ЖУРНАЛ «ЕСЛИ» №12 2007 г. - Страница 14

Ему с удовольствием рассказали и про воду, которая подается в пласт через нагнетательные скважины и поддерживает там избыточное давление, чтобы нефть могла поступать в эксплуатационные скважины, и про трубу, через которую на станцию поступает смесь из добывающих скважин. Не забыли продемонстрировать и свои «самые большие в мире» насосы – они из смеси удаляют «подтоварную» воду и попутный газ. И пока Кулёк отвлекал разговорами кокетливую лаборантку, Олег успел сделать самое главное: разыскал пластиковую емкость, где хранился ингибитор минеральных солей, и заменил один белый порошок на другой. По внешнему виду они не отличались ничем. Но ради этой манипуляции Олег готов был терпеливо выслушивать нефтяников хоть оптом, хоть в розницу. И даже три раза подряд.

Порошок, который он принес с собой, именовался реагентом LQ-12. Примерно через час, если все расчеты верны, LQ-12 должен был поступить вместе с водой во все нагнетательные скважины, а потом в нефтесодержащую породу. Что произойдет дальше, Олег понимал не очень хорошо. В этом вопросе он рассчитывал только на знания и опыт Константина Аркадьевича. Хотя в общих чертах тоже знал о технологиях и реагентах, увеличивающих коэффициент нефтеотдачи месторождений. Для этих целей применяются обычно реагенты-бактерициды, ингибиторы коррозии и даже сульфат-восстанавливающие бактерии. Слышал Олег и о технологии флотационной очистки «подтоварной» воды, а также о методике осаждения минеральных частиц в загрязненных водах. Об этом Константин Аркадьевич мог рассказывать целыми сутками, так что хочешь или не хочешь, но знания застревали у Олега даже в подкорке.

Только LQ-12 был другим. В обычных условиях его активность оставалась невысокой, зато под одновременным воздействием давления и электромагнитного поля LQ-12, растворенный в воде, приобретал удивительные свойства и буквально за пару часов проедал огромные каверны в песчаниках и других относительно мягких породах, высвобождая из них нефть. При этом LQ-12 оставался совершенно инертным к ценному углеводородному сырью. Константин Аркадьевич неоднократно пытался объяснить Олегу, почему так происходит, что там высвобождается в результате химического процесса и что с чем вступает в реакцию, но уже через пять минут его объяснений у Олега, как правило, начинала раскалываться голова. А потом он научился пропускать объяснения мимо ушей. Достаточно того, что механизм действует и его можно применить на практике.

Впрочем, с практикой была как раз неясность. Константин Аркадьевич уверял, что полевые испытания проводились на реальных скважинах, но Олег в этом вполне обоснованно сомневался. Дело в том, что изобрел LQ-12 не сам Константин Аркадьевич, а его бывший аспирант Дима Шагин. Он же его и синтезировал. Как раз накануне аварии, когда Шагин перелетел на своем «Харлее» через ограждение скоростной магистрали и врезался на полной скорости в опору моста. ДТП случилось ночью, свидетелей не нашли, и дознаватель дорожно-патрульной службы так и не смог установить точно, что же послужило причиной. Известен только результат: молодой ученый-химик пролежал до утра под остатками своего мотоцикла и умер, как уверяют врачи, не приходя в сознание. С собой в могилу Дима Шагин унес и секрет синтеза LQ-12.

Подробных записей аспирант либо не делал вообще, либо надежно их спрятал. В любом случае Константину Аркадьевичу обнаружить ничего не удалось. Кое-что он, конечно, смог восстановить, что-то в технологии додумал сам, но воспроизвести процесс синтеза реагента ему не удалось. Шагин был стопроцентным гением. Так что в распоряжении лаборатории имелись лишь остатки реагента. Оттого Константин Аркадьевич и не спешил делиться открытием с остальным научным миром. Хотел сначала получить от реагента максимальный экономический эффект, поэтому стал предлагать его производственникам. Но либо много просил, либо не умел толком объяснить выгоду, которую господа нефтяники получат от применения LQ-12. В общем, найти клиентов ему так и не удалось.

Что весьма странно, думал Олег. Выгода была вполне зримой. По предварительным прикидкам, только на одной нагнетательной скважине – при объеме закачиваемой «подтоварной» воды до пяти тысяч кубометров в сутки – среднегодовая экономическая эффективность применения чудо-реагента могла бы составить не менее пяти миллионов долларов США. Именно такую сумму Олег и взял потом за базовую. Но это было намного позже. Когда они только познакомились с Константином Аркадьевичем, ни о каких деньгах речь не заходила. Знакомство вообще было случайным и весьма, как тогда казалось Олегу, поверхностным, поскольку и не могло быть ничего общего между доктором химических наук и адвокатом, специализирующимся на уголовных делах в экономической сфере. Первая жена Олега когда-то дружила со старшей дочерью Константина Аркадьевича. Вот и все. А остальное – это уже дело случая…

Сначала было небрежно оброненное слово, потом сумбурные и короткие беседы, за которыми последовали малопонятные сетования пожилого профессора на неудавшуюся жизнь и собственную глупость. А когда они сошлись чуть ближе и оказывались уже в одной компании, то Олегу приходилось не раз выслушивать «под рюмку чая» монотонные жалобы Константина Аркадьевича, разбавленные терминологической абракадаброй. Но в какой-то момент все эти разрозненные фрагменты бесед с пожилым ученым сложились у него в одну общую картину. Реагент LQ-12 занял в голове Олега ту ячейку памяти, которая словно для него и предназначалась. Когда рядом улеглась информация о невинных слабостях могучего Герца, в голове у Олега раздался колокольный звон…

Но когда он в сильно возбужденном состоянии примчался в институт к Константину Аркадьевичу и с видом победителя изложил все свои соображения по поводу возможного применения LQ-12, пожилой профессор отнесся к идее весьма скептически. Сначала его смутила мысль о необходимости ведения каких-либо переговоров с самим Герцем. На это Олег твердо пообещал, что замкнет все контакты с олигархом на себя. Тем более что шанс пробиться с такой идеей к Герцу был весьма велик. Олег чувствовал это селезенкой. Он уже неоднократно убеждался в том, что путь к сердцам и головам неприлично богатых людей пробивают самые, казалось бы, маловероятные идеи. И чем менее они вероятны, тем легче проходят. А потом Константин Аркадьевич засомневался, что сам технологический процесс с применением реагента удастся скрыть от персонала нефтепромысла.