Журнал «Если», 1996 № 03 - Страница 32

— Если решили убить меня, убивайте сразу. Я не настроен играть. День был хорошим, и я доволен.

— Месье Кирон! Да кто же говорит об убийстве? Мы вас нашли — к счастью, удачно, потому что Этьен хорошо видит в темноте — так вот, нашли вас дрейфующим в маленькой лодке. Вы и так были обречены на смерть, месье.

Кирон не нашел, что сказать.

— Это мы должны кое о чем расспросить вас. Насколько нам известно, вы можете оказаться… как это?.. — un homme dangereux, un felon, un pirate, peut-etre[5].

— Месье, я вас не понимаю, — устало произнес Кирон. — Меня зовут Кирон Джойнерсон, я живу во владении Арандель на Британских островах. Сегодня вы нашли меня дрейфующим в маленькой лодке, потому что я нанес страшный удар по кораблям Адмирала Смерть. Я атаковал с неба, построив для этой цели надуваемый горячим воздухом шар. Адмирал меня не забудет. Теперь делайте со мной, что хотите.

— Un ballon![6] — возбужденно воскликнул француз. Месье, простите меня. Мое имя Жан Батист Жирод, я капитан «Мари-Франс» из Ароманчи. Сегодня я имел произвести — правильно? — разведку сил Адмирала Смерть. У нас во Франции знают его как плохого, очень плохого человека. Известно, что он захватил часть британского побережья. Мы хотим понять его план. Сегодня мы видели поразительную вещь. Мы стояли далеко, вы понимаете. Но мы имели… telescope, трубу из стекла! И мы видели этот предмет в небе. Он родил feu — огонь? Quatre ou cinq vaisseaux sont finis. Merveilleux! Henri, Claude, voici L'homme du ballon! Ou est le vin?[7]

Кирон растерялся. Все вдруг кинулись пожимать ему руки и хлопать по плечу.

— Месье Кирон, — торжественно произнес капитан Жирод, — простите меня. Позвольте вернуть меч храброму человеку. Ваше присутствие на борту «Мари-Франс» — большая честь для нас.

Кирон принял меч. Руке сразу же стало приятно.

— Messieurs, — сказал капитан Жирод, — je vous presente un homme de vaillance. A votre sante, Monsieur Kieron[8].

Как по волшебству, появились кружки и вино. Из темноты вынырнул четвертый член команды. Французы выпили.

Тогда и Кирон поднял свою кружку.

— Monsieur le capitaine, благодарю вас за то, что вы спасли мне жизнь.

— Месье Кирон, я имел… я правильно говорю?.. я имел удовольствие. Я буду говорить об этом еще много лет.

Вино оказалось вкусным. Едва Кирон успел выпить, кружку наполнили снова. Он глотал дорогое красное французское вино и чувствовал, как руки и ноги его наливаются теплом.

— Капитан Жирод, — спросил он хриплым голосом, — можете ли вы высадить меня на британский берег?

— Только укажите место! — рассмеялся капитан. — Ради вас, мой друг, я проведу «Мари-Франс» даже под пушками Адмирала Смерть.

Кирон улыбнулся.

— Будет достаточно, если вы доставите меня на пару километров восточнее Литтл Хэмптона.

— Пойдемте вниз, месье, там светло и тепло. Вы выпьете еще, а я посмотрю карту… Мы ведь довольно далеко от побережья. Нам потребуется время. Не думаю, что стоит высаживаться затемно, это есть dangereux… опасно.

— Я привык к опасности.

— Pardon. Je suis un fou[9]. Пойдемте вниз. Отдых.

— Капитан, я бы предпочел еще немного побыть на палубе. Мне хочется полюбоваться звездами.

— Ah, les etoiles, звезды! — Капитан Жирод удивленно покачал головой. — Это ваш корабль, месье.

Кирон запрокинул голову в ночное небо. Оно было по-настоящему прекрасно. Странно, раньше он не замечал, как красивы эти точечки света, разбросанные по великой и загадочной тьме, которую люди прозвали небесным сводом.

