Журнал «Если», 1995 № 10 - Страница 43

Улицы оставались пустынными, но спереди доносился глухой шум. Выехав на склон, Толлер обнаружил, что у пролома в ограде базы собралась толпа человек в сто. Она напирала на выстроившуюся в проломе пехоту, забрасывала солдат камнями и палками, однако военные пока не предпринимали никаких ответных шагов. По зеленым эмблемам Толлер узнал соркианский полк, целиком и полностью преданный Леддравору. В любой момент могла начаться резня, а если еще прибудут восставшие части, местность мгновенно превратится в миниатюрный театр военных действий.

— Держись крепче и нагни голову, — сказал он Джесалле и вытащил меч. — Будем пробиваться.

Он пришпорил синерога. Могучее животное буквально за минуту преодолело расстояние от холма до ограды. Толлер надеялся застать бунтовщиков врасплох и прорваться, пока те будут собираться с мыслями. Однако всадника в офицерском мундире заметили издалека.

— Эй, смотрите, синяя куртка! Хватай его! Схватить вооруженного мечом офицера никто, впрочем, не решился, зато на Толлера и его спутницу обрушился град камней.

Один камень угодил Толлеру в плечо, второй попал в ногу, обломок шифера ободрал костяшки пальцев на руке. Джесалла тихо охнула, покачнулась, но удержалась на крупе синерога. Шеренга солдат расступилась, пропуская всадника.

— Больно? — спросил Толлер у Джесаллы.

— Не очень, — еле слышно ответила она. — Едем дальше.

Синерога взял под уздцы бородатый лейтенант.

— Вы небесный капитан Толлер Маракайн? — Да-

— Вам следует немедленно явиться в ангар двенадцать к принцу Леддравору.

— Я туда, собственно, и направляюсь, лейтенант, — сказал Толлер. — Так что уйдите с дороги.

— Но про женщину принц ничего не говорил…

— Ну и что?

— Ничего, господин капитан. — Лейтенант отпустил уздечку и попятился.

Толлер послал синерога вперед. Уже в начале подготовки к перелету выяснилось, что дырчатые стены защищают воздушные шары от завихрений воздуха лучше, чем сплошные, хотя почему так происходит, объяснить никто не мог. Сквозь квадратные проемы в стенах виднелось голубое небо, и ангары казались высокими башнями, у подножия которых суетились тысячи рабочих, членов экипажей и нагруженных домашним скарбом переселенцев.

По-видимому, Леддравор с Чаккелом сумели все организовать, раз корабли по-прежнему взлетают один за другим, несмотря на всю серьезность положения. Шары стартовали группами, и просто чудо, подумалось Толлеру, что обходится без аварий.

В следующий миг, словно опровергая его мысль, гондола корабля, который поднимался слишком быстро, ударилась о край ангара. Продолжая подниматься, корабль начал раскачиваться, а на высоте двухсот футов обогнал другой, взлетевший несколькими секундами раньше.

Покачнувшись в очередной раз, гондола зацепила баллон второго корабля. Оболочка лопнула, и корабль рухнул на фургоны с припасами. Полыхнуло пламя, гондолу заволокло черным дымом.

Что стало с людьми на борту? Неуклюжий взлет корабля свидетельствовал о том, что им управлял новичок; вероятно, многие из квалифицированных пилотов, приписанных к флоту, не попали на базу — скорее всего, оказались в ловушке в охваченном беспорядками городе. Новое, совершенно неожиданное затруднение…

Двенадцатый, как и три соседних ангара, оцепили войска, поэтому внутри было относительно спокойно. Возле четырех готовых к взлету воздушных шаров ожидали хорошо одетые люди. Они весело переговаривались, вытягивали шеи, чтобы увидеть корабль, который потерпел крушение, а вокруг, точно на семейном пикнике, резвились дети.

Толлер высмотрел короля Прада, которого окружали принцы Леддравор, Чаккел и Пауч. Король сидел в кресле, явно не обращая внимания на происходящее. Он совсем не походил на того Прада, образ которого запечатлелся в памяти Толлера.

Толлер натянул поводья и остановил синерога. К нему подошел моложавый армейский капитан, который удивился, увидев Джесаллу, но с готовностью помог ей спешиться. Ступив на землю, Джесалла покачнулась.

