Жизнь, театр, кино - Страница 98

Мой папаша пил, как бочка,

И погиб он от вина.

Я одна осталась дочка И зовусь "мамзель Нана".

А то вдруг, крикнув хором: "Эй, цыпленок жареный", смеясь, разбегались.

Однажды мне навстречу вылетел из ворот парнишка лет двенадцати; увидев меня, остановился, вытаращил глаза, а потом, вбежав обратно в ворота, стал истошно орать: "Петька! Петька! Жаров идет!". И я уже представил, как сейчас выскочит вихрастый Петька и как они оба начнут мне в спину кричать разные разности, но... Петька не появлялся, хотя мальчишка и продолжал орать. Я заинтересовался, в чем дело.

Почему нет Петьки? И когда подошел к воротам, невольно заглянул во двор.

'Петр Первый'. Бывший пирожник, а теперь светлейший князь и первый губернатор Санкт-Петербурга пускал в ход при нужде и

кулаки

В глубине двора бегал вихрастый мальчишка с длинным шестом, гоняя голубей: "Киш, киш, киш!", и на истошные крики: "Петька! Петька! Жаров идет!", также истошно

прокричал: "Фиг с ним!.. Киш! киш! киш!".

Меншикова

И тут я "с горечью" понял и философски оценил, что каждый - раб своей страсти.

Драгуны Меншикова в резерве. Еще минута, и Петр бросит их в бой

Новый сценарий (а с ним и нужный до зарезу аванс) успокоил и привел в равновесие начинавшие уже сдавать нервы, в связи с тем что на моем рабочем столе не лежал очередной сценарий, который обычно давал мне основание просить домашних соблюдать относительную тишину: "Видите, что я работаю над ролью!".

Нервы сдавали всегда, когда, заканчивая картину, я не получал новых предложений. "Ну вот, кончено! Все! Меня больше снимать не будут", - жаловался я.

Было от чего и отдохнуть. Съемки шли напряженно

На этот раз новый сценарий появился в доме вместе с маленьким сгорбленным человеком, обладателем очень длинного носа и улыбки сатира. Он вошел, как-то странно шагая, и скрипучим, с каким-то смешным призвуком голосом сказал:

- Здесь живет нужный мне третий артист?

- Смотря какой из трех вам нужен?

- Мне нужен блатмейстер, но с вашим обаянием.

- Это не так уж оригинально, - жулик Жиган тоже был с моим обаянием!

- Мне нужен благороднее, другого класса!

- С кем имею честь?

- "Ленфильм", режиссер Семен Тимошенко.

- Очень приятно! И, если не секрет, кто два других актера, которые составят компанию третьему?

- Нет, не секрет, они уже в кармане, - и он похлопал по портфелю. - Это Николай Баталов и Анатолий Горюнов, а так как комедия Алексея Каплера называется "Три товарища", то вот я и предлагаю вам, уважаемый Михаил Жаров, как вы изволили выразиться, составить им компанию. Володя Петров меня убедил вас не пробовать. Согласен. Вот сценарий, и если не будет возражений, завтра встретимся в Комитете по делам искусств и подпишем договор. До свидания, тороплюсь к Горюнову на обед. - Сунул руку, взял портфель и, шагая всем корпусом, исчез.

Часто, остановив съемку, В. Петров вносил новые и новые предложения

Съемки "Трех товарищей" шли дружно и быстро не только потому, что было все хорошо организовано; организовано было обычно, но творческое содружество четырех друзей было лучше обычного... К нам примкнула - на условиях настоящей мужской дружбы - красивая, как куколка с фарфоровым личиком и очаровательными ямочками на щеках, актриса Вероника Полонская. Она была великолепным товарищем. Мы так старательно наперебой за ней ухаживали, что нашу компанию прозвали "Сусанна и три старца".

Жили в "Астории", дружно работая и весело отдыхая.

Михаил Светлов и Исаак Дунаевский привезли нам ставшую впоследствии такой любимой и популярной знаменитую "Каховку", которая была специально написана для нашей дуэтной сцены:

"Два фронтовых товарища (их играли Баталов и я) смотрят на старое пожелтевшее фото, где они сняты молодыми, в форме бойцов, и, вспоминая прошлые походы, тихо поют".

Вот то, что они поют, мы и должны были услышать.

Дипломы лауреатов Государственной премии за исполнение ролей мы с Н. Симоновым получили из рук Вл. И. Немировича-Данченко. Со словом благодарности от имени награжденных выступил Алексей Толстой: '...Мы сознаем всю ответственность

быть орденоносцами'...

Придя к нам на съемку в павильон, Дунаевский расположился прямо у рояля и, воспользовавшись перерывом, спел песню, которую мы ждали с понятным нетерпением: во-первых, мы уже подошли в съемках к этой сцене "дуэта", а во-

вторых, мелодию новой песни, которую никто еще не слышал, всегда ждут с большим волнением.

Раздались первые аккорды. Стало тихо. Дунаевский запел:

Каховка, Каховка - родная винтовка Горячая пуля, лети!

Иркутск и Варшава, Орел и Каховка -Этапы большого пути.

Он пел тихо и задушевно, смотря куда-то ввысь, четко выпевая новые, никому не известные слова:

Ты помнишь, товарищ, как вместе сражались.

Как нас обнимала гроза?..

И Дунаевский, тихо покачиваясь в такт песне, посмотрел кругом, ища, очевидно, Светлова.

А Светлов, вдруг ставший юным, скромно сидел в уголке за декорацией и слушал песню с закрытыми глазами, как будто перед ним проходило все, о чем он песней поведал людям, и, поведав, почему-то застеснялся.

Его губы тихо шептали:

Тогда нам обоим сквозь дым улыбались Ее голубые глаза...

Дунаевский пел все восторженнее и так заразительно, что конец последнего куплета:

Мы мирные люди, но наш бронепоезд Стоит на запасном пути!

- закончили вместе с ним все, кто до этого молча и сосредоточенно слушал.

Раздались аплодисменты, начались объятия, поцелуи: "Спасибо! Удружили! Это гениально!". И тут же, не отходя от рояля, мы начали ее разучивать. Хотелось услышать ее скорее с экрана и уже в собственном исполнении. Песня не была снята на фонограмму, как это делают теперь, нет, мы с Баталовым, разучив ее под аккомпанемент Дунаевского, спели синхронно, играя сцену.

Баталов пел очень музыкально, тепло и лирично; я шел за ним, подтягивая в унисон.

Больше всех от песни был в восторге Горюнов, он прыгал, бил себя по коленам и кричал:

- Это потрясающе - лирично, мелодично и моментально запоминается. Я хочу тоже петь! Семен, - обратился он к Тимошенко, - какие же это три товарища - Баталов п Жаров поют, а я что? Вставь мое соло в сцену, когда я сижу один. Исаак! Играй!

Дунаевский, который дружил и очень любил Горюнова, быстро согласился, шепнув нам:

- Не уходите, получите огромное удовольствие. Толя! Давай, милый, пой! - стал играть мелодию.

Рассказать, как пел Горюнов, нельзя: закрыв глаза и выбрав одну ноту, он, не слушая мелодии, как метроном, низким голосом выстукивал:

Та-тата-та-та!

Та-тита-тата!

Нет, и описать не могу. Лучше возьмите любую ноту и спойте на ней:

Ка-хов-ка, Ка-хов-ка - род-на-я вин-тов-ка...