Журнал «Если», 1995 № 06 - Страница 11

Конечно, ярты были не разгромлены, а всего лишь отогнаны вспять по Пути и встали в оборону, возведя цепь надежных крепостей. Map Келлен провел на передовой заключительные двадцать лет войны, потом служил на пограничных форпостах.

С тех пор они не виделись века, и вот Map Келлен — на Пухе Чертополоха… Странно. Ольми меньше бы удивился, узнав, что его давний приятель заодно с гешелями отправился торить Путь дальше.

«Что еще за конспирация?» — раздраженно подумал Ольми, которому давно опротивели интриги. Но если Map Келлен говорит, что располагает важными сведениями, значит, так оно и есть. Старый знакомый хоть и чудаковат, но лжецом не был никогда.

Из Залов Пуха Чертополоха Пятый был самым мрачным — подобие огромного погреба. По нему к Шестому и Седьмому тянулось немало железнодорожных путей, но только по одному из них все еще ходил поезд, изредка делавший остановки по требованию. Кого попало в единственный пустующий Зал не пропускали, и регулярно — раз в месяц — лишь несколько крепких скалолазов и плотогонов навещали угрюмый туманный ландшафт, где за века добычи астероидных минералов воздвиглись сонмы черных, серых и оранжевых пиков и появились десятки пропастей.

Площадь Пятого Зала едва дотягивала до восьмидесяти квадратных километров. Срубленная со стен порода шла на строительство и восполнение запасов легкоиспаряющихся веществ, которые убегали сквозь неустранимые микротрещины в замкнутом цикле астероидного жизнеобеспечения. Постоянно в этом Зале никто не жил.

Ольми выехал из Четвертого Зала на пустом поезде и всю дорогу просидел со сложенными на груди руками, глядя, как мимо уныло проплывают черные километры межзальной стены.

Послание Map Келлена застигло его врасплох, и он даже не пытался угадать, что его ждет впереди. Вместо этого он вновь подключился к библиотекам Осеграда и Пуха Чертополоха, располагавшим скудной информацией о тальзитской культуре. К этим материалам он обращался довольно часто, методично рылся в них, надеясь отыскать ответы на свои вопросы.

Поезд затормозил у маленького станционного купола, приткнувшегося между двумя ветхими стенами из тусклого никеля и ржавого железа. По каменной платформе возле купола хлестал дождь. Невдалеке бушевал поток, прорываясь к одному из широких коричневых озер, усеявших дно Зала.

Map Келлен ждал его под навесом крошечного пустующего склада, на каменной скамье.

— Господин Ольми, я наблюдал за вашей карьерой, когда она не утаивалась от общественности. Вы яркая личность, и надериты вас ценят.

— Спасибо. С огорчением вынужден признать, что потерял вас из виду, господин Map Келлен.

— Рад это слышать. Я старался жить как можно незаметнее, чтобы не угодить в городскую память. Предпочитал бродяжничать. — Он грубо шаржировал себя в образе вольнолюбивого скитальца, намекая, что судьба его сложилась не очень удачно.

Оба рассмеялись, правда, Ольми довольно искусственно.

— Я тут кое на что набрел… Может, вам пригодится. Пережиток минувших веков. Похоже на работу самого Инженера.

— Здесь? — изумился Ольми.

Старый солдат угрюмо кивнул:

— Если вас это заинтересует, вы употребите свое влияние, чтобы начать подготовку к войне?

Ольми вгляделся в собеседника, тщательно проанализировал его пиктографический стиль. Судя по всему, Map Келлен не блефовал.

— Я в отставке, — сказал Ольми. — Мой авторитет давно не тот. что прежде.

— Не скромничайте… Ладно, пошли.

Ольми двинулся за Map Келленом по узкой тропинке, вырубленной в склоне холма и вьющейся над тесниной и решительным натиском бурой воды. Лучи световодов едва просачивались сквозь тучи и дождь. Ландшафт терялся в тени, почти не уступающей земной ночи. Map Келлен достал фонарик и показал Ольми путь наверх по склону. Пучок света нащупал дыру в каменной поверхности.

