Жизнь на кончиках пальцев - 3 (СИ) - Страница 5

Девушки, закончив ужин, тихонько отправились к себе.

— Надеюсь, они не поссорились? — бормотала Леночка.

— Не похоже, — пожала плечами Диана.

— Взрослые, — продолжала выражать недовольство Леночка, — в их отношениях черт ногу сломит.

— Давай соберем вещи, — предложила Диана. — Нам в пять утра нужно выезжать.

— Давай, — Леночка вытащила из шкафа две дорожные сумки.

— Почему ты решила ехать сегодня? — Тимур стоял посередине кабинета. — Я завтра утром мог отвезти вас всех.

— И как это будет выглядеть? — усмехнулась Милочка. — Педагог и две её ученицы выгружаются из авто, обвешанные сумками, — помолчала немного, словно боялась своим решением обидеть любовника: — Нет. Лучше я переночую дома.

— Я не смогу завтра прислать за тобой машину, — Милочке показалось, что Тимур выискивает причину остановить её.

— Ничего, доберусь автобусом, — добавила, видя нахмуренный лоб Халфина: — Мы ведь скоро увидимся? Ты пока остаешься в городе?

— Пока, — подтвердил. Вздохнул: — Давай укладываться.

— Я оставлю наше платье здесь? — попросила Людмила. — Такое красивое, а надевала всего два раза, — зачастила: — Ты не сердись, но просто мне его без тебя носить не хочется. А если надумаешь куда-то выйти со мной, могу и тут переодеться.

— Хорошо, — снова кивнул, начав пугать Милочку подобной податливостью, — как хочешь.

Людмила не знала, что именно в эту ночь Тимур планировал поговорить с нею откровенно. Рассказать о себе. Руководство дало согласие на подобный разговор, признав, что время для него наступило. Правда, Халфину настоятельно не рекомендовали вникать в подробности деятельности Организации. Но знать о его прошлом, любовнице нужно. Иначе, как она сможет принять решение о том, будет ли и хочет ли оставаться рядом с этим мужчиной? А от её решения зависело будущее дочери Тимура.

Но сказать Людмиле сейчас о своих намерениях — глупо и не правильно. Они снова встретятся через несколько дней, и уже потом настанет время для откровений.

— Зайдешь, попрощаешься с девочками? — Тимур подхватил уложенную сумку Людмилы.

— Не нужно, — улыбнулась нерешительно, — ведь мы завтра снова увидимся, а лишний раз расстраивать их своим неожиданным решением не хочу.

— Уехала, — Леночка смотрела из окна, как выезжает автомобиль отца. — Даже не зашла! До свидания не сказала!

— Ну что ты, как ребенок, — Диана обняла подругу за плечи. — Ведь уже завтра мы снова увидимся!

На подъездной аллее у хореографического училища одна за другой останавливались и припарковывались машины, из которых «выгружались» отдохнувшие за лето, загоревшие будущие балерины и танцовщики.

Единственный день, когда можно оставить авто в непредназначенном для этого месте.

Единственный день, когда родители могут войти в жилой корпус хореографического училища.

Первое сентября.

Начало нового учебного года.

Диана и Леночка выпорхнули из автомобиля Тимура Халфина, который, вынув из багажника две сумки, подмигнул девушкам:

— Ну что, юные леди, — подруги хихикнули, вспомнив, что именно так к ним обращалась Эмилия, — пошли вас устраивать?

— Да ладно, пап, — беззаботно махнула рукой Леночка, — мы и сами справимся. Лучше постоим немного здесь, — смутилась, выискивая оправдание своему желанию. — Воздухом подышим.

Тимур Айдарович и Диана незаметно переглянулись. Они сразу поняли, чем вызвано желание Леночки. Девушки, которую долгие годы считали сироткой-нищенкой.

И вот сейчас представился случай покрасоваться не только в обновках, ведь перед выездом подруги надели новенькие костюмчики, но и постоять на виду у всех рядом с дорогим авто и мужчиной, стоимость туфель, брюк и рубашки поло, совсем простых, на первый взгляд, для посвященных не останется тайной.

Будущие балерины и танцовщики выбирались из машин и спешили в училище. Кое-кто бросал девушкам: «Привет!», — кто-то, молча, проходил мимо. Ожидаемого фурора не получилось.

