ЖУРНАЛ «ЕСЛИ» №10 2007 г. - Страница 69

– …Антонову, Штраубе, Горюнову и Палицкому немедленно прибыть ко мне на совещание.

Полковник расхаживал по кабинету, заложив одну руку за отворот кителя, а другую за спину. Для портретного сходства с аустерлицким героем ему не хватало только треуголки. Софья Николаевна быстро покрывала вынутый из папки лист стенографическим бисером, время от времени значительно переглядываясь с поручиком Яблонским. Поручик сидел у стола с рюмкой в руке, неторопливо смакуя полковничий нектар. Лицо его светилось тихой гордостью.

– Четвертое, – продолжал Лернер. – Установить связь с нашими людьми в Деникинском муравейнике. Они должны провести акцию.

Перо в руке Софьи Николаевны на мгновение замерло.

– Какого рода?

Полковник глянул на секретаршу исподлобья и сейчас же отвел глаза.

– Перебить медоносных тлей, – медленно произнес он, будто набирая воздуха перед каждым словом.

– У-у-у-у-у, – поручик в ужасе зажмурился, опрокинул в рот рюмку и поспешно налил новую. – Это будет почище выстрела в Сараево!

– На месте проведения операции оставить несколько трупов из нашего муравейника, – продолжал полковник. – Поручик, позаботьтесь об этом.

– Слушаю, господин полковник! – Яблонский вскочил и вытянулся по стойке «смирно», забыв поставить рюмку на стол. – Муравьиных?

Полковник со значением посмотрел ему прямо в глаза.

– Всяких.

Поручик дернул щекой.

– Трупы будут.

– И, наконец, самое главное, – Лернер подошел к двери кабинета и прислушался. – С дочери Горошина глаз не спускать! – тихо проговорил он. – Поручаю это вам, Софи.

Софья Николаевна самодовольно усмехнулась.

– Мы уже подружились.

– Очень хорошо! – Лернер потер ручки. – Ну, и как она?

– Колется помаленьку. Между прочим, интересные вещи рассказывает. Оказывается, генерал Суханов с основными силами высадился на каком-то Красном Гиганте, а за ним туда прилетели и большевики…

– Да, я уже слышал об этом от поручика, – кивнул полковник. – И нахожу это весьма любопытным. Надеюсь, вы, с вашим опытом работы в контрразведке, сумеете как следует разговорить девочку. Жду подробного отчета в ближайшее время…

Он не успел договорить. В приемной послышалась отчаянная возня и изумленный вскрик Кати. Раздался тяжелый удар в стену, и все стихло.

– Что за черт?! – полковник опасливо попятился от двери. – Поручик, разберитесь!

Яблонский, первым выбежавший в приемную, обнаружил, что она пуста, если не считать часового, подающего слабые сигналы о помощи из нижнего отделения конторки, куда он был втиснут чьей-то могучей рукой, а может быть, и ногой.

Катя Горошина исчезла.

Егору достался топчан у самой двери барака, как раз напротив отхожего места. Впрочем, постоянно свистящие в дверь сквозняки отгоняли неприятный запах в глубь помещения, и он заметно крепчал только возле топчана Яшки. Остальные обитатели барака вовсе не чувствовали никакого запаха. От них самих воняло так, что у непривычного человека слезились глаза.

Сидя на грязной циновке, покрывающей топчан, Косенков сосредоточенно разминал еще бесчувственную лодыжку.

– Ну, я же вам припомню, гниды казематные! Узнаете, как с красного командира обувку мародерить! Таких сапог у самого товарища Кирпотина не было! Кимрянская работа! На Земле, может, лет полтораста прошло, а они как новые!

– Ишь ты, обижается комиссар! – послышался хохоток из дальнего конца барака, где за дощатым столом собрались старожилы. – Не в той корзине, видать, привезли. Без баб!

Стол дружно грохнул. Яшка повернулся к весельчакам спиной и продолжал массировать ногу, беззвучно матерясь не столько от боли, сколько с досады.

Перед обедавшими на столе стоял жбан под пенной шапкой, рядом, наваленные горкой, лежали продолговатые куски вяленого мяса или рыбы – чего-то белесого, иссушенного, покрытого соляной патиной. Каждый едок старался выбрать кусок подлиннее и с усердием принимался колотить им о край стола, прежде чем сунуть в рот. Сухомятку запивали пенной жидкостью, напоминающей пиво только неудержимой отрыжкой у тех, кто ее употреблял. Жидкость черпали кружками прямо из жбана.

– Слышь, Егорка, – Косенков потянул носом, пытаясь не обращать внимания на отхожие запахи, а сосредоточиться на пищевых. – Ты спроворил бы тоже пожрать, что ли… А то я, видишь, не ходок… – он досадливо стукнул онемевшей пяткой о топчан, – да и не о чем мне с этой контрой разговаривать…

Егор направился к столу, ощущая на себе насмешливые взгляды закусывающих мужиков.

– Хлеб да соль! – сказал он, присаживаясь на лавку. – Чем тут кормят-то?

Он потянулся было за волокнистым куском вяленого мяса, но сидящий рядом бугай в гарусной жилетке на голое тело перехватил его руку.

– Кого кормят, а кого и на корм пускают! – заявил он. – Ты сперва себя на облаве покажи, потом за стол садись.

– А что за облава такая? – поинтересовался Егор.

– Увлекательная мероприятия! – вылез мелкий вертлявый парень, которого все звали Блошкой. – Дюже нескучная охота на броневик с лапками. Оттого новобранцев и кормят, только когда с облавы вернутся. Большая економия получается!

– Ну ладно вам, крохоборы, – вступился старик по кличке Кули-паныч, – нашли чего жалеть – жучины вонючей! Ешь, парень, чего там… – он пододвинул к Егору остатки пахучей горки. – Эх! Сейчас бы картошечки с топленым салом намять…

На стол вдруг упал луч света. Дверь барака со скрипом откатилась в сторону.

– Ну вот, пообедали! – скривилось лицо со шрамом.

– Да, парень, не повезло тебе, – Кулипаныч сочувственно вздохнул. – Как бедному жениться, так и ночь коротка… Ну, да ничего, на пустой желудок бегается шустрее…

В дверях барака появился рослый жилистый человек, босой, одетый в такую же мешковину, как и остальные каторжники, но, судя по гордой неторопливой повадке, явный начальник.

– Кончай закусывать, ребята, – хмуро произнес он. – Выходи строиться.

Каторжане молча потянулись к выходу, по дороге снимая со стен нехитрые орудия: гарпуны с хитиновыми наконечниками, жерди, связанные из длинных стволов вроде бамбука, и смотанные бухтами веревочные арканы.