Журнал «Если», 1995 № 11-12 - Страница 17
— Однако восемь лет назад вы приглашали именно гидробиолога, — напомнила Мэри, заставив Госсима насупиться еще больше.
— Но теперь это ваш дом. И ваш. — Он указал на членов совета кибуца, столпившихся вокруг. — Мы сами его построили.
— И сыр здесь ужасный, — проворчал Сет. — И еще квэкипы, эти козлоподобные твари, воняющие, как прошлогодние подштанники Разрушителя Форм. Наконец-то я смогу раз и навсегда выкинуть все это из головы. И квэкипов, и сыр — все вместе. — Он отрезал еще кусок дорогого импортного сыра и сказал Ниманду: — Ты не сможешь поехать с нами. Мы получили разрешение на отлет. Во-первых, нозер вмещает только двоих, в данном случае — меня и мою жену; во-вторых, ты и твоя жене — это еще два человека. Вы отпадаете.
— Мы возьмем другой нозер, — возразил Ниманд.
— У тебя нет разрешения переселиться на Дельмак-0, — промямлил Сет с набитым ртом.
— Просто вы не хотите взять нас с собой, — обиделся Ниманд.
— Кому ты нужен, — проворчал Госсим. — По мне, так скатертью дорога. Вот Морли — другое дело. Не хотелось бы, чтобы он сгинул без следа.
Взглянув на Госсима, Сет ядовито заметил:
— Значит, этот перевод a priori означает «сгинуть без следа»?
— Насколько я понимаю, это какие-то экспериментальные работы, — пожал плечами Госсим. — Вас соберется человек тринадцать-четырнадцать в маленьком поселке. Для тебя это означает возвращение к первым дням Текела Упарсина. Хочешь начать все сначала? Вспомни, как долго мы создавали все это. Понадобились сотни квалифицированных самоотверженных добровольцев. Ты упомянул о Разрушителе Формы. Разве ты не разрушаешь своими действиями форму Текела Упарсина?
— И свою тоже, — задумчиво произнес Сет.
Он помрачнел. Госсим его допек. Главный инженер умел говорить красиво, на удивление красиво для технаря. Своими зажигательными речами он много лет удерживал кибуц в повиновении. Но по мере того как супруги Морли набирались ума-разума, его слова утрачивали убедительность. Они уже не действовали на Сета как когда-то. И хотя оставался ореол былой притягательности, Госсиму больше не удавалось как следует встряхнуть нескладного темноглазого инженера.
«Все-таки мы уезжаем, — подумал Сет. — Как в «Фаусте»: «Вначале было дело». Не слово, а дело, как утверждал Гете, предвосхищая экзистенциалистов двадцатого века».
— Вы еще пожалеете, — предрек Госсим.
Сет хмыкнул.
— И знаешь, что я скажу, если вы попроситесь обратно? — громко спросил Госсим. — Я скажу, что Текелу Упарсину не нужен гидробиолог, у нас даже океана нет, и мы не собираемся копать пруд, чтобы обеспечить вас работой.
— Я никогда не просил копать здесь пруд, — ответил Сет.
— Однако вы мечтаете о нем.
— Я мечтаю о любом водоеме, — отрезал Сет.
— Вот истинная причина нашего отъезда, и вот почему мы никогда не вернемся.
— Вы уверены, что на Дельмаке-0 есть вода? — поинтересовался Г оссим.
— Я думаю… — начал Сет, но Госсим перебил.
— То же самое вы думали, собираясь в Текел Упарсин. С этого и начались ваши беды.
— Я думал, раз вы приглашаете гидробиолога.
— Сет устало вздохнул: не имело смысла убеждать Госсима. Руководитель кибуца был человеком непробиваемым.
— Слушайте, дайте поесть спокойно. — И Сет принялся за новый кусок «груйяра». Однако сыр успел опротиветь ему. Черт с ним, решил Сет, раздраженно отбрасывая нож. У него пропала всякая охота продолжать спор. Госсим не может помешать — вот что главное. Приказы не обсуждаются, и в этом их достоинство и недостаток, как заметил Уильям Гилберт6.
— Черт бы тебя побрал со всеми потрохами! — воскликнул Госсим.
— И тебя тоже, — огрызнулся GeT.
— Истинно мексиканское высокомерие, — заметил Ниманд. — Видите, мистер Госсим, вам не удастся нас удержать. Вы можете только браниться.
