Жребий Рилиана Кру - Страница 7

Лошадь успокоилась, и взгляд Рилиана вновь обратился к крепости. Пока он смотрел, из окна башни вылетела ослепительно алая молния, быстро пронеслась высоко над городом и вонзилась в густой туман, окутывающий вершины на другой стороне долины. Когда молния поразила свою невидимую цель, он услышал приглушенный взрыв. Рилиан перевел дух. Уж не привиделось ли ему все это? Второй сверкающий снаряд развеял его сомнения. Малиновая молния взвилась над головой и исчезла в тумане. Послышался отдаленный раскат грома, когда она ударила во что-то. Противоположный край долины скрывал густой туман — необычное явление при ясной погоде. Вершина, находящаяся напротив гранитной крепости, казалась обложенной ватой. Что бы ни скрывалось за облачной завесой, оно явно обладало собственной мощью. Минутой позже из дымки полыхнула голубая молния, прочертила в воздухе дугу, налетела на крепость, словно крылатый змей, и… Голубая молния резко замедлила скорость и вошла в землю, не долетев до гранитных стен.

Рилиан смотрел как зачарованный, но недружелюбный обмен ударами продолжения не имел. Солнце зашло за горы, опустились сумерки. С Борфинских гор подул холодный ветер. Внизу, в городе, стал загораться свет в окнах. И в крепости несколько окон засветились желтыми огнями. Но сквозь мглу, покрывавшую дальние вершины, не пробивалась ни единая искра света. Что таила в себе эта дымка? Непонятно.

Лошадь уже пришла в себя и спокойно пощипывала траву. Резкий ветер прошелся вдоль Тропы уравнителей, и по телу Рилиана пробежала дрожь. Одновременно заурчал и его желудок. Какой смысл топтаться в темноте на дороге, если где-то есть постоялый двор, известный лучшим элем по эту сторону Борфинов? Рилиан бросил последний неуверенный взгляд на крепость. Ее окна светились вполне миролюбиво. Не привиделись ли ему разноцветные молнии? Нет, это не игра воображения. Он пришпорил коня и стал спускаться в город Вели-Джива.

При ближайшем рассмотрении город оказался еще богаче. Широкие и чистые мощеные улицы, внушительные купола, крытые свинцом. Попрошаек нигде не видно. Нет, на противоположной, стороне площади все же стоял нищий с кружкой — слепой, с обезображенным ожогами лицом. На шее у него был повязан пунцовый платок, неуместно яркий на фоне лохмотьев. Фонари заливали золотистым светом главную улицу, оживленную даже в этот вечерний час: пешеходы, паланкины и несколько удивительно красивых экипажей. Торговцы как раз закрывали на ночь магазинчики. В выпуклых витринах были выставлены первоклассные товары. Одеяния покупателей — дорогие и причудливые. Мужчины Вели-Джива отдавали предпочтение чулкам шафранового цвета с вышитыми золотом стрелками, рединготам с многослойной пелериной, парикам с косой в сетке и четырехугольным шляпам, украшенным плюмажем. Женщины стоически носили тугие шнуровки, шлепанцы на высоких каблуках и бесполезные кружевные перчатки. Их длинные, похожие на купола юбки явно перекликались с линиями местной архитектуры. Многие дамы были в масках. В руках — и у женщин, и у мужчин — мелькали букетики ароматизированных искусственных цветов, которые они то и дело подносили к носу.

Рилиан обратился за помощью, и ему указали точное направление к «Бородатому месяцу». Путь юноши пролегал мимо фешенебельных домов добропорядочных богачей. Однако зрелище окружающего богатства не могло отвлечь его от странного, совершенно отчетливого душка, витающего над городом. Рилиан узнал тот запах, что постоянно раздражал пазухи его носа еще днем. Ветер дул со стороны лесистой части долины. Припомнилась дымка, висящая над теми лесами, — весьма вероятно, что они и являются источником этого запаха. «Почему такие состоятельные люди построили город в таком странном месте? — удивился Рилиан. — Земля здесь явно неплодородная, и на торговый город он не похож, и никогда таковым не был».

