Жизнь, как морской прилив - Страница 12

Казалось, что на Кредор-стрит играют вдвое больше детей, чем где-либо в городе. Когда она подошла к номеру 18, то дверь, как всегда, была открыта, как обычно, на ступенях играли дети, но на этот раз только Кейт, Энни и Джек. Девочки одевали тряпичную куклу; Джек стоял, прислонившись к лестничной стене.

Мальчик держал руки в карманах и лениво смотрел на них, пока не появилась Эмили. Он резко выпрямился и сказал:

— О Эмми, привет.

— Привет, Джек. Где наша Люси?

Джек посмотрел на нее, не отвечая, Эмили наклонилась, всмотрелась в него и требовательно переспросила:

— Где Люси?

Мальчик только дернул головой, Эмили не отставала:

— В чем дело, что случилось?

Джек вытянул шею в ее сторону и прошептал:

— Мамы нет дома; там только наш Томми и... и Тим Пирсли. Он... он заставил нас выйти.

— Кто заставил? Пирсли?

— Да.

— А Люси, она там?

— Да. — Джек слегка дернул головой. — Он не разрешил ей уйти.

Эмили взбежала по лестнице, перескакивая через две ступеньки, и, распахнув кухонную дверь, она уставилась на Томми, который втыкал свой нож вдоль края стола.

— Где Люси?

Когда он тоже ничего не ответил, девушка повернула голову и посмотрела в сторону спальни; потом пролетела через комнату, выхватила кочергу из очага и снова выскочила на площадку. Переводя взгляд с одной двери на другую, Эмили выбрала дверь в меньшую комнату и, повернув ручку, распахнула ее.

Девушка ожидала, что дверь будет заперта или, по крайней мере, под ручку будет подставлен стул, поэтому и схватила кочергу. Но теперь она стояла, подняв кочергу до уровня плеча, и с яростью смотрела сквозь мерцающее газовое освещение на испуганное лицо Тима Пирсли.

Как и в прошлый раз, когда Эмили впервые его встретила, верхняя часть его тела была обнажена, брюки, на которых сейчас не было ремня, свободно висели на бедрах. Пирсли сидел на кровати, наклонившись, опираясь на локоть, другая его рука вцепилась в верхнюю часть ноги Люси. Девочка была плотно прижата к стене у кровати. Она не издавала ни звука и даже не хныкала. Лицо Люси было цвета свежевыпавшего снега. Оно словно заледенело от ужаса.

— Ты, грязный, развращенный гад! Люси, вылезай оттуда!

Очнувшись, как после сна, Люси соскочила с кровати. Но рука Тима Пирсли вернула ее назад. Он повернулся и лениво усмехнулся Эмили.

— Рад видеть тебя.

— Отпусти ее!

— С какой стати? Ей это нравится.

Эмили даже не успела подумать, кочерга вылетела из ее рук, как будто сама по себе. Когда она достигла цели, комната наполнилась воплями и проклятиями, и Эмили увидела, как Тим Пирсли качнулся назад, по его лицу, ближе к уху, текла кровь.

Когда Люси соскочила с кровати, Эмили схватила ее за руку, а в следующую минуту они бежали вниз по лестнице, мимо потрясенных детей, удивленно смотревших на них. Они долго бежали и остановились лишь в проулке на Пайлот-Плейс, там, хватая воздух, прислонились к стене склада.

Некоторое время спустя Эмили выпрямилась, а с ней и Люси. Они побрели по проулку и вскоре вошли во двор. Все еще пытаясь отдышаться, Эмили открыла дверь прачечной, взяла ключ с полки за валиком и вошла в дом.

Она сняла шляпку и жакет и посмотрела на Люси, которая потерянно стояла в дверях между кухней и моечной. Эмили сказала, как если бы одежда была основной ее заботой:

— Не грусти о жакете и шляпке, я найду тебе другие. В любом случае, ты можешь взять мои старые вещи.

Девушка неотрывно смотрела на все еще мертвенно-бледное лицо сестры. Даже такая пробежка не прибавила ему цвета. Взяв Люси за руку, Эмили осторожно подвела ее к огню и усадила на стул, сама опустилась возле нее на корточки и, заглядывая ей в лицо, спросила:

— Он сделал... сделал тебе что-нибудь?

Только через несколько секунд Люси медленно покачала головой.

— Ты уверена?

— Да.

