Журнал «Если», 1993 № 11-12 - Страница 6

— Почему ты? — спросила Тина. Кайл поднял голову. Жена по-прежнему стояла у плиты спиной к нему.

— Тина, — позвал он.

— Почему?

— В годы сражений с инопланетянами мои предки были телохранителями его дедов и прадедов. Я же тебе рассказывал. Его род многим обязан моему. Сколько раз перед флагманским кораблем возникал, словно ниоткуда, звездолет рэков, сколько раз даже император вынужден был браться за оружие!

— Враги давным-давно погибли, а император властвует еще над доброй сотней миров. Почему же его сын не захотел полететь на них, почему он выбрал Землю — и тебя?

— Земля — единственная.

— А ты тоже единственный?

Кайл вздохнул. Продолжать разговор не имело смысла. Он не умел убеждать женщин, ибо его мать умерла совсем молодой, и он вырос под присмотром отца и дяди, которые не смогли научить его ничему подобному. Он встал из-за стола, подошел к Тине, обнял ее за плечи и попытался повернуть лицом к себе. Она воспротивилась. Тогда он, вздохнув, открыл шкафчик, где хранил свое снаряжение, взял с полки заряженный пистолет, сунул его в кобуру, которую прицепил к поясу, слева от пряжки, так, чтобы ее не было видно из-под полы кожаной куртки, потом подобрал кинжал с темной рукоятью и шестидюймовым лезвием, нагнулся и вложил клинок в ножны в голенище сапога.

— Ему нечего здесь делать, — бросила Тина, не оборачиваясь. — Туристы должны селиться в гостиницах!

— Он не турист, и тебе это прекрасно известно, — ответил Кайл. — Он старший сын императорами его прабабка родилась на Земле. И та, кого он возьмет в жены, тоже будет с Земли, потому что по обычаю раз в четыре поколения мужчины их рода обязаны жениться на земных женщинах. — Кайл надел куртку, застегнул ее нижнюю пуговицу и двинулся было к двери, но вдруг остановился.

— Тина, — проговорил он.

Она промолчала.

— Тина! — Кайл вновь попытался повернуть ее к себе. Она начала сопротивляться, но безуспешно. На первый взгляд Кайл не представлял ничего особенного: среднего роста, круглолицый, с покатыми, пускай и широкими плечами. На самом же деле он отличался поразительной силой — мог, к примеру, схватив за гриву белого жеребца, заставить того опуститься на колени. Поэтому он без труда преодолел сопротивление Тины.

— Послушай-ка, — сказал он. Неожиданно, прежде чем он успел продолжить, она прильнула к нему. Ее била дрожь.

— У тебя будут неприятности. Я знаю, знаю! — пробормотала она, уткнувшись ему в грудь. — Не уходи, Кайл! Ведь тебя никто не принуждает!

Он молча погладил жену по голове. Сказать ему было нечего, ибо она просила его о невозможном. С тех самых пор, как солнце впервые осветило мир людей, жены молят мужей остаться, а мужья, обнимая их — словно тела, слившись, дают особое понимание, — молчат, потому что в такие мгновения слов не требуется. Но вот Кайл осторожно расцепил пальцы Тины, высвободился из ее объятий и распахнул дверь. Он сел на жеребца, взяв в руку повод мерина, и взглянул в окно кухни. Тина неподвижно застыла у стола, ее поза выражала беспредельное отчаяние.

Кайл ехал через лес. Дорога до гостиницы заняла у него более двух часов. Приближаясь, он увидел у ворот высокого бородатого мужчину, облаченного в наряд, сразу выдававший представителя Молодых Миров. В бороде мужчины пробивалась седина, под налитыми кровью глазами набрякли мешки — то ли, от недосыпания, то ли от тревоги. Скорее последнее, ибо человек заметно нервничал и то и дело покусывал губы.

— Он во дворе, — произнес незнакомец, едва Кайл осадил коня. Во взгляде его темных глаз читалась мольба. — Я его наставник — Монтлейвен. Он ждет вас.

— Проводите меня к нему, — сказал Кайл. — И держитесь подальше от жеребца.

— Эта лошадь не для него, — проговорил Монтлейвен, отступая.

— Нет, — подтвердил Кайл. — Он поедет на мерине.

— Но он-то пожелает сесть на белого.