По правую руку от него смутно вырисовывались обугленные руины. Наверное, совсем недавно здесь случился пожар, и кто-то лишился крова. Груды обломков темнели вокруг почерневших стен, а вся территория была обнесена веревочным барьером, на котором трепетали на ветру лоскутки ткани такого же оттенка, что и пунцовый платок на шее нищего.

Рилиан проезжал мимо каменных домов, садов, парков, пустыря — по-видимому, еще одно пепелище. В центре выгоревшего квадрата торчал шест с развевающимся на нем пунцовым вымпелом. Наконец молодой человек подъехал к постоялому двору — его легко было распознать по вывеске с изображением щекастого месяца с курчавой бородкой. Окна постоялого двора призывно светились. Место выглядело ухоженным и респектабельным. Рилиан въехал во двор и вверил лошадь в руки раскормленного конюха. Иллюзию всеобщего благоденствия нарушало лишь присутствие нищего калеки, примостившегося у двери. Бедняга был одноногим. На руках виднелись шрамы от сильнейших ожогов. На шее был повязан пунцовый платок. Рилиан опустил несколько монет в кружку нищего и вошел в дом.

Постоялый двор оправдал все его ожидания, он был чисто прибран, хорошо обставлен и переполнен посетителями. Общий зал щедро обогревал топившийся углем камин, который отбрасывал красные блики на пол, выложенный терракотовой плиткой, на сверкающие стекла окон, на ряды оловянных пивных кружек и тарелок, выстроившихся на полках. Около камина стояла пара кожаных кресел с подголовниками, в которых восседали, должно быть, самые почетные посетители этого заведения — члены Совета, если судить по их виду. Другие посетители, более скромного положения, сидели за столиками, расставленными по всему помещению. За стойкой стоял владелец заведения: пузатый, щекастый, бородатый постаревший херувим, который до смешного напоминал вывеску этого постоялого двора. Хозяин, как уже успели сообщить Рилиану по дороге, среди претендующих на остроумие жителей был известен как Лунатик, а еще проще — Мун. Настоящего его имени никто не помнил.

Рилиан сел у стойки, заказал ужин и пинту эля и договорился о ночлеге. Вскоре перед ним появились кусок говяжьего рулета с маринованными лоберами, ягоды фролло в сметане и пивная кружка. Эль заслуживал своей репутации: темный, как садовый суглинок, с шапкой пены, которая могла бы продержаться всю ночь. Рилиан снял перчатки, и хозяин уставился на его длинные двухсуставные пальцы. Похоже, Муна поразили напоминавшие щупальца пальцы молодого гостя и его меланхолический вид. А возможно, он учуял любопытную историю, потому что тотчас же расплылся в улыбке и стал гораздо словоохотливее.

— Надолго к нам, господин?

— Вероятно, на несколько дней. Я еще не решил.

— Путешествуете ради удовольствия?

— Теоретически — да. — При этом выражение лица Рилиана говорило о том, что путешествие было весьма неприятным.

— Ах, услады юности! В Вели-Джива вы найдете массу развлечений. Здесь и магазины, и парки, и башня Основателя. Потрясающая скала Динджеля. И безусловно, Яичный Дом. Вы можете посетить также дом Клайма Стиппера, главного сборщика, и за двадцать пайтов он покажет вам трехрукого младенца. Недалеко отсюда находится Великий Абсцесс. Можете нанять проводника и посетить Миазм, чтобы полюбоваться папоротниками, но для этого придется взять напрокат соответствующую одежду, а это прилично стоит. Вы увидите, как много развлечений в Вели-Джива!

— Что такое Миазм? — спросил Рилиан.

— О, это чудо! — Круглое лицо Муна засветилось гордостью. — Смертоносный источник жизни! Живительный исток смерти!

— И, похоже, источник ораторского вдохновения.

— И это тоже, господин. А также поэм. Например, «Ода ядовитому папоротнику». Источником вдохновения послужили смертоносные папоротники Миазма. Я прочту ее вам. Не хочу показаться нескромным, но должен сознаться… Это мое собственное сочинение, и очень возвышенное.

— Не сомневаюсь, — ответил Рилиан. — Но, пожалуй, не стоит…

Но было слишком поздно. Мун встал в позу и начал декламировать: