Журнал «Если», 1993 № 02 - Страница 4

В начале XX века борьба с наркотиками приобретает интернациональный характер. 1 февраля 1909 г. в Шанхае состоялась международная конференция тринадцати стран, в которой участвовала и Россия. Конференция приняла декларацию о необходимости борьбы с опиумом. 22 декабря 1912 г. в Гааге была принята первая «Международная конвенция по опиуму».

Во время войны 1914 г., наряду с широким медицинским применением наркотических средств для обезболивания, наблюдается всплеск наркомании среди офицеров и солдат. Привыкание послеоперационных больных к опиатам — самый типичный случай в то время превращения пациента в наркомана. (Сейчас же этот путь заболевания один из самых редких). Уже 12 июля 1916 г. Франция принимает закон о запрещении импорта, распространения и использования опиума, морфия и кокаина. Аналогичные законы появляются в США, Англии, Германии.

Вскоре после I мировой войны в борьбе с наркоманией заканчивается «Век медиков», по выражению К.Бахмана и А. Кол ель, авторов книги «Дракон в твоем доме», и начинается «Век полицейских». В 1923 г. на II международном конгрессе криминальной полиции, собравшем 138 делегатов, образован Интерпол, которому вменялась в обязанность борьба с международным наркобизнесом. В 1925 г. в Женеве восемь стран подписали международную Конвенцию против наркотиков, был определен список наркотических веществ, запрещенных к изготовлению и продаже (в 1971 г. к этой Конвенции присоединились правительства 102 стран мира). Жесткие меры борьбы с наркоманией приводят к ответным действиям наркобизнеса, появлению организованных, законспирированных преступных сетей. Наркотики становятся принадлежностью преступного мира. В свою очередь, с помощью наркотиков преступные группы стремятся переделать мир по своему образу и подобию. Полицейские меры повсеместно оказываются неэффективными.

В проблеме наркомании два аспекта: спрос и предложение. Поли

ция занимается вторым, ее усилия во всем мире направлены на пресечение распространения наркотиков. Но, пока мы не поймем, почему и у кого возникает стремление к их употреблению, мы не сможем изменить ситуацию; экспансия наркомании в новые для нее социальные и географические среды будет продолжаться.

Первоначальные версии замыкались на вопросе: наркоман — больной или преступник?

В американских исследованиях шестидесятых-семидесятых годов сторонники клинических, биогенетических теорий наркомании пытались объяснить ее происхождение различными дефектами личности, психопатическими и невротическими расстройствами. В последнее время американские авторы отказались от подобных попыток. Д.Бакалар и Л.Гринспун в книге, вышедшей в 1984 г., заявляют, что «подозревать в наркомане психическую неполноценность можно только в том случае, если она является результатом, а не причиной злоупотребления наркотиками». По-видимому, эта позиция связана с тем, что наркомания в США получила столь широкое распространение во всех социальных слоях и возрастных группах населения, что делает нереалистичным относить ее на счет психической патологии или личностных психологических проблем. По данным ООН, в США в 1985 г. ежедневно употребляли марихуану 4,9 % старшеклассников, а пробовали ее хотя бы один раз в жизни 56 миллионов человек. Среди употребляющих кокаин в 1982 г. было полтора миллиона подростков до 17 лет, в возрасте 19–27 лет — 9 миллионов, причем с 1974 по 1982 г. число употребляющих кокаин в США хотя бы один раз в жизни возросло с 5,4 до 22,2 миллионов человек. Эти цифры вполне могут убедить, что стремление к употреблению наркотиков нельзя объяснить исключительно личностными расстройствами или криминальными наклонностями. Это была слишком простая гипотеза. Сотрудник Французского центра социологических исследований К. Бонмэн, изучив группу молодых наркоманов, также пришел к выводу, что полученные им данные не дают оснований утверждать, что существует «типичный портрет наркомана».

Вместе с тем американские и французские авторы, исследующие психологические причины употребления наркотиков, отмечают такие внутриличностные факторы, как эмоциональная нестабильность, отсутствие воли, зрелости, динамизма, честолюбия, указывают на стрессы, эмоциональную неудовлетворенность, стремление снять напряжение, волнение, усталость, стремление облегчить общение с другими людьми.