Госсим сделал непристойный жест двум своим строптивым работникам и, растолкав толпу в дверях, быстро зашагал прочь. В конторе воцарилась тишина. Сет почувствовал облегчение.
— Споры утомляют, — сказала его жена.
— Да, — согласился он. — Госсим тоже устал. Восемь лет бессмысленных споров. Пойду выберу нозер. — Он вышел из офиса на полуденное солнце.
«Странная штука, этот нозер, — раздумывал он, стоя на краю взлетного поля и обозревая ряды неподвижных корабликов. Во-первых, он невероятно дешев — меньше четырех серебряных долларов. Во-вторых, пригоден только для путешествия в один конец. По одной простой причине: он слишком мал, чтобы нести топливо для обратного полета. Все, на что он способен, — стартовать с большого корабля или с поверхности планеты, взять курс к месту назначения и совершить мягкую посадку.
Однако нозеры исправно делали свое дело. И люди, и другие разумные существа летали по всей Галактике на этих стручкообразных суденышках».
— Прощай, Текел Упарсин, — пробормотал Сет и помахал шеренгам апельсиновых кустов, окружавшим стоянку.
— Ну, который выберем? — спросил он себя.
Все нозеры выглядели одинаково: ржавые, хлипкие. Ни дать ни взять — автосвалка из далекого прошлого Земли. ~
«Возьму первый попавшийся с названием на «М», — решил Сет и двинулся в обход поля. — «Мнительный цыпленок». Хорошо, пусть будет «Цыпленок». На вид неказистый, но сойдет».
Все, в том числе Мэри, говорили, что Сет излишне мнителен. «Не мнителен, а впечатлителен, — подумал он. — Люди путают эти понятия».
Бросив взгляд на наручные часы, он увидел, что у него есть время пройтись до упаковочного цеха завода по переработке цитрусовых.
— Десять пинтовых банок джема сорта АА, — сказал Сет кладовщику. Или он получит паек сейчас, или не получит никогда.
— Ты уверен, что тебе полагается десять пинт?
— кладовщик подозрительно посмотрел на него.
— А ты звякни Джо Персеру и спроси, сколько джема мне причитается. Ну, давай, звони.
— Некогда. — Кладовщик отсчитал десять банок основной продукции кибуца и протянул их Сету в бумажном мешке вместо стандартной картонной коробки.
— А коробку?
— Проваливай, — отрезал кладовщик.
Морли вытащил одну банку, дабы убедиться, что это действительно сорт АА. Да, все правильно. «Джем кибуца Текел Упарсин», — гласила этикетка. «Изготовлен из натуральных севильских апельсинов (мутационный подвид 3-В). Купите дары солнечной Испании к вашему столу».
— Ладно, — вздохнул Морли. — Спасибо.
С большим бумажным мешком он снова вышел на солнце.
Вернувшись к «Цыпленку», он принялся расставлять банки в багажном отсеке. «Единственная стоящая вещь, выпускаемая кибуцем, — подумал он. — И, пожалуй, единственное, с чем жаль расставаться».
Он вызвал Мэри по индивидуальной рации, висевшей на шее.
— Я выбрал нозер. Приходи, посмотришь.
— Ты уверен, что он надежен?
— Ты ведь знаешь мой талант механика, — раздраженно ответил Сет. — Я проверил ракетный двигатель, электропроводку, предохранители, систему жизнеобеспечения — все в порядке.
Он поставил последнюю банку с джемом в магнитную клетку и захлопнул дверцу.
Мэри появилась через пять минут — стройная, загорелая, в рубашке цвета хаки, шортах и сандалиях.
— Какой-то дохлый, — сказала она, осматривая «Мнительного Цыпленка». — Но раз ты говоришь, что все в порядке…
— Я уже начал погрузку, — перебил Сет.
— Ты о чем?
Открыв багажный отсек, он с гордостью показал ей банки.
После долгого молчания она сказала:
— Господи…
— В чем дело?
— Ты не проверил электропроводку и двигатель, выклянчивая этот проклятый джем. — Она со злостью хлопнула дверцей багажного отсека. — Порой мне кажется, что ты псих. От этого чертова нозера зависит наша жизнь. А вдруг откажет система снабжения кислородом? Или обогрев? А вдруг в обшивке микроскопическая течь? Или…
— Так позови брата, пусть он посмотрит корабль, — перебил Сет. — Ты ведь ему больше доверяешь, чем мне.
— Ты же знаешь, он занят.