Вздохнув с облегчением, Эмили выпрямилась и, слабо улыбаясь, сказала:

— Отныне все будет хорошо. Тебе больше никогда не придется терпеть это, ты туда не вернешься... Ну-ну, не начинай реветь. — Старшая сестра подняла опущенную голову Люси и, нежно глядя ей в глаза, добавила: — Наша жизнь устроена, твоя и моя. Я кое-что скажу тебе, это пока секрет, но я собираюсь выйти замуж за мистера Мак-Гиллби... Сепа.

— Мистера Мак-Гиллби?!. За него замуж?!

Эмили заметила, что даже Люси была слегка шокирована такой перспективой, и добавила:

— Не такой уж он старый.

— Не старый?

— Нет. И... и иногда он ведет себя как юноша. Он очень хороший, Люси. Ты знаешь, что он очень хороший?

— О да, я знаю, что он хороший. — Люси медленно повернула голову, оглядела кухню.

Как будто читая ее мысли, Эмили сказала:

— А это будет наше жилище, наш дом. Он не взят в аренду, как другие, а принадлежит Сепу. И знаешь что еще? — Эмили наклонилась поближе к лицу Люси. — У Сепа есть чековая книжка, есть счет в банке. А это что-нибудь да значит, правда?

Когда Люси не ответила, Эмили отвернулась и громко сказала, как бы себе:

— Больше мне никогда в жизни не придется волноваться о том, что может со мной случиться.

Казалось, что это ее мама или более взрослая женщина выражает свои мысли; и действительно, в этот момент Эмили почувствовала себя старше, взрослее. Она сама приняла решение, серьезное решение; приняла его для того, чтобы устроить свою жизнь и жизнь Люси. Девушка не питала иллюзий, она знала, что заплатит за все, знала также, что, выйдя замуж за Сепа, она не получит все сразу.

Сеп вернулся поздно, и от него пахло пивом; впрочем, он предупредил Эмили заранее. Девушка не уложила Люси спать, чтобы та дождалась Мак-Гиллби, и, когда тот увидел ее сидящей у огня в длинном пальто, надетом поверх ночной рубашки, он ласково ей улыбнулся и сказал:

— Ну вот, девочка, теперь ты дома.

Люси молчала, поэтому заговорила Эмили:

— Она стесняется, я все ей рассказала.

— Ну и что ты обнаружила, когда пришла туда? Были проблемы?

Она кивнула головой и ответила:

— Было так, как Люси и говорила, он приставал к ней. Он загнал ее в угол кровати в спальне и... — Она прикусила губу.

— Ну, продолжай.

— Он держат ее за ногу и не отпускал, и... и я, похоже, слегка чокнулась... я запустила в него кочергой.

— Что ты! — Сеп сказал это сдавленным голосом, как бы исходившим от человека вдвое меньше его.

— Я взяла ее, чтобы взломать дверь, но дверь была открыта, он лежал поперек кровати, а она сидела в углу, — Эмили указала на Люси, — прижатая к стене. И у нее ссадины по всей спине... и ниже, их очень много там, где он щипал ее. Она была страшно напугана.

Сеп взглянул на маленькое, испуганное личико сестры Эмили. Они не были похожи на сестер. Эмили - крепкая и красивая, а Люси - маленькая и тщедушная. Сеп боялся, что у девочки чахотка. Может быть, поэтому он не хотел брать ее в дом? Нет, он не боялся заразиться; если вам суждено что-нибудь подхватить, то вы это подхватите, - это была его философия. Но Сеп сказал совсем другое:

— Ты запустила в него кочергой? Ты попала в него?

— Да. Да, я думаю... я так думаю; я видела, как по его лицу текла кровь, а он упал назад к стене. Но мы убежали. Мы просто убежали.

— О Боже!

Эмили выпрямилась и напряглась.

— Я не жалею. Я ни капли не жалею. Если хотите, то я пойду завтра в полицию и скажу им, что я сделала, потому что... посмотрите. — Она стянула жакет с плеч Люси и задрала широкий рукав ситцевой рубашки. Посмотрите на это!

Сеп посмотрел. Верхняя часть руки девочки была почти полностью сине-черной.

— И это не все. Я... я покажу вам это. — Быстрым движением руки Эмили задрала на девочке подол ночной рубашки сбоку, почти до талии. — Только посмотрите на это! Он впивался в нее ногтями, но это есть и на других местах, которые я не могу вам показать.

Когда Сеп увидел ссадины и мелкие рубцы на ноге девочки, его лицо помрачнело и он сказал сквозь зубы: