Жизнь на кончиках пальцев - 2 (СИ) - Страница 1

Людмила смотрела в иллюминатор начавшего набирать высоту самолёта.

Правда, для того, чтобы увидеть хоть что-то, ей приходилось заглядывать через плечо Леночки, которая сразу же заняла «место у окошка».

Когда для обзора остались только голубое небо и редкие облачка, Милочка, вздохнув, откинулась на спинку кресла и закрыла глаза.

— Тебе удобно? — обеспокоился сидящий справа Тимур Халфин.

— Все нормально, — Милочка улыбнулась, не размыкая век и не поворачивая голову к собеседнику. — Просто хочу немного подремать.

— И это правильно, — Тимур незаметно для дочери коснулся пальцами руки Милочки, лежащей на подлокотнике кресла. — До Варшавы нам три с половиной часа пути. Там пересадка и через два часа будем в Париже. Правда, до побережья еще предстоит добираться на поезде, но это не страшно. Французские поезда не сравнятся с нашими, посконными.

— И на кой нам сдалась эта Нормандия? — пробурчала Леночка, внимательно прислушивавшаяся к разговору отца и педагога. — Лучше бы в Париже остались! Или в Ниццу поехали! В этой Нормандии холодрыга! И никаких развлечений!

— Не капризничай, дочь, — усмехнулся Тимур. — Снять виллу в Ницце или Каннах — никаких денег не хватит. Да и не возможно это для простого бизнесмена. А Париж — его ты увидишь, но чуть позже.

— Когда? — оживилась Леночка.

— Позже! — давать точные ориентиры настойчивой дочурке было опасно. Получив обещание, Леночка впивалась, как клещ в того, кто что-то посулил необдуманно, и не отпускала, пока не добивалась желаемого. — Лучше подремай или смотри на облака, — усмехнулся Тимур.

Людмила незаметно улыбнулась. Подумала о том, что Тимур Айдарович очень быстро сориентировался и выбрал правильный стиль в общении с дочерью, чему она сама, несомненно, поспособствовала.

Леночка обиженно сопела в иллюминатор, глядя на надоевшие ей облака, а Людмила, вместо того, чтобы уснуть, как собиралась, вернулась в мыслях к тому дню, когда увидела отца ученицы во второй раз.

Прочло чуть больше недели после того, как Лена Халфина снова вернулась в училище. Понемногу стал не то чтобы забываться, но и не обсуждался так интенсивно тот факт, что девушку нашел отец, который, как думали все, должен еще несколько лет отбывать срок за убийство жены.

Февраль близился к концу и зима, чувствуя близкую кончину, ударила по Южной Пальмире небывалыми морозами и ураганными ветрами.

Милочка, отработав вечерний урок в танцклассе, поеживаясь от продувающего насквозь ветра, стояла на остановке, ожидая автобус на котором предстояло добраться до дома. Рядом с нею тряслась от холода какая-то женщина. Расхристанный мужичок, хорошо согретый алкоголем, уцепился за вертикальную опору остановки, боясь, что не удержится на ногах, и переводил взгляд с одной женщины на другую, явно оценивая свои шансы и решая к кому прицепиться.

Людмила посмотрела вдаль на дорогу, надеясь заметить высокий силуэт автобуса, но мимо быстро проезжали автомобили. Общественный транспорт не торопился.

Она внутренне сжалась, поняв, что пьянчужка сделал свой выбор. Именно в ней он учуял потенциальную жертву и, отцепившись от стойки, широко улыбаясь, шагнул навстречу.

Если бы не страх перед незнакомцем, который явно намеревался «поухаживать», Милочка сто раз подумала бы, прежде чем сесть в остановившийся автомобиль. Пусть даже в нем на заднем сидении был кто-то показавшийся знакомым.

— Людмила Марковна! — задняя дверца авто открылась. — Садитесь быстрее!

Милочка тотчас вспомнила фразу: «между двух огней». Но тот, кто сидел в машине, знал её имя, а значит, был менее опасен, чем незнакомый пьяница. Она шагнула к дороге и юркнула в салон авто, тут же отъехавшего от остановки.

