зная, что это такое? — удивился Кервин.

— Мне хватило понимания того, что я беру ценную вещь. Удивительнее другое: насколько мне удалось выведать, сами оомемианы тоже понятия не имеют, с чем имеют дело. Они окружили его неусыпной стражей и тщательно изучали, вот я и решил: раз он так ценен для них, то пригодится и на Пруфиллии. Кроме того, меня соблазняла сама мысль умыкнуть его у оомемианов. — Тем же доверительным тоном он добавил: — А все война!

У Кервина дыбом встали волосы.

— Война? Какая еще война? — Внезапно пересеченная местность и тонущий в ночной мгле лес, которые при более заурядных обстоятельствах показались бы ему тоскливыми и опасными, стали выглядеть уютными и манящими.

— Война — она и есть война. Вот и приехали! А то я уже начал беспокоиться.

— Прошу прощения за свою непонятливость, — сказал Кервин, стараясь сохранять спокойствие, — но тут нет никакой дороги.

Это обстоятельство ничуть не обескуражило Рейла. Под восторженный визг Кипятка инопланетянин заставил джип совершить прыжок с высокого обрыва в кусты. Миранда покатилась по салону, ударяясь обо что попало и оглушительно вереща. Вывалившийся из кресла Кервин решил, что она переживает за сохранность своей прически.

Никто не понял, каким образом Рейлу удалось справиться с управлением. Кервин не мог наблюдать за происходящим, так как этому препятствовали разлетевшиеся по всему салону одеяла и подушки. Ненадолго в поле его зрения оказалась Миранда, перекатывающаяся, как мячик, но с безупречно подведенными глазами и толстым слоем помады на губах; он обратил внимание на ее желтые брюки, разноцветную блузку, увесистые серьги и прочие любопытные атрибуты. Потом она исчезла.

В конце концов полет был приостановлен, но не потому, что Рейл достиг пункта назначения, а из-за оказавшейся у них на пути толстой сосны. Правый борт машины был в итоге смят. Ветровое стекло разлетелось вдребезги. Каким-то чудом никто не порезался, хотя, слушая брань Кипятка, можно было прийти к иному заключению. Кервин попытался принять сидячее положение.

— Что с тобой? Рука, нога?

— Хуже! — Кипяток вытянул руку. — Ты только взгляни! Это же настоящая лайка! Эта куртка обошлась мене в четыреста баксов. Четыреста!

— Минутку! — Кервин тревожно крутил головой. — Куда подевался Измир?

Из-под водительского кресла раздалось невнятное бурчание, затем выплыло нечто бесформенное.

— Сюда, Измир. — Рейл изобразил щупальцами сферу, и Астарах поспешно превратился в шар, только на сей раз не для боулинга, а для детской игры в стеклянные шарики — с поправкой на размеры. Правда, у него сохранились ручонки и глаз.

— Для жертвы он ведет себя достаточно послушно, — заметил Кервин.

— Он вел бы себя точно так же с оомемианами и с вами, если бы вам захотелось попробовать.

— Благодарю, но я предпочтитаю любоваться им на расстоянии. — Кервин обвел рукой приведенный в плачевнейшее состояние салон и безмолвный ночной лес вокруг. — Что случилось? Я думал, вы умеете водить.

— Никогда не пробовал. — Рейл пытался выбраться из машины, для чего, вцепившись в дверцу щупальцами, пинал ее ногами. — Просто мне нужно было добраться до этого местечка.

— Поздравляю с удачным прибытием. Что теперь? Игра в прятки с оомемианами в ночном лесу?

— Боюсь, для игр у нас нет времени. Преследователи не успокоятся, пока не схватят нас.

Дверца в конце концов не выдержала его пинков и распахнулась.

— Звучит разумно. — Кервин вылез следом за Рейлом и с наслаждением распрямился. — А вообще-то нет! Что значит «нам»? Мне, например, давно пора в колледж, в общежитие…

— Что с тобой, дружище? — спросил Кипяток. — Неужто разлюбил Приключения? Кишка тонка?

— Кишка у меня там, где ей положено быть — ниже пупка.

Громкий вздох заставил обоих молодых людей оглянуться.

— Мои родители помрут от волнения! Теперь меня навечно запрут на замок.

— Не волнуйся, — подбодрил Миранду Кипяток, — я влезу в окно и составлю тебе компанию. Запустим что-нибудь забойное, наплюем на предков и займемся…

— Ты меня утомляешь. — Миранда сидела на месте водителя, с омерзением глядя на сломанный спидометр. — Час от часу не легче! Сначала этот болван Барсук, потом гонка по лесу с психом, занудой и инопланетянином, потом еще оживший шар для боулинга… Где-то я совершила оплошность: то ли встала не с той ноги, то ли плохо позавтракала.

— Мне не нравится, когда меня обзывают занудой, — с достоинством парировал Кервин.

— Извините, что перебиваю. — Рейл ушел в сторону и теперь оглядывался на них. Под одним щупальцем у него помещался Измир, который, вытянув ручонки, цеплялся ему за шею. Сейчас он напоминал одноглазую обезьянку. — Нам нельзя здесь оставаться. Скорее!

— Куда торопиться? — Кервин завершил обход машины. — Лично я намерен вернуться на дорогу и поймать первую попавшуюся машину. У меня зачет по биологии на носу.

— Если вы попадетесь оомемианам, они расплавят вам голову вместе с мозгами.

— Ничего, — ввернул Кипяток, — ему этого все равно не миновать.

Кервин перевел взгляд с панка на Миранду, решительно покинувшую машину.

— Решайте: либо продолжать дискуссию, либо бежать вместе со мной, — крикнул им Рейл.

— Бежать? — Кипяток обернулся. — А куда, собственно?

— Нас с ним ничего не связывает, — сказал Кервин, кивая на Рейла. — Если мы натолкнемся на этих оомемианов, или как их там, они наверняка оставят нас в покое.

— Держи карман шире! Вспомни, как они оставили нас в покое у кегельбана. Лично мне кажется, что оомемианы сперва устраивают бойню, а потом начинают задавать вопросы. К чему им тебя выслушивать если проще снести башку? И с отчетами потом меньше возни. Типичные полицейские.

Кипяток приблизился к Рейлу и внимательно посмотрел на него.

— В любом случае я не собираюсь упускать тебя из виду. Кто-то должен ведь расплатиться за мою куртку.

— Уверен, что смогу предоставить компенсацию, как только мы окажемся в безопасности.

— Уже теплее. — Кипяток оглянулся на Миранду. — Идешь, куколка?

— Можно и пойти. — Она показала на часы. — Вы хоть знаете, который час? Меня так и так прибьют. Но под пули лезть вроде не хочется.