— Ну все? — Диана взглянула на подругу. — Ты довольна? Пойдем?

— Они все завистливые суки, — бормотала Леночка, шагая к двери. — Могли бы хоть слово сказать! А так — жаба горло передавила!

Тимур покачал головой, слушая тираду дочери.

Диана крепко сжала руку подруги, словно стараясь поддержать или утешить.

Внесение багажа в комнату-келью девочек заняло от силы четверть часа.

— Ты иди, папка, — Леночка обняла отца, чмокнула его в щеку. — Нам нужно переодеться и бежать в танцкласс, — протянула Тимуру мобильный телефон: — Забери. Мстя устраивает шмоны пару раз в неделю. Все равно найдет и экспроприирует, — довольно усмехнулась, блеснув новым, непривычным для неё, словом.

Тимур взял телефон дочери, спрятал в барсетку, висящую на запястье:

— Если случится что-то неординарное, сообщи Милочке, — тотчас поправил самого себя. — Людмиле Марковне.

— Да что у нас здесь может случиться? — вздохнула Леночка. — В этом году нужно сделать максимум возможного, чтобы остаться в Южной Пальмире! А то, не дай Бог, приглянешься какому-то хореографу из Тмутаракани и запупырят тебя в провинциальный театрик, — погрустнела, оценив перспективу, которая вполне может стать реальной.

— Лена, ты лучшая в классе! — постаралась подбодрить Диана. — Какая Тмутаракань?!

— Ага, лучшая, — продолжала бубнить Леночка, — только после тебя.

— Ладно, — подруга не хотела спорить, — хватит уже пуантами мериться.

Леночка закусила губу. Диана смутилась, поняв несвоевременность высказывания.

— Где они, — Лена стояла, опустив глаза в пол.

— Там, в шкафу, — Диана прекрасно поняла, о чем спрашивает подруга. Злополучные пуанты так и остались лежать на полке в полиэтиленовом пакете.

Леночка метнулась к шкафу. Окинула взглядом его содержимое. Схватила пакет и протянула отцу:

— Сожги, пожалуйста! Я тогда была малолетней дурой, и не понимала, что творю.

Тимур посмотрел на Диану. Взял пакет, увидев кивок девушки, подтверждающий согласие с намерением подруги. Посмотрел на часы:

— Без четверти семь, — сообщил, не обращаясь ни к кому конкретно.

Подруги одновременно взглянули на будильник, стоящий на тумбочке между кроватями.

— Эх, будильник мой, будильник! — Леночка крутила штырек завода часов. — Пора тебе начинать отсчет времени нашего последнего года обучения!

Ровно в семь утра одиннадцать учениц выпускного класса, вошли в помещение, где в этом году будут проходить занятия.

Собственно, танцклассы отличались друг от друга только цифрой вверху двери. Но так было принято. Новый учебный год и новый класс.

В десять минут восьмого дверь распахнулась и вошла Людмила Марковна. Её наряд, черно-белый костюм в замысловатых зигзагах, не вызвал ни восхищения учениц, ни недоумения по поводу обновки педагога. Равно как и черные туфли-лодочки на небольшом каблучке, с белой отделкой по мыску и пятке.

— Доброе утро, девушки, — Милочка была рада встрече с ученицами, присевшими в приветственном книксене. — Сегодняшнее занятие, впрочем, как и каждое занятие нового учебного года, посвятим узнаванию того насколько мы подросли и потяжелели, — указала на весы, стоящие у стены и ростовую линейку к этой же стене прибитую.

Юные балерины, втянув одновременно несуществующие животы и попки, вжав головы в плечи, заспешили к «орудиям пыток».

Людмила Марковна старалась подбодрить девушек, чей вес оказался немного больше нормы. Говорила о том, что неделя-две интенсивных занятий приведет их в форму. При этом надеялась, что в этот период не заявится в класс Мстислава. Хотя и понимала, что надежды эти эфемерные и несбыточные. Для Мсти не было развлечения приятнее, чем поизмываться над выпускницами, которые уже прошли за годы обучения семь кругов балетного ада.

— На сегодня — все, — сообщила Милочка. — Жду вас в четыре пополудни! И хочу сразу сообщить, что вечерне занятие для учащихся выпускного класса увеличивается на час. А потому, постарайтесь успеть сделать уроки до четырех, либо откладывайте их на вечер.