— Отвратительно работают муниципальные службы нашего города, — мужчина на заднем сидении улыбался Людмиле. Потом, словно о чем-то догадавшись, хлопнул ладонью себя по лбу:

— Да вы меня не узнали?! Я — Тимур Халфин. Отец Леночки, вашей ученицы. Мы встретились у входа в училище, когда я привез дочь. Вы помните?

— Как же, как же, — залепетала Милочка, — конечно, помню, Тимур… — замялась, — простите, а вот ваше отчество вылетело из головы.

— Ну если вылетело — туда ему и дорога! — рассмеялся Тимур. — Давайте ограничимся одним именем.

— Тогда и вы называйте меня по имени, — отчего-то смутилась педагог.

— Людмилой? — уточнил Тимур, — или Людой? Как вас зовут подопечные?

— Милочкой, — ляпнула и тотчас пожалела.

— А вы знаете, Милочка вам подходит как нельзя лучше! — Тимур продолжал внимательно наблюдать за реакцией попутчицы. Не заметив недовольства, добавил:

— Уж коль скоро мы с вами познакомились, да настолько, что решили называть друг друга по именам без всяких отчеств, надеюсь, вас не обидит приглашение выпить чашку кофе в моем обществе?

Ехать в холодную пустую квартиру Милочке совершенно не хотелось. Так почему бы не провести пару часов в обществе приятного мужчины, отца своей ученицы?

— Не обидит, — согласилась, не заметив в полутёмном салоне авто, как довольно усмехнулся Тимур.

Домой Людмила Марковна попала только к полуночи.

Вместо обещанного кафе, Тимур отвез её в небольшой, но очень уютный частный ресторанчик. Один из тех, которые начали робко появляться в Южной Пальмире с недавнего времени.

Милочка поморщилась, поняв, что ей предлагают посетить какой-то полуподвал. Подумала, что Тимур мог бы себе позволить выбрать кафешку поприличней вот этой забегаловки. Но Халфин уже шагнул вниз, протянул руку, предлагая помочь спуститься по ступенькам. Толкнул толстую, обитую деревянным брусом дверь. Навстречу посетителям тотчас заспешил метрдотель.

— Тимур Айдарович! — лицо встречающего расцвело в улыбке. — Какая честь! Вы со спутницей сядете в зале или в кабинете?

Тимур взглянул на Милочку, словно советуясь. Но она только пожала плечами, подумав, что для чашки кофе вовсе не обязательно идти в какой-то кабинет с малознакомым мужчиной.

— В зале, — решил Тимур. Он хорошо прочувствовал сомнения спутницы.

Пара расположилась за столиком на две персоны, спрятавшимся за колонной, словно отгораживающей их от остальных посетителей заведения, которых было немало.

— Позвольте ваше пальто, — протянул руку метрдотель. Добавил, извиняющимся тоном: — Мы пока в стадии реконструкции, а потому есть некоторые неудобства.

Милочка замялась, вспомнив, что под пальто на ней джинсы и потрепанный свитер, с которым так трудно расстаться холодной зимой. Но Тимур уже стоял за спиной, готовый помочь снять верхнюю одежду.

«Да ну, к черту!» — думала Милочка, раздеваясь. — «Я не собиралась ни в какие кафе-рестораны, а потому пусть будет стыдно тому, кто затащил меня сюда!»

Впрочем, уже сев за столик, Людмила смогла оценить все преимущества выбранного для них места. Для того чтобы рассмотреть пару, расположившуюся в углу, нужно было, как минимум, подойти поближе и заглянуть за колонну. Приглушенный свет бра скрадывал бедность одежды и сглаживал недостатки в цвете лица. Милочка расслабилась и улыбнулась спутнику:

— Мне, если можно, ромашковый чай, — добавила, словно оправдываясь: — Кофе на ночь я не пью, да и в принципе не люблю этот напиток.

— Мне кофе, даме — чай, — делал заказ Халфин, — и два ваших фирменных десерта.

— Может, поужинаете, Тимур Айдарович? — не спешил уходить метрдотель.

— Спасибо — нет, — Тимур заметил, как покачала головой спутница. Добавил: — Поторопись, моя дама совсем озябла.

Метрдотель взглянул на покрасневшие пальчики рук, которые Людмила неосмотрительно положила на белоснежную накрахмаленную скатерть и вздохнул.