Журнал «Если», 1995 № 03 - Страница 54

— Превосходно! Где ты намереваешься остановиться?

— Я еще сам не знаю.

— Тогда я приглашаю тебя к себе. Это и в самом деле может облегчить…

— Вы не понимаете, — перебил я Мерими. — Я завершил обучение в университете. Получил докторскую степень. Теперь у меня есть работа^ Сегодня вечером мой босс отвезет меня в Нью-Йорк. Я не знаю, где он собирается меня поселить. Как только я буду на месте, постараюсь сразу позвонить вам.

— Договорились. Поздравляю со степенью и с работой. Когда ты наконец принимаешь решения, то времени даром не теряешь — в точности, как твой дядюшка. Я с нетерпением буду ждать окончания твоей истории. А пока постараюсь прозондировать почву. Кроме того, я думаю, что в ближайшее время тебя ждет приятный сюрприз.

— Какого рода?

— Ну какой же это будет сюрприз, если я все расскажу тебе заранее, мой мальчик?

Отель находился почти напротив того недостроенного здания, которое я использовал, чтобы добраться до крыши строения, расположенного по диагонали через дорогу, а точнее, того самого выставочного зала, где нашла приют машина Ренниуса.

Почему-то я был уверен в том, что это не простое совпадение. Однако, когда я что-то сказал по этому поводу, Надлер промолчал. Время уже перевалило за полночь, когда мы регистрировались в отеле. Когда мы подходили к конторке портье, я посмотрел по сторонам и убедился, что поблизости не видно автоматов, в которых можно купить сигареты, и сказал:

— У меня кончились сигареты.

— Вот и отлично, — ответил Надлер. — Отвратительная привычка.

Девушка за столиком проявила куда больше сострадания и подсказала, где можно разжиться сигаретами. Я поблагодарил ее, узнал номер своей комнаты, пообещал Надлеру, что поднимусь туда через минуту, и быстро вышел на улицу.

Естественно, первым делом я направился к ближайшему телефону и позвонил Мерими.

— Отлично, считай, что наблюдение уже выставлено, — сказал он. — Кстати, похоже, наши приятели в городе. Один из моих людей, кажется, засек их.

— Вы, смотрю, времени даром не теряли.

— Ну, это получилось случайно. Хороших тебе снов. Adieu.

— Спокойной ночи.

Я поспешил обратно к лифту, поднялся на свой этаж и подошел к нашей комнате. Поскольку у меня не было ключа, я постучал.

Некоторое время никто не отвечал. А потом, как раз в тот момент, когда я собрался постучать снова, я услышал голос Надлера:

— Заходи. Дверь не заперта.

Ничего не подозревая, уставший, занятый своими мыслями, я нажал на ручку, толкнул дверь и вошел. Такую ошибку мог совершить каждый.

— Тед! Какого черта… — Как раз в этот момент одна лиана схватила меня за ногу, а другая обвилась вокруг плеча, и я взлетел в воздух.

Естественно, я сражался изо всех сил. Но мерзкая тварь подняла меня на пять футов в воздух, и я оказался прямо над этой, мягко говоря, непривлекательной штукой. Потом она принялась переворачивать меня вверх ногами, так что теперь я видел только ее серо-зеленое туловище, лохань со слизью и шевелящиеся осьминожьи щупальца. У меня было предчувствие, что она намеревается сделать мне какую-то пакость, действительно, ее мясистые листья раскрылись, словно складной нож, и продемонстрировали мне влажные, покрытые колючими иглами и отвратительно кроваво-красные внутренности.

Я взвыл и начал отрывать от себя щупальца. А потом что-то вроде раскаленной кочерги воткнулось мне в голову, прямо между глаз. Все мое существо окутал невыносимый ужас, и я начал конвульсивно извиваться в прочной живой паутине.

Потом раздался резкий свистящий звук, все неприятные ощущения в моем черепе разом исчезли, лианы поникли, отпустив меня, и я, корчась, упал на ковер, чудом не попав в лохань со слизью. Впрочем, большая клякса плюхнулась мне на рукав, а неподвижные щупальца повисли, словно полинявшие флаги. Я застонал и потянулся, чтобы растереть плечо.

— Ему больно! — узнал я голос Рагмы.

