Жизнь во благо Родины - Страница 5

– Что же, если назойливости с их стороны не будет, вмешательства в личную жизнь моей семьи, то возражать не станем. – Я так и думал, что рано или поздно, но мне поставят надзирателей, никто не даст таким, как мы, жить свободно и без наблюдения. Что ж, это разумный ход со стороны сильных мира сего, будем соответствовать. Все же лучше присмотр, чем надзор. Посадили бы всех в камеру и просто тянули информацию, а так, жить не мешают и ладно.

– Они не будут вам мешать, это профессионалы, – словно услышав мои мысли, произнес Шелепин.

– Хорошо. У меня есть доступ к делу по бандитам? Хотелось бы узнать, как там все прошло и что за стрельба была возле моего дома, когда пострадал сотрудник КГБ? Вы что-то сказали о главаре…

– Саша, зачем тебе? Это оперативная информация, ты – гражданский. Девочки освобождены? Значит, все хорошо, больше не лезь в это дело, даже не пытайся, Володя приказал не допускать тебя в управление, думает, что ты уговоришь сотрудников пустить тебя в камеру с пистолетом…

– А если без оружия? – закинул я удочку. Понятно, что никто не пустит, я и не рассчитывал на это, поэтому уже и остыл. Никто не даст мне самосуд устроить, а уж я бы его устроил…

– Ты все слышал. Александр, временами я начинаю сомневаться в своем мнении о тебе.

– Это каком?

– Ты всегда мне казался разумным человеком, но ты сам упорно стараешься изменить мое мнение.

– Прошу прощения, Александр Николаевич, но мне тоже казалось, что вы меня уже знаете. Если я вижу проблему, а ее никто не решает, то пытаюсь решить сам.

– Ты сотрудник КГБ? Или, может, ты член ЦК? Саша, люди работают, проблем, после твоего появления и вмешательства, очень много и в один день их не решить. Ты же умный человек, сам должен все понимать. Пиши книги, они у тебя хорошие получаются. Идею «Маскарада» нигде не упоминай, ты меня понял?

Ага, значит, реально думают об этом, не зря запретили об этом писать.

После звонка в Москву я отказался от идеи уговорить сотрудников КГБ пойти на должностное преступление. Раз уж они сами все сделали, поймали бандитов, освободили заложников, то не мне их и наказывать. По стрельбе у дома все же вызнал, рассказали. Оказывается, главарь этой банды, некто Барон, успел сбежать во время операции по освобождению и заявился прямо к нам во двор с целью грохнуть меня. Вот так, вроде меня и не подпускали к делу, а точку поставил я. Конечно, Барон – это так, гопота, но на местном уровне вполне себе «шишка».

Попрощался с теми, кого уже знал в конторе, и ушел домой, доехав на автобусе. Черт, а ведь я опять без «колес» остался, надо что-то делать, обращаться к Шелепину не хотелось бы… Восстановить, что ли, свою? Блин, это будет нескоро, а надо быстро. Едем на барахолку? По воскресеньям, за Волгой на старом рынке, у нас устраивают продажи авто- и мототехники, можно там что-нибудь присмотреть, а может, и купить сразу. Сегодня среда, подожду немного.

Поднимаясь по лестнице, прямо знал, что наверху кто-то есть, и немного напрягся. То ли охрана из комитета, то ли незваные гости пожаловали.

– Писатель? – окликнули меня сверху.

Я повернул голову, стоял уже у дверей квартиры и никого не увидел.

– Ты один?

– Да спускайтесь уже, чего там прячетесь? – ответил я, узнав голос. Это был один из парней покойного Старика, только чего они опять-то приперлись?

– Мы перетереть хотели… – сверху на лестнице появились двое уже виденных мною недавно бандюков. Хотя какие они бандюки, так, шестерки.

– Ребят, вы ничего не перепутали? Я ж не авторитет какой-нибудь блатной.

– Старик тебя правильным называл, вот поэтому и обращаемся к тебе, – продолжил тот же парень. Высокий, крепкий, лет двадцать пять на вид, темные волосы коротко пострижены и, что удивительно, лицо чисто выбрито. Одеты только оба так, что ни с кем другим их не перепутаешь, так только бандиты сейчас и одеваются.

– Причина?

– Ты сам Старику говорил, чистки везде, некуда сейчас податься, да и не хочется больше. Может, есть работа какая, мы на все согласны, да и умеем кое-что, не всегда спекулянтов крышевали.