Неожиданно Кирон начал смеяться. Он смеялся потому, что вдруг понял: собственная судьба перестала быть ему безразличной. Совсем недавно ему было все равно, останется он жить или нет. Сейчас он знал, что очень хочет жить. Смотреть в звездное небо такими же ночами, как эта. Построить много воздушных шаров и других летающих машин. Прижимать к себе любимую и желанную Петрину. Смотреть, как растет его сын… Жить… Создавать и помнить… Страдать и радоваться… Жить!

Кирон хохотал во весь голос и ничего не мог с собой поделать. «Наверное, это вино, — твердил он себе, чувствуя огонь во всех членах, — я не привык к французскому вину». Но он понимал, что дело не в вине. Это… Что же это? Жизненная сила! Вот удачная фраза. Ему казалось, что раньше никто не знал таких слов. Жизненная сила. Эта она вытягивает из земли цветы и колосья, делает женщин прекрасными и заставляет мужчин… некоторых мужчин… поднимать глаза к небу.

— Однажды, — произнес Кирон, глядя на Сириус — самую яркую звезду небосвода, — дети моих детей долетят до тебя. Ты не думай, яркая звезда, что люди тебя не достанут.

И он снова рассмеялся, дивясь тому, как мог натолкнуться на него в огромном океане французский кораблик, как совершенно случайно его вернули к жизни.

— Клянусь Молотом, — кричал он, — астролог Маркус еще посрамит всех сомневающихся!

Склонившись над картами в своей каюте, капитан Жирод слышал доносящийся с палубы безумный хохот. Он пожал плечами. Известно, что все англичане малость тронутые, а этот, в одиночку противостоявший мощному вооруженному флоту, разумеется, просто сумасшедший.

Капитан Жирод сдержал свое слово. Он вывел «Мари-Франс» к южному побережью Британии точно в трех километрах к востоку от Литтл Хэмптона. Звезды потускнели на загорающемся светом небосводе, когда Кирон перебрался с борта французского судна в свою маленькую лодчонку.

— Месье, — произнес капитан Жирод. — Вы оказали нам честь своим присутствием. Примите наш скромный дар и не забывайте нас. — Он вручил Кирону бутылку с «живой водой». — Уверен, что придет день, и наши народы снова будут трудиться вместе. Выпьете за это?

— Выпью. Капитан Жирод, вы спасли мне жизнь, но я ничего не могу предложить вам в дар.

— Месье Кирон, ваш дар мы уже получили. Это было потрясающе. Un homme du ciel centre les bateaux de L'Amiral Mort[10]. Мы будем рассказывать об этом детям своих детей. Мы получили ваш подарок. Soyez tranquille. He волнуйтесь.

— Я прошу вас еще об одном одолжении, капитан. Дайте мне жира и чем разжечь огонь.

— Pourquoi?[11] Вы не сможете атаковать с этой маленькой лодки.

— Нет, месье. Я хочу ее сжечь, когда доплыву до земли. Она хорошо мне послужила, и я не желаю, чтобы ею пользовался кто-то еще.

— Месье Кирон, я понимаю.

Немедленно принесли большую бутыль жира, какие-то старые тряпки и горящую свечу в подсвечнике. Кирон осторожно спрятал свечу, чтобы ветер не задул пламя.

— Прощайте, капитан, и спасибо. Счастливого вам возвращения домой.

— Bonne chance, monsieur[12]. Мы преклоняемся перед вашим мужеством. О вас будут помнить.

Кирон греб к виднеющемуся вдали пустынному берегу. На море была легкая рябь, но волны его подгоняли. «Мари-Франс» плавно развернулась и, как привидение, исчезла в предрассветном тумане.

Когда он пристал к берегу, над горизонтом показался алый краешек солнца. Кирон вытащил лодку и изумился, до чего приятно стоять на мягком песке — наверное, потому, что он уже не верил, что ему доведется ступить на сушу.

Берег был абсолютно пустынным. Некоторое время Кирон просто сидел и пропускал песок сквозь пальцы. Его охватило странное чувство одиночества. Ему показалось, что он — последний оставшийся в живых человек.

Из тряпья и выброшенных на берег корабельных бревен он соорудил небольшой костер. Облил его жиром и поднес свечу. Пламя взметнулось высоко. Несколько минут Кирон стоял и просто грелся, только сейчас почувствовав, как он промерз.