Я повернул голову, чтобы с достоинством принять сострадание, потому что услышал, как ко мне приближаются чьи-то шаги.

Однако Рагма, Надлер и Пол Байлер промчались мимо меня, столпились возле лохани и начали утешать воинственно настроенный овощ. Я отполз в угол, где с трудом поднялся на ноги, и все же мне никак не удавалось успокоиться. Тогда я принялся ругаться, но на меня по-прежнему никто не обратил внимания. В конце концов я пожал плечами, стер грязь с рукава, нашел стул, закурил и начал наблюдать за представлением.

Они подняли безжизненные конечности и принялись что-то с ними делать, похоже, массировали их. Рагма метнулся в соседнюю комнату и вернулся с предметом, отдаленно напоминавшим лампу, воткнул ее в розетку и навел на гнусное растение. Затем, достав пульверизатор, стал опрыскивать кровожадные листья. После этого Рагма занялся помешиванием слизи, добавляя какие-то химикаты.

— Что случилось? — спросил Надлер.

— Понятия не имею, — ответил Рагма. — Вот! Мне кажется, он приходит в себя!

Щупальца начали дергаться, точно раненые змеи. А потом медленно открылись и снова закрылись листья. Существо несколько раз вздрогнуло. Наконец, оно снова выпрямилось, вытянуло вперед все свои конечности, опустило их, вытянуло снова и опять расслабилось.

— Ему лучше! — воскликнул Рагма.

— А кого-нибудь интересует, как я себя чувствую? — осведомился я.

Рагма повернулся и сердито на меня посмотрел.

— Ты! Может, скажешь, что ты сделал с несчастным доктором М’мрм’млрром?

— Понятия не имею. А кто такой доктор Мымр?

— М’мрм’млрр, — поправил меня Рагма. — Это телепат-аналитик, которого я доставил сюда, чтобы он тебя обследовал. Однако при первой же попытке ты вывел его из строя.

— Вот эта штука, — спросил я, махнув рукой в сторону лохани и ее обитателя, — телепат?

— Не все являются членами животного царства в том смысле, в каком ты это понимаешь, — ответил Рагма. — Доктор М’мрм’млрр — представитель абсолютно отличной от вашей формы жизни. У тебя есть по этому поводу возражения? Может быть, ты имеешь что-нибудь против растений?

— Я самым категорическим образом настроен против того, чтобы меня хватали, сжимали и размахивали мною в воздухе!

— Доктор предпочитает атакующую терапию.

— В таком случае он должен быть готов к тому, что рано или поздно ему попадется пациент, не желающий играть роль пацифиста. Я не знаю, что я сделал, но я рад, что мне это удалось.

Рагма отвернулся, наклонил голову набок, словно изучал трубу граммофона, а потом объявил:

— Он чувствует себя лучше. И желает предаться медитации. Мы должны оставить свет включенным. Это займет немного времени.

Лианы, или щупальца, шевельнулись и обвились вокруг странной лампы, которую принес Рагма. Доктор М’мрм’млрр замер.

— А зачем ему нападать на пациентов? — спросил я. — По моим представлениям, это не слишком способствует возникновению контакта.

Рагма вздохнул и снова повернулся ко мне.

— Он делает это вовсе не затем, чтобы разозлить своих пациентов. Он стремится помочь. Эта практика родилась в результате многовековых сложнейших философских размышлений, которым предавался его народ.

— Угу, — ответил я.

— Их теория заключается в том, что любая примитивная эмоция может быть использована в качестве мнемомолекулярного ключа. Искусное пользование этим ключом дает телепату подобного типа доступ ко всем переживаниям индивидуума. Они обнаружили, что страх является важной составляющей проблем, с которыми к ним обращается большинство пациентов. Поэтому, индуцируя страх и желание сбежать, ему удается зафиксировать эмоции пациента. Таким образом он может обозреть все мотивационное поле за один сеанс.

— Интересно, съедает ли он свои ошибки? — спросил я.

— Он не может контролировать свою наследственность, — ответил Рагма. — А ты прыгаешь по деревьям, хватаясь за ветки.

Я повернулся к Надлеру, который подошел ко мне, и Полу — он тоже стоял неподалеку, ухмыляясь.

— Как я посмотрю, вам все это понравилось, — угрюмо заметил я, обращаясь к ним обоим.