Жизнь как жизнь - Страница 19

– Ну, что , сынок, так и порешили? – подытожил отец.

– Порешили! – уверенно ответил Степан. – Ладно, тятя, я пойду в упечь, поем что-нибудь, а то больно проголодался. А мама где?

– На нижнем огороде с Мишкой и Верой капусту поливают.

Стёпка достал из печи чугунок с пшёнником. Наложил в тарелку каши с румяной молочной корочкой. Мальчишка не заметил, как тарелка опустела, и он прямо из чугунка отправил в рот ещё две огромные ложки распаренной вкусной каши.

Мужики за столом продолжали выпивать. Стёпка незамеченным вышел из избы и направился в нижний огород у реки поделиться радостью с матерью.

Утром следующего дня Алёна читала нотацию протрезвевшему мужу:

– Ты куда парнишку отправляешь? Знаешь, сколько ведро серы весит? Пуда два. Хочешь, чтобы ребёнок грыжу заработал целый день бегая по лесу с этим ведром?

– Успокойся. Никто его целые ведра таскать не заставляет. Лесков сказал, что установит ему низшую норму.

– Мама! Тятя! Не ругайтесь. Ничего со мной не случится. Уж не ребёнок я – пятнадцатый год пошёл. А ноши сена таскать легче, что ли? Лучше узнайте у тёти Матрёны, что они Ваньке на неделю с собой собирают.

– А ты, куда намылился?

– Да пойдём с Витькой Родиным с удочками на речке посидим.

Рано утром в понедельник в гараже на посадочной площадке собралась толпа вздымщиков и сборщиков живицы. Рымовских, действительно было много, но все они были гораздо старше Стёпки.

ЗИЛ-157 прижался задним бортом к посадочной площадке, и толпа ожидающих разместилась на скамейках, закреплённых поперёк кузова. Машина долго тряслась по разбитой лесной дороге и часа через два остановилась на большой поляне. Из кабины грузовика вышли Николай Лесков и Матвей Гомозов.

– Подавайте свои котомки и выбирайтесь из кузова.

Стёпка огляделся. На поляне стояли два больших деревянных барака, колодец, два небольших сарайчика, похожих на скворечники. «Туалеты, поди» – подумал парнишка. А ещё его удивила конструкция умывальника недалеко от колодца. На четырёх столбах стоял большой металлический бак, к нему понизу была приварена труба, от которой отходили несколько тонких трубок с краниками, ниже которых, так же на столбах, покоилось огромное жестяное корыто с отверстием на одном конце.

– Стёпка! Чего рот разинул? Пошли в барак кровать твою покажу, – толкнув мальца в плечо, сказал начальник участка. – Это наш барак, а в соседнем живут Торзатята.

Барак внутри был разделен на две половины. В одной жили мужчины, а в другой женщины. Стёпкино место оказалось в самом углу у широкого окна.

– Работать будешь в паре с Борисом Абрамовым. Он тебе всё покажет. А там видно будет с кем тебя в пару поставить.

Лесков вышел из барака и вскоре вернулся, бросив на кровать брезентовые брюки и куртку.

– Вот тебе, Сазонов, спецодежда. А теперь слушайте все! Разбирайте свои пожитки. Съестное отнесите на кухню. Обедаете и дружненько выходите на делянки.

С новеньким ведром в руках Стёпка шагал за Борисом, продираясь сквозь мелколесье. Ведро то и дело цеплялось за ветки и громыхало брошенной в него металлической лопаткой, по форме напоминающей строительный мастерок. Минут через двадцать они подошли к сосновому бору и остановились.

– Стёпка, смотри – вот наша делянка от межи до межи в ширину, а в глубину до болотины. Мы должны каждой сосне поклониться.

– Что по настоящему, как старухи поклоны бить?

– Да нет. Видишь к стволу прикреплена воронка. Ты должен взять в левую руку воронку, правой рукой лопаткой выковырнуть из неё серу в ведро, поставить воронку обратно и переходить к следующему дереву. Смотри, как это делается.

Борис вытащил из-под разреза в стволе воронку, круговым движением провёл лопаткой по внутренней стенке воронки, перевернул её над ведром и сбросил липкий ком серы внутрь. Не свалившиеся с лопатки остатки серы ловко очистил о край ведра и, воткнув край воронки в прорезь ствола, поднял с земли стружку и положил её на воронку.