— Там, за дверью, тепло и светло. Пойдем. Еще несколько минут, и все. Я на нее наткнулся, когда искал ресурсы по проекту восстановления прежней численности населения Пуха Чертополоха, — сообщил Map Келлен. — Рутинная возня, чтобы скоротать непомерный досуг. Это местечко вымарали на всех картах, а на одной забыли.

Они достигли широкой полукруглой арки ворот. Механический голос с древними интонациями — во всяком случае, такими же, как у старинных говорящих машин Александрии, — потребовал идентификационные коды.

Map Келлен назвал несколько чисел и приложил ладонь к панели идентификатора возле полупрозрачной створки двери.

— Я ее запрограммировал на свои отпечатки, — пояснил он.

Створки обрели полную прозрачность и медленно разъехались. Впереди ожидал полумрак совершенно пустого зала с голыми стенами. Map Келлен поманил Ольми за собой и провел его через зал, а затем по коридору в маленькую комнату. Как только Ольми остановился рядом с ним, Map Келлен ткнул указательным пальцем в пол.

— Вниз, пожалуйста.

Пол исчез. Комната оказалась шахтой лифта. Они падали в темноту, быстро и без ощущений, и замечали лишь тонкие красные светящиеся черточки, делившие путь на какие-то отрезки. Это продолжалось несколько минут.

О туннелях, уходящих в глубь астероида более чем на два километра, Ольми не слышал ни разу. А сейчас они преодолели это расстояние по меньшей мере дважды.

— Все интереснее, правда? — спросил Map Келлен. — Тайна спрятана очень глубоко и надежно. Что бы это могло значить, а?

— Насколько глубоко?

— Шесть километров, — ответил Map Келлен. — На нижних ярусах — автономная энергосистема. Счетчики в Зале ее уловить не способны.

Навстречу двигался белый квадрат, чтобы стать полом. Отворилась дверь, и Map Келлен повел спутника вниз по короткому коридору, в тускло освещенную комнату.

— Это терминал памяти. — Map Келлен опустился на металлический стул с изогнутыми ножками возле неприметной стальной панели, вмурованной в стену. — Мы с ним поиграли немножко, и я нашел кое-что довольно жуткое.

Он коснулся панели, и в двух местах появились круглые пятнышки тусклого сияния.

— Пропуск, общий ключ-код. Я — Дэвина Тоур Инджель.

Вероятно, это имя принадлежало женщине — предку Айлин Тоур Инджель, бывшего председательствующего министра Бесконечного Гекзамона. Map Келлен с видом бывалого программиста работал за клавиатурой.

— Это было непросто. Охранные ловушки отключились, но в памяти остались системы проверки допусков. Да, очень осторожные ребята, эти таинственные политики, засекретившие вход.

Он жестом предложил Ольми шагнуть к панели и прижать ладонь под зеленым огоньком.

— Не волнуйся, только приготовься к любым сюрпризам. Все будет в порядке. Сам-то я едва выдержал, но ведь меня захватили врасплох.

Голова Ольми дернулась назад, конвульсия свела мускулы. Из-за панели шли мощные импульсы, от кого-то или чего-то, не знакомого со строением человеческого организма. В мозгу замелькали обрывки видений и мыслей — не просто искаженных, а почти непостижимых:

«Проблема времени. Проблема задания. Неизвестен срок бездействия».

Оторвать руку от панели удалось с немалым трудом.

Черты лица Мара Келлена искривились, губы распялились в азартном возгласе. Старый вояка сохранил свою искренность, зато утратил чувство ответственности. Совершенное им открытие глубоко потрясло его, даже, возможно, искалечило психику, но вплоть до сего момента он довольно ловко скрывал это от Ольми.

Map Келлен рассмеялся и шумно перевел дух. Буквально на глазах к нему вернулось самообладание.

— Как ты думаешь, кого тут спрятали? — спросил он.

— Не знаю, — откровенно ответил Ольми.

— Есть у меня довольно неплохая гипотеза. — Map Келлен выпятил подбородок и снова осклабился в недоброй ухмылке. — Похоже, его захватили давным-давно. И тайком поместили психику или какой-нибудь ее эквивалент в это незаметное хранилище… А затем позабыли о нем. И все эти века, в спячке, он ждал. Признайся, ты ведь уверен, что скоро нам предстоит новая встреча с яртами. И если твои опасения не беспочвенны, Гекзамону очень пригодился бы разум пленного ярта, а?