Журнал «Если», 1996 № 03 - Страница 33

Потом, вспомнив, зачем ему был нужен огонь, Кирон перевернул лодку-гондолу и долго бил ногами в днище, пока тонкие доски не превратились в щепки. Тогда он приподнял изломанный корпус лодки и бросил его в костер.

Полетели искры. Мокрое дерево шипело, испускало пар, трещало и дымилось. Наконец лодка запылала, Кирон дождался, пока она не превратилась в тлеющие угольки. К тому времени солнце уже поднялось. Скоро начнется прилив, и все следы суденышка будут смыты навсегда.

Еще один погребальный костер.

Пора было возвращаться к живым. Над головой сияло ясное небо. Новый день обещал быть чудесным. Кирон решил идти в глубь острова, подальше от пиратских судов. Он пристально вглядывался в морскую синеву, но никаких следов Адмирала Смерть не обнаружил. Впрочем, берег здесь изгибался, и Литтл Хэмптон находился вне пределов видимости.

Кирон шел по полям и низинам. Временами ему попадались полуразрушенные дома, над которыми витал дух смерти. Здесь, безусловно, успели побывать пираты.

Хотя легче всего было пройти прямо к Аранделю, Кирон решил сделать крюк

После атаки с воздуха Адмирал Смерть мог двинуться в глубь территории и отомстить всем, кто рискнул занять разграбленные города и деревни. Лучше уж покружить по полям и выйти к Мизери с востока или севера.

На борту французского корабля Кирона не уговорили поспать, но поесть заставили: капитан Жирод угостил его свежим хлебом, добрым соленым мясом и нормандским сыром. Все это было, однако, давно, и сейчас Кирон снова хотел есть. Еды у него не было, зато в кармане лежала фляга с «живой водой». Он выдернул пробку и сделал внушительный глоток. Голод отпустил, а руки и ноги мгновенно согрелись. Сознание, между тем, ничуть не замутнилось. Ему даже показалось, что соображать он стал лучше.

Быстрым шагом, сжимая в одной руке меч, Кирон шел по заросшему травой лугу. Время от времени он пел песни, иногда прикладываясь к фляге. Он пытался найти следы людей, но весь мир словно вымер. Как бы не оказалось, что он действительно последний оставшийся в живых человек!..

Вдали появились башни и стены Аранделя. Город не подавал признаков жизни, и тем не менее Кирон обошел его с востока.

Он вдруг почувствовал сильнейшую жажду и усталость. Теперь даже «живая вода» не приглушала муки голода.

Утро выдалось дивное. Как приятно было бы присесть где-нибудь и отдохнуть… Кирон едва не поддался искушению, но вспомнил, что единственное безопасное место для отдыха находилось в Мизери, в объятиях Петрины.

Из последних сил он заставлял себя идти. При достаточном везении и правильном расходе энергии можно добраться до Мизери часа через два, может, и раньше.

Солнце уже перевалило через зенит, когда он подошел к лагерю. Кирон шел с севера и очень удивился, что его не окликнули ни часовые, ни патрульные; похоже, Кентигерн совсем расслабился.

Им овладела необоримая слабость — слипались глаза, путались мысли. Голод заставил его окончательно опустошить подаренную капитаном Жиро-дом флягу. Тем не менее он еще хорошо соображал. Выйдя на прогалину, Кирон застыл от изумления. В лагере осталось совсем мало людей, и среди них было много незнакомых. Все суетились, укладывая пожитки в тележки и тачки.

Кирон увидел Кентигерна — тот наблюдал за сборами — и Петрину. Они были так заняты, что не сразу его заметили. Кирон сделал несколько неуверенных шагов вперед. Петрина первой подняла голову.

— Кирон! Кирон, любимый мой! Я знала, что ты жив! — Она кинулась к нему, обняла, стала покрывать поцелуями его лицо и волосы. — Я знала, что ты вернешься! Говорили, что ты упал в море с огромной высоты. Но я знала, что ты вернешься!

— Прости меня. Я пьян, — с трудом вымолвил Кирон. — Ничего не ел и выпил очень много «живой воды». Прости.

Раздались возбужденные крики.

— Кирон! Вернулся Небесный Гуляка! Кирон здесь!

— Сохрани нас Лудд, он воскрес! Колени Кирона подгибались, но Петрина держала его, и силы странным образом возвращались.

