Жнец (ЛП) - Страница 93

Ястреб достал одноручный меч и передал мне.

— А щит? — спросила я.

— Для правильного использования щита в битве нужны хорошие навыки. Лучше, если во время первого урока ты сконцентрируешься на мече.

Я подозрительно изучала клинок.

— Если я буду без щита, может, лучше дашь мне двуручный меч, как Дюрандаль?

— Ни в коем случае. Двуручный меч — один из самых тяжёлых в Игре, у него массивное лезвие, и если им быстро размахивать, включается инерция. Не хочу, чтобы ты срубила себе голову, поэтому начни с оружия, которое проще контролировать.

Я оглядела колышущуюся траву.

— И кого я должна победить?

— Вот там, — указал Ястреб. — Дремлет в тени дерева.

Я сощурилась на солнце и увидела чёрного пушистого зверя, еле заметного в густой траве.

— Похоже на медведя b0b102. Жёлтых полос нет, так что это не пчеловедь.

Ястреб рассмеялся.

— Не хочу унижать тебя, отправляя против пчеловедя. Они такие жирные, что двигаются, как улитки, и всё время валятся с ног. Если ляжешь и откажешься защищаться, пчеловедь может тебя немного поцарапать, но на деле даже со стволом дерева сражаться куда опаснее. Ты здесь, чтобы охотиться на боевого медведя. Они просто чёрные, только на ушах и груди белые отметины.

— Понятно. — Я всматривалась в боевого медведя. — Как-то стыдно будить зверюшку, которая счастливо дрыхнет на солнышке.

— Медведь не счастлив, — возразил Ястреб, — и не печален. Он не думает и ничего не чувствует, потому что каждое его движение контролируется системой Игры. В самом начале все животные были такими, но как только в Игру успешно заселилась Первая волна, люди поняли, что бессмертны. Всё население Земли попыталось втиснуться в Игру за раз, срочно потребовались дополнительные миры, и созданиям Игры присвоили искусственный интеллект.

Я слушала с возрастающим беспокойством.

— Использование автономного искусственного интеллекта, АИИ, предполагало, что игровой системе больше не нужно было управлять движениями каждого существа напрямую. АИИ означал, что теперь у нас будет масса бабочек и пчёл, стаи чаек и косяки рыб, у каждого из которых свой крошечный поток сознания в Игре.

Я не сказала ни слова. Мне стало плохо.

Ястреб рассмеялся.

— А потом начались сюрпризы. Дикую жизнь запрограммировали максимально естественно, включая питание, размножение и ограниченную продолжительность жизни. Сначала возникли простые проблемы, такие как слишком быстрое размножение, поэтому Игротехники поспешно добавили автоматические ограничения числа популяций, сделав фертильность зависимой от числа конкретных видов, которые жили вокруг. Затем последовал настоящий шок, когда игровые существа начали развиваться. Они не могли изменить свой внешний вид, но меняли поведение.

Я наконец заговорила. Лучше бы, конечно, держать рот на замке, но на кону стояла моя жизнь, и лишь мне было решать, какие риски брать на себя. Мы были в охотничьей зоне. За каждым нашим шагом следила назначенная Кваме команда Игротехников. Все пути наружу, за исключением смерти и воскрешения, были перекрыты. Если Жнец убьёт меня, его поймают и разделаются с ним раз и навсегда.

— Не подозревала, что ты знаешь столько технических деталей, — сказала я. — Говоришь прямо как Натан.

— Я всё это знаю, потому что прожил на Небесах несколько десятилетий, когда они страдали от напастей АИИ, одной за другой. Опасные создания в охотничьих зонах не просто разработали отличные тактики нападения и стали куда более смертельными. Прежде мирные участки дикой природы тоже начали представлять опасность. Один из видов колибри приспособился пить кровь вместо нектара. Появились пчёлы, которые атаковали роями и зажаливали людей до смерти. А почему на Небесах больше нет ворон, я и объяснять не буду.

Ястреб пожал одним плечом.

— Игротехники вернулись к использованию прямого системного контроля над всеми опасными существами в охотничьих зонах. Вне зон они наложили дополнительные ограничения на АИИ диких форм жизни, чтобы те не могли эволюционировать. Ну и убрали пару видов, от которых всё время были неприятности. В конце концов эти меры сработали. Вообще-то я хочу сказать, нечего переживать, что ты невежлива с медведем, потому что он не чувствует и не мыслит.

Я не знала, что и думать. Жнец, как Игротехник, внедрял все эти изменения в дикую природу. Ястреб же был лишь игроком, но ведь как охотник он внимательно следил за эволюцией созданий, на которых охотился.

— А теперь иди и убей своего медведя, — приказал Ястреб. — Я буду рядом, прикрою твой тыл.

Он снова сел на камень и расслабился, очень довольный собой. Я посмотрела на меч, глубоко вдохнула и пошла вперёд.

— И ни на секунду не своди глаз с медведя! — напутствовал меня Ястреб. — Как только он тебя заметит, тут же взовьётся.

Я вперилась в комок меха на траве, боясь даже моргнуть, и потихоньку приблизилась. Медведь в мгновение ока перешёл от сна к яростной атаке, он вскочил и понёсся прямо на меня с поразительной скоростью. Я крепко сжала меч и ударила по зверю, отпрыгивая в сторону. Я целилась в горло зверя, но в последнюю секунду он поднялся на дыбы, поэтому удар пришёлся в грудь.

Медведь тяжело плюхнулся на землю рядом со мной. Но через мгновение снова вскочил, и я увидела, где мой клинок оставил красную рану на белом меху. Я сделала два быстрых шага назад и повторно ударила мечом. Снова промахнулась мимо шеи, но на этот раз лезвие глубже вонзилось в грудь и вырвалось из моих рук, когда зверь отпрянул. Я отчаянно схватилась за рукоять меча, пытаясь достать его, но медведь опять навалился, и его передние лапы сбили меня с ног.

Я беспомощно рухнула на землю, сверху меня прижал зверь, и на секунду мне показалось, что время остановилось. Я испытывала целый шквал ощущений. Жуткая боль от когтей, пронзившая моё левое плечо. Прогорклое зловонное дыхание медведя. Сложенные назад, прижатые к голове уши с белыми кисточками, яростные, красные глаза смотрят в мои, когда зверь отшатывается и оскаливает зубы, чтобы меня прикончить.