ЖУРНАЛ «ЕСЛИ» №12 2007 г. - Страница 98
Думаю, не обижу поклонников творчества Кларка, если констатирую, что его ранние вещи были в большей степени «science», нежели «fiction». Иными словами, тогда доминировал Кларк-ученый и популяризатор науки, а Кларк-писатель пребывал в тени. То, что был и второй, читатели смогли убедиться быстро – уже в начале 1950-х появились произведения Кларка, породившие бурю в мире англоязычной НФ. Шок и активную полемику вызвало то обстоятельство, что автор этих произведений, оставаясь убежденным рационалистом и технократом (своим убеждениям писатель не изменил по сей день), смело углубился в область практически нехоженную, тогда еще заповедную terra incognita научной фантастики – религию.
И не столько смело, сколько умно, глубоко, нетривиально. Разрушителей табу и «шокотерапевтов» в этой литературе всегда хватало. Желающих и, главное, умеющих размышлять, доводить любую мысль до логического конца, каким бы дискомфортным он ни оказался, – таких можно пересчитать по пальцам. Ранний Кларк, безусловно, был из их числа.
Говорить о его «религиозности» можно с теми же натяжками, что и в случае Станислава Лема. Размышления обоих фантастов и мыслителей о Творце (или творцах) всего сущего, экскурсы в эсхатологию и телеологию весьма далеки от традиционных религиозных воззрений. Тем более от той «поп-религии», которую подавляющее большинство людей, считающих себя сегодня верующими, искренне полагают самой что ни на есть аутентичной «духовной жизнью». Кларк же в своих знаменитых произведениях пятидесятых – рассказах «Звезда» и «Девять миллиардов имен Бога», в романе «Конец детства» – проявил настоящую интеллектуальную смелость, вторгаясь в сферы, казалось бы, по определению не допускающие какие бы то ни было вольности. Не с целью кого-то оскорбить или шокировать – но заставить задуматься. А из более поздних произведений первым приходит на ум фильм и роман «2001: космическая одиссея», но отом, что в них осталось от Артура Кларка, а что было привнесено режиссером Кубриком, чуть ниже.
Понимая, насколько все эти материи деликатные и взрывоопасные, хочу все же привести две довольно рискованные цитаты из Кларка-публициста, а не научного фантаста.
Итак, высказывание первое: «Хотя иерархия Вселенной все еще не доступна нашему пониманию, одна поистине леденящая правда нам уже открылась: если и существуют боги, главным объектом внимания и забот которых является человек, очевидно, это не самые важные боги в небесном пантеоне». И второе – лаконичное: «Аннексия морали религией – одна из величайших трагедий в истории человечества».
После рассказов пятидесятых и романов «Конец детства» и «Город и звезды» Артур Кларк уверенно занял свое место в Зале Славы современной фантастики (хотя формально был прописан там гораздо позже). Однако до конца 1960-х его имя было известно в основном только поклонникам этой литературы. Кумиром масс-медиа, желанным гостем «глянцевых» журналов и телевизионных ток-шоу, наконец, просто автором категории VIP, чьи гонорары стали измеряться семизначными числами, сделал Кларка один-единственный рассказ – «Страж», впервые опубликованный в 1951 году. Точнее, то, во что он трансформировался спустя почти два десятилетия в результате творческого симбиоза двух самобытных талантов – английского писателя Артура Кларка и американского кинорежиссера Стэнли Кубрика.
Любители фантастики в курсе, что речь в данном случае шла не об экранизации, а наоборот – о новеллизации, «книги по фильму». Чтобы понять, что именно в знаменитом фильме «2001: космическая одиссея» было от Кубрика, а что от Кларка, достаточно просто перечитать сегодня тот самый рассказ – спокойно и беспристрастно. И нужно быть яростным и безоговорочным фанатом Кларка, чтобы утверждать, что роман «2001: космическая одиссея» дотягивает до своего экранного первоисточника…
Так или иначе, фильм о том, каким виделся 2001 год из далекого для нас 1968-го, сыграл роль мощной ракеты-носителя, которая вывела имя Артура Кларка на орбиту мировой славы. Облетевшие Луну на «Аполлоне-8» американские астронавты, вернувшись на Землю, огорошили мировые СМИ и лично Кларка признанием: более всего они мечтали сообщить землянам об открытии на Луне инопланетного артефакта – черного монолита («такого же, как в вашем фильме»).
С тех пор Артур Кларк не покидал ряды неформального клуба избранных – авторов бестселлеров, о членстве в коем явно или тайно мечтают все пишущие. И хотя созданные им с тех пор многочисленные романы заметно уступали тому же «Концу детства», но здесь действовали законы уже не литературы, а книжного рынка. Теперь читательский интерес подогревали сообщения прессы – о схватках между издателями за обладание правами на еще не написанные, а лишь заявленные продолжения «Космической одиссеи» и другие книги признанного мэтра, о миллионных авансах, выплаченных ему победителями этих аукционов…
Сам Кларк и не скрывал, насколько увлекла его эта игра – «как стать миллионером». А для пиара все средства хороши – приходилось прибегать даже к такой тяжелой артиллерии, как политическая конъюнктура. Читатель со стажем, полагаю, не забыл скандала, случившегося с попыткой опубликовать у нас в 1984 году перевод романа «2010: одиссея-2». Посвящение романа ссыльному Андрею Сахарову и фамилии членов экипажа советского космического корабля «Алексей Леонов», одна к одной совпадающие с фамилиями видных отечественных диссидентов, гарантировали сенсацию, внимание ведущих СМИ и статус бестселлера. Хотя в те годы Кларк мог вполне обойтись без политической шумихи – его романы и так прекрасно продавались.
В связи с преклонным возрастом и ухудшившимся здоровьем мэтр в последние два десятилетия все чаще прибегал к посторонней помощи – подавляющее большинство вышедших за эти годы романов написаны Кларком в соавторстве. «Ракетой-носителем» для соавторов, очевидно, теперь уже служит имя самого Артура Кларка.
Зато в другой сфере он отлично обходился собственными силами. И уходить на заслуженную пенсию, кажется, не намерен.
Автор шести с лишним десятков научно-фантастических книг многие из которых стали бестселлерами, Кларк, несмотря на почтенный возраст, все последние десятилетия оставался ньюсмейкером номер один в мире и «по другому делу» – по части научных прогнозов.