По-видимому, можно говорить о трех основных моделях употребления психоактивных веществ: гедонистической, фрустрационной и адаптогенной.

Проясним терминологию.

В первом случае наркотики употребляют для развлечения, для удовольствия.

Во втором — чтобы восполнить дефицит положительных эмоций.

В третьем — уменьшить стресс, снять напряжение.

И вот тут самое время поговорить о том, что является наркотиком.

С медицинской точки зрения, к наркотикам относятся вещества, способные изменять психическое состояние человека, вызывающие болезненное пристрастие и запрещенные законом для употребления. Чтобы какое-то вещество было причислено к наркотикам, оно должно отвечать всем этим критериям. И кофе, и табак, и героин — психоактивные вещества, пристрастие к табаку у заядлых курильщиков носит характер болезненного влечения, но только героин из этих трех веществ внесен Конвенцией ООН и, соответственно, Минздравом России в список наркотиков. Изготовление и распространение веществ, внесенных в этот список, влечет за собой в странах, подписавших Конвенцию, уголовную ответственность. Перечень веществ, относимых к наркотикам, постоянно расширяется. Тридцать лет назад в аптечных киосках без рецепта продавались таблетки от кашля — кодеин, сейчас эти таблетки отнесены к наркотикам. Действие их не изменилось, они по-прежнему помогают избавиться от кашля, но при этом обнаружилось, что они воздействуют и на настроение пациента, к ним возникает привыкание. Этот побочный эффект был замечен заинтересованными лицами и стал причиной немедицинского употребления. Появилась новая форма наркомании — кодеиновая, список наркотиков расширился.

Не все просто с этим списком. Алкоголь, к примеру, в него так и не попал, хотя полностью отвечает заложенным критериям: возможность привыкания, распространенность явления, социальные и медицинские последствия. Вроде бы в списке наркотиков он должен стоять на первом месте, особенно в России, однако не стоит; изготовление и распространение алкоголя санкционировано государством. Я пытался сравнивать медицинские и социальные последствия употребления алкоголя (не наркотика) и гашиша (наркотика). Вред для здоровья, включая поражение внутренних органов, головного мозга, смерть от отравления бывает чаще от алкоголя. Деградация личности при длительном употреблении более выражена при алкоголизме. Количество преступлений, совершенных в состоянии алкогольного и наркотического опьянения, не стоит и сравнивать. Такая вот логическая загадка.

В разных странах, в различных социальных средах преобладает та или иная модель наркотизации.

И по видам наркомании Россия отличается от стран Запада. Если в Европе первое место принадлежит каннабису, затем идут амфетамины, героин, а в последнее время — кокаин, то в России 97 % наркоманов пользуются препаратами, полученными кустарным путем из различных сортов мака и конопли. Основными источниками поступления наркотиков растительного происхождения являются Кавказ, Средняя Азия, Украина и ряд центральных областей России.

Доступность наркотиков в России и на Западе совершенно несопоставима. Порция героина в США или Великобритании стоит наркоману как билет в кино, нашему наркоману требуется 3–4 тысячи рублей в день, что, кстати, с неизбежностью приводит его к преступлению. При этом в лучшем для себя случае отечественный наркоман довольствуется опиумом- сырцом, изготовленным из опийного мака в Средней Азии, а чаще всего — суррогатом, полученным из соломки обыкновенного масличного мака.

Наиболее тревожным прогностическим признаком является то, что наркомания в России проникает в новые для себя географические и социальные пространства. Наркомания, бывшая когда-то в нашей стране экзотическим продуктом тюрем, лагерей и некоторой части художественной богемы, стала подростковой и молодежной проблемой. По результатам опросов в московских учебных заведениях, наркотические и одурманивающие вещества пробовали 15 % студентов и 22 % учащихся профессионально-технических училищ; к 7 классу школы опыт знакомства с наркотиками приобретают от 5 до 15 % школьников, а к 10 классу —

20 %.