— Что происходит? — спросил он хрипло. — Где остальные? Кто эти люди, которых я не знаю?

Он поднял меч, который давно стал продолжением его руки.

— Успокойся, Кирон, — сказал Кентигерн. — И опусти меч. Война окончена. Это рабы с разбитых кораблей Адмирала Смерть. Они помогают нам вернуться домой. Вот и все… Не думал я, что ты выживешь. В трубу мы видели, как ты полетел вниз с огромной высоты. — Кентигерн поежился. — Но ты, похоже, в сговоре с дьяволом.

— Выпал не я, а Эйлвин.

— Да, твой друг Эйлвин был тоже осенен величием… Кирон, ты уничтожил пять кораблей. Взрывом Адмиралу Смерть оторвало ногу, сейчас он в состоянии, близком к своему прозвищу. Пираты ушли из Литтл Хэмптона. На наше счастье, они не знали, что есть только одна небесная акула… Так что мы возвращаемся по домам, Кирон. Мы заново отстроим город и примем меры, чтобы подобное не повторилось. Ты доволен?

— Доволен, — выговорил Кирон. — Я буду жить в доме мастера Хобарта и, чтобы не уронить честь одного астролога, буду иметь троих сыновей.

После этих слов он рухнул на землю, несмотря на все усилия Петрины.

Оставшиеся в Мизери сгрудились вокруг них и видели, как Петрина подняла его голову и прижала к своей груди.

— Смотрите на этого человека, — сказал Кентигерн. — Ему всего восемнадцать лет, все считали его дураком. А он спас нас. Я, Кентигерн, опускаюсь перед ним на колени. Пусть все последуют моему примеру, если, конечно, здесь нет людей выше меня.

Все опустились на колени. Потом для Кирона соорудили постель на одной из тележек. Петрина легла рядом, глядя на седые волосы мужа.

Из тележки выпрягли лошадей, и десять человек повезли Кирона в дом мастера Хобарта.

Все вернувшиеся в Арандель мужчины, женщины, дети трудились не покладая рук до поздней ночи. Надо было чинить двери, окна и даже крыши, искать или делать заново мебель, добывать пищу, приводить в порядок инструменты и оружие, лечить больных и раненых, пора было начинать ремонт замка.

В отсутствие прочих властей за порядок во владении отвечал Кентигерн. Он послал разведчиков на восток и на запад, чтобы выяснить, ушел Адмирал Смерть совсем или отвел корабли в недоступное для воздушного шара место. Он отправил гонцов в Лондон с отчетом о результатах атаки Кирона и организовал отряды для очистки улиц от трупов пиратов, ремонта стен и заборов, отлова одичавшего скота, сбора оставшегося урожая, для охоты на оленей, фазанов и кроликов.

В первый день своего возвращения Кирон был единственным отдыхающим человеком во всем владении. Дом мастера Хобарта почти не пострадал и не требовал особого ремонта. Пока Кирон спал, тихонько заменили дверь и поставили новое окно. Кентигерн прислал из замка женщин с роскошными парчовыми шторами, а дети украсили крыльцо цветами, как алтарь.

Кирон проспал весь день и всю ночь. На следующее утро он проснулся освеженный, страшно голодный и полный неутолимой жаждой жизни. Он проглотил завтрак, украсивший бы стол любого сеньора: овсяную кашу со сливками и медом, холодные фазаньи грудки в маринаде, свежевыпеченный хлеб, варенье из клубники и бутылку золотистого рейнвейна из винного погреба замка, присланную Кентигерном.

После этого Кирон привлек к себе Петрину и погладил ее волосы.

— Я жив, — произнес он удивленно. — Представляешь, я жив.

— Тебе придется еще немного пожить, если ты намерен выполнить свое обещание, — улыбнулась Петрина.

— А что я обещал?

— Иметь троих сыновей. — Она рассмеялась. — Если ты, конечно, не хочешь подвести астролога Маркуса.

— Я сдержу свое обещание, — заверил ее Кирон. — Мне нужны сыновья. Моих сил для покорения воздушной стихии не хватит.

Лицо Петрины посуровело.

— Ты расстроена? Раньше тебе нравились странные выдумки Кирона Голова-в-Облаках.

— Я думала, что все это пустые фантазии… Кирон поцеловал ее.

— Ну, будь умницей. Я же вернулся?

— Да.

— И всегда буду возвращаться. Хотя мой настоящий дом — в небе.