— Понести тебя? — предложил Толлер.

— Я могу идти, — прошептала она.

Восхищаясь ее мужеством, Толлер кивнул и направился к королю. Леддравор обернулся. Как ни странно, на его лице не возникло привычной омерзительной ухмылки. Белая кираса принца была забрызгана кровью, как и ножны, однако взгляд Леддравора выражал сдержанный гнев, а не безумную ярость.

— Маракайн, я посылал за тобой не один час назад, — холодно сказал он. — Где ты был?

— Осматривал останки своего брата, — ответил Толлер, нарочно опуская титул. — Он умер странной смертью.

— Ты соображаешь, что говоришь?

— Да.

— Вижу, ты опять за старое. — Леддравор понизил голос. — Когда-то мой отец заставил меня поклясться, что я не причиню тебе вреда, но как только мы прилетим на Верхний Мир, я буду считать себя свободным от этой клятвы. Тогда ты получишь сполна, но сейчас, будь добр, не нарывайся.

По сигналу принца рабочие принялись наполнять баллоны шаров воздухом. Король Прад вздрогнул, поднял голову и встревоженно огляделся. Рев вентиляторов прогнал напускное веселье аристократов. Дети подбежали к родителям, слуги приготовились грузить пожитки хозяев.

Толлера до глубины души поразили слова Леддравора.

Клятва, о которой упомянул принц, кое-что объясняла, но только кое-что. Почему от него эту клятву потребовали? Что побудило короля выделить одного из множества своих подданных? Толлер задумчиво посмотрел на сидящего в кресле короля и вдруг встретился с ним взглядом. Мгновение спустя Прад поманил Толлера к себе.

Приблизившись, Толлер поклонился.

— Ты хорошо служил мне, Толлер Маракайн, — усталым, но твердым голосом сказал король. — А теперь я думаю возложить на тебя еще одну обязанность.

— Лишь скажите какую, ваше величество, — ответил Толлер, остро ощущая всю нереальность происходящего. Прад сделал ему знак наклониться.

— Проследи, чтобы на Верхнем Мире не забыли мое имя, — прошептал король.

— Ваше величество… — Толлер пребывал в явном замешательстве. — Я не понимаю…

— Поймешь… А теперь ступай.

Толлер снова поклонился и отошел. Не успел он обдумать слова короля, как его подозвал полковник Картканг, бывший главный администратор экспериментальной эскадрильи.

Когда эскадрилью распустили, полковнику поручили руководить отправкой королевской семьи. Он вряд ли мог предвидеть, что задачу придется выполнять в столь неблагоприятных условиях. Картканг направил Толлера к Леддравору, который о чем-то беседовал с тремя пилотами.

Одним из пилотов был Завотл, другим — Голлав Амбер, третьего, толстого рыжебородого мужчину в форме небесного командира, Толлер узнал не сразу. Бывший воздушный капитан, королевский посланник, Халсен Кедалс.

— … решено, что мы полетим на разных кораблях, — говорил Леддравор, глаза которого вспыхнули при виде Толлера. — Маракайн, единственный офицер с опытом прохождения средней точки, удостаивается чести вести корабль моего отца. Я полечу с Завотлом, принц Чаккел полетит с Кедал-сом, а принц Пауч с Амбером. Все ясно? Тогда по местам. Стартуем до наступления малой ночи.

Четверо пилотов откозыряли и уже хотели идти, но Леддравор остановил их и смерил каждого в отдельности испытующим взглядом, а затем произнес:

— С другой стороны, Кедалс давно служит воздушным капитаном и много раз возил моего отца. Он поведет небесный корабль короля, а с Маракайном отправится принц Чаккел. Теперь все.

Толлер снова отдал честь, недоумевая, что заставило Леддравора передумать. Принц сразу понял, на что намекал Толлер, заметив, что Лейн умер странной смертью. Может быть, это доказательство вины? Может, Леддравор рассудил, что нельзя доверять жизнь отца человеку, брата которого он убил — по крайней мере, довел до смерти? И уж, во всяком случае, нельзя давать Толлеру возможность поговорить с королем наедине.

Где-то вдали грянул залп из тяжелого орудия — этот звук невозможно ни с чем перепутать — и Толлер вспомнил, что рассуждать некогда.