– Стружку на воронку я положил для того, чтобы не подойти к уже пустой воронке. Пробуй, я погляжу.

Стёпка подошёл к стоящему рядом дереву и проделал все манипуляции, показанные Борисом.

– Молодец! Только серу с лопатки в ведро сбрасывай резким движением, чтобы на лопатке оставалось , как можно меньше, и получше чисти её о край ведра, а то через десяток воронок лопатка у тебя превратиться в култышку, и работать ты ей не сможешь. Уяснил?

– Да. Всё уяснил.

– Тогда начинаем. Ты по горизонтали идёшь влево до межи и идёшь по следующему ряду сосен обратно до встречи со мной. Потом опять расходимся. Когда вёдра будут полные понесём их к бочкам. Они стоят на широкой меже. Ну да я покажу, – сказал Борис и пошёл к сосне в свою сторону.

Стёпка зашагал от сосны к сосне, выковыривая содержимое воронок в ведро. Когда они встретились с Борисом, ведро у Стёпки было заполнено наполовину, но так оттягивало руку, как будто туда положили пудовую гирю. У Бориса ведро было полным.

– Ну, как? Получается?

– Получается, только ведро тяжеленное.

– Ничего, привыкнешь. Пошли вываливать серу в бочку.

– Так у меня же ещё не полное.

– Полное ты не поднимешь. Попробуй моё.

Стёпка взялся за дужку ведра Бориса и еле оторвал его от земли.

– Тяжело.

– Вечером надо сказать Лескову, чтобы он маленькое ведро тебе дал, как девчатам. Да, ты не забывай на воронки щепки положить, а то я несколько раз к пустым воронкам подходил.

На меже около бочек стояли большие весы. Борис завесил своё ведро, записал цифры в журнал, который лежал на крышке соседней бочки, поднял ведро и стал вытряхивать содержимое в бочку. Он долго тряс ведро над бочкой, потом стал лопаткой выскребать прилипшую ко дну и краям живицу, и снова завесил уже пустое ведро, записал цифры в журнал и передал его Стёпке.

– Вот на чистой странице пиши свою фамилию, взвешивай ведро и под номером один записывай его вес. Вываливаешь серу в бочку, взвешиваешь пустое ведро и снова записываешь вес. Смотри, как у меня записано.

Стёпка сделал всё, как ему сказали, в уме сосчитал чистый вес серы и удивился.

– Ого! Всего-то семь с половиной «кг». А я думал, тут целый пуд будет.

– Пуда даже у меня в ведре не было. Ну, всё пошли на участок.

Подойдя к меже, Стёпка услышал какие-то ритмичные щелчки. Он пригляделся. На соседнем участке за межой маячили два мужика с длинными палками в руках. Они подносили палки к дереву, проводили ими по диагонали снизу вверх по стволу. Проводка заканчивалась щелчком. Стёпка никогда не видел, как подсачивают сосну и подошёл поближе.

– Новенький? Интересно? – мужичок оказался словоохотливым. – Это приспособление называется хак, – мужичок показал на согнутую в дугу широкую металлическую пластинку. – Дуга или по-другому резец подвижная и на оси прикреплена к рукоятке пружиной. Когда я веду хаком вверх, резец впивается в дерево, прорезает его, оставляет борозду для стекания живицы по вертикальному желобу в воронку. А, как только я убираю хак от ствола, пружина со щелчком возвращает дугу в исходное положение.

Вздымщик взялся обеими руками за ручку инструмента и ловко провёл хаком по стволу сосны. Раздался щелчок и на землю упала толстая шириной в сантиметр стружка. Мужчина чиркнул инструментом в другую сторону от желоба. Снова раздался щелчок и вздымщик быстрым шагом перешёл к другому дереву. На стволах деревьев оставались по две новенькие белые бороздки.

Стёпка вернулся на свой участок и продолжил ковырять воронки. Вечером начальник участка спросил Бориса:

– Ну, как новенький?

– Да, ничего. Смышлёный мальчишка и старательный. Думаю, недели через две втянется. Только вы ему ведро дайте маленькое, а то надорвётся мальчишка.

Так потянулись однообразные рабочие дни: завтрак – делянка, обед – делянка, ужин и сон. Иногда Стёпке казалось, что он не выдержит, откажется от этой изнурительной работы. Но когда, через две недели он получил целых сорок пять (в новых деньгах) рублей зарплаты, то воспрял духом: « Есть за что пупок рвать».