— Ничего. Ему не справиться с этим жеребцом. Только я один могу с ним совладать. Ведите.

Наставник принца привел Кайла на заросший травой внутренний двор гостиницы, посреди которого был плавательный бассейн. В кресле у кромки воды сидел высокий юноша лет двадцати. Возле него на траве валялись два седельных мешка. При появлении Кайла и Монтлейвена он поднялся.

— Ваше высочество, — поспешил объяснить наставник, — это Кайл Арнем. Он будет вашим телохранителем на протяжении трех дней.

— Доброе утро, телохранитель… Я хотел сказать, Кайл, — принц усмехнулся. — Я выбираю светлую.

— Нет, господин, — возразил Кайл. — Вы поедете на мерине.

Принц поглядел на него, тряхнул белокурой гривой и звонко рассмеялся.

— Ты думаешь, я не скакал на лошадях?

— На таких — нет, господин. Жеребец признает лишь меня.

Глаза принца широко раскрылись. Он помрачнел, но потом пожал плечами и снова рассмеялся.

— Что ж, придется согласиться. К сожалению, это случается слишком часто… Ну да ладно. — Он повернулся к мерину и внезапно одним прыжком оказался в седле. Мерин фыркнул, шарахнулся в сторону, но юноша натянул поводья, похлопал коня по шее — и тот успокоился. Принц оглянулся на Кайла, но если рассчитывал на одобрение, то обманулся в своих ожиданиях.

— Ты вооружен, мой доброй Кайл? — насмешливо спросил принц. — Ты сумеешь защитить меня в случае чего?

— Ваша жизнь в моих руках, господин, — отозвался Кайл, расстегнув куртку и показав кобуру с пистолетом.

— Что ж, — наставник положил ладонь на колено юноши. — Будьте осторожны, ваше высочество. Помните, вы на Земле: здесь свои правила и свои обычаи. Не теряйте голову…

— Успокойся, Мости! — воскликнул принц. — Уверяю тебя, ничего со мной не случится. Или, по-твоему, у меня не голова, а кочан капусты? Эка невидаль, провести три дня на Земле! Пусти-ка!

Он чуть подался вперед, и мерин, повинуясь сигналу всадника, взял с места в галоп. Если бы не Кайл, жеребец наверняка помчался бы следом.

— Дайте мне мешки, — попросил Кайл. Наставник исполнил его просьбу. Кайл приторочил мешки принца к седлу, поверх своих собственных. Взглянув на Монтлейвена, он увидел в его глазах слезы.

— Он хороший мальчик. Вы сами увидите, когда познакомитесь с ним поближе.

— Он из хорошей семьи, — ответил Кайл. — Я сделаю для него все, что в моих силах…

Он пустил жеребца вдогонку мерину. Принца нигде не было видно, но Кайл легко, определил по комьям земли и примятой траве, куда тот мог ускакать. Он миновал сосновый бор и очутился на холме. Принц был там — не слезая с коня, он глядел на небо в подзорную трубу. Когда Кайл подъехал к нему, юноша молча протянул землянину свой инструмент. Кайл поднес трубу к глазам, и в поле его зрения оказалась одна из трех орбитальных станций Земли.

— Отдай, — сказал принц. Получив подзорную трубу обратно, он прибавил: — Мне давно хотелось поглядеть на станцию, но возможности все не представлялось. Тебе, наверное, известно, что эти штуки — дорогое удовольствие. Но Империя проявила щедрость, чтобы на твоей планете не произошло нового обледенения. А что нам досталось взамен?

— Земля, господин, — откликнулся Кайл, — такая, какой она была до того, как человек отправился к звездам.

— Я не имею в виду заповедники, на которые с избытком хватит одной энергетической станции и полумиллиона хранителей. Я говорю о двух других станциях и о том, что вас, землян, уже миллиард… Ну что, тронулись?

— Как вам угодно, господин, — ответим Кайл.

— И еще, — сказал принц, когда они приблизились к следующему сосновому бору. — Я ничего не имею против старого Монти, я даже люблю его. Но сюда я попал по чистой случайности… Посмотри на меня, телохранитель!

Кайл повернулся, чтоб натолкнуться на гневный взгляд голубых глаз, их цвет был родовым знаком императорской фамилии. Неожиданно принц рассмеялся.