– Во-первых, я не работодатель, – вставать в позу я не собирался, хотя бы из уважения к покойному Старику, – а во-вторых… сколько вас и что умеете?

– Я водить умею, в армии ЗиЛ водил. Вовчик, вон, сантехником после армейки пахал, пока не попался на краже, – засмеялся говоривший.

– Тебя самого-то как звать, запамятовал я? – реально не помню.

– Да ты и не знал, я ж не назывался. – А, и точно, минус мне. – Славиком матушка звала, его, как и сказал, Вовчиком, – Славик кивнул на друга.

– Сантехником? – я задумался. – Унитаз, что ли, украл?

– Ну да, – замешкавшись сначала, ответил Вовчик. Все засмеялись, а он продолжил: – Работал в жэке, вызвали к какому-то хмырю из торгашей, толчок поменять, я зашел, а у него в доме как в музее! Картины, мебель, чего только нет. Показал он мне толчок, что поставить надо, а у меня прям зависть проснулась, такой классный агрегат, аж руки затряслись. Финский, качественный, у нас таких не делают. Ну и взял, царапнул снизу отверткой его, мазнул по царапине грязью и позвал этого торгаша, говорю ему, что бракованный, потечет, надо другой. Тот глянул, пошел звонить кому-то, через минуту заходит и говорит, что скоро новый привезут, жди, дескать. Я у него спрашиваю, а этот куда? «Да забирай, – говорит, – на хрен мне битый-то нужен». Я и забрал. А эта падла к ментам, наплел, что я у него толчок украл и продал.

– Смешно, а унитаз-то куда дел? – спрашиваю смеясь.

– Маме поставил, – скромно так ответил Вовчик. – Мне год дали, условно, но с работы погнали, нельзя, типа, с народом работать ворюге.

– Ладно, обещать не стану, все же, куда бы я вас ни пристроил, проверять будут, но постараюсь что-нибудь сделать. Ты, Вовчик, слыхал, трубы новые сейчас пойдут, пластмассовые?

– А зачем они, пластмассовые-то? Они ж лопнут!

– Такие, – я покачал головой, – не лопнут. Немцы придумали, очень надежные, это тебе не гнилье наше, что новым перестает быть, как только ты их поставишь. Эти будут стоять без замены по пятьдесят лет.

– Совсем сантехники без работы останутся, – посетовал Вовчик.

– А это что, работа? – упрекнул я. – Латать кое-как, чтобы скорее второй раз вызвали и денег дали. Нет, парниша, не для того наши отцы на фронте умирали, чтобы потомки жили через жопу. Мы идем к светлому будущему, в стране перемены начинаются, пора уже стремиться к такому обществу, где все будет для людей, а не только для избранных.

– Такое разве бывает? Это только в заграницах…

– Огорчу тебя, как раз там, – я махнул рукой куда-то себе за спину, – и нет ничего для людей. Там люди пашут как волы. Порядка да, побольше, чем у нас, но и других проблем хватает. Ладно, я подумаю. Живете-то где?

– В Мариевке.

– Слышали, между заводом и железной дорогой будет новый микрорайон строиться?

– Ага.

– Стройка будет на несколько лет, десять точно, а может, и больше. Думаю, и водители нужны будут, а уж сантехники тем более. Только там все будет не так, как привыкли. Новые дома, новые технологии, все новое. Экспериментальный район, так-то.

– Интересно, а нас возьмут?

– Я поговорю – возьмут. Но предупреждаю сразу, чтобы без обид потом…

– Век воли не видать, за старое не возьмемся! – моментально сообразил, о чем я хочу сказать, Славик.

– Тогда и проблем не будет, все в ваших руках, ребята. Если кто-то вам когда-то сказал, что трудом только горб можно заработать, то он дурак. Повторюсь, скоро много чего изменится. И квартиры будут быстрее давать, так как строить будут больше, и зарплаты платить хорошие. Самое же главное в честной жизни – не придется спать вполглаза и ждать, когда к тебе приедут и за жопу возьмут. Все поняли?

– Конечно, – уверенно заявили парни.

– Меня Сашей звать, а то Писателем гоните, как будто я в вашей банде.

– Да нет уже никакой банды, Саша, – покачал головой Славик, – вместе со Стариком завалили четверых наших, остальные были не в команде, приходящие.