Жизнь и смерть в тропических и ледяных морях - Страница 11

В конце концов, это кончилось тем, что предложила спать в разных комнатах. Но поскольку свободной комнаты не было, я был вынужден спать на кухне - на раскладушке. К себе она меня подпускала один раз в неделю, предварительно заставляя хорошо чистить зубы пастой и полоскать рот лосьоном. И все равно при выполнении своей супружеской обязанности заставляла меня отворачивать лицо. Так начался мой медовый месяц. Горе и страдание обрушились на меня.

Я набрался мужества и не курил несколько дней. На третий день с гордостью сообщил ей об этом. Хорошо обнюхав меня, жена разрешила перенести постельное белье обратно к ней, и я, что называется “дорвался”до моей молодой и любимой жены. Она также со всем пылом любящей супруги горячо отдавалось мне.

Отчаянно мучаясь, на следующий день я втихаря от нее выкурил сигарету и хорошо прополоскал рот. Но жена, словно натасканная собака, тут же учуяла запах. Пришлось снова идти на кухню. Причем супруга пригрозила мне, что за обман вообще не будет подпускать меня к себе, даже раз в неделю. Я был в шоке и в сердцах сказал ей, что я уйду к любовнице (которой у меня не было). Да и какая может быть любовница, если я только женился и очень любил свою жену. При взгляде на нее у меня “пела” каждая жилка моего тела, кровь закипала, и я готов был заниматься любовью с ней где угодно и когда угодно. Но лучше бы не говорил ей о мифической любовнице. Она вытянулась как струнка, дернула голову и с презрительным взглядом и ледяным блеском в глазах произнесла:

- Забирай свои тряпки, сигареты, и чтобы духу твоего не было. Скажи своей любовнице, что она может поменять свой статус любовницы на жену, а мне такой муж не нужен, чтобы в первый месяц совместной жизни завел себе б..

Ее лицо выражало благородное возмущение, а глаза пылали дразнящим, темным от негодования огнем. Я не выдержал, бросился на нее, повалил на кровать, оборвал все пуговицы на халатике и с такой страстью овладел ею, как никогда со времени нашей короткой совместной жизни.

- Ты зверь, грубиян - в слезах прошептала она. - А.. у тебя, в самом деле, есть любовница?

- Дура,- в сердцах закричал я. - Я же люблю тебя... и вообще стал бы я тебя насиловать, если у меня была бы любовница.

- Ну, насиловать, это громко сказано,- ответила моя ненаглядная молодая супруга и лукаво посмотрела на меня. - Пусть бы другой кто-нибудь попытался изнасиловать,- это, во-первых, ...

-А что во-вторых? - спросил я.

-А во-вторых,- начала она. - Я просто жизни не знаю и вас мужиков тоже. Может у вас так принято, что едва успел жениться, как через некоторое время заводишь себе любовницу.

-Дура,- снова не выдержал я.

- Это если не любят.

- Ну, за дуру...- начала она. - Ладно, чтобы это было в последний раз. А насчет любви, не знаю и если ты действительно любишь меня, то выполнил бы мою просьбу и бросил курить.

-Может и пить совсем бросить и ...

-Не хами,- ответила она. - Тебе не идет, а насчет того чтобы совсем пить бросить, я не хочу, девчонки засмеют и тут же приплетут и третье, что ты сказал.

Она покраснела и продолжила свою мысль: - А вот курить ты действительно бросишь, а иначе в постель ко мне не ляжешь. И ты, в конце концов, действительно заведешь себе любовницу, и мы разведемся.

-В общем, выбирай,- категорично заявила она.

Грустный и несчастный от подобного ультиматума, я поплелся на работу.

Работал я в рыбразведке (не путать с внешней разведкой). В этот день начальник предложил мне пойти в рейс. Причем судно выходило буквально на днях. Однако он не настаивал, так как был прекрасно осведомлен, что у меня еще не кончился медовый месяц (сам был на свадьбе). Поэтому очень удивился, когда я согласился.

Я раздумывал недолго, так как был уверен, что курить так просто не бросишь. Это я уже знал точно, поскольку неоднократно бросал и снова начинал. Моя ненаглядная супруга вряд ли позволит каждый раз “насиловать” ее. И за время длительного рейса она соскучится и откажется от своего несуразного, как я считал, требования. Я сдал документы и пошел объявлять своей жене о неожиданной командировке. Она встретила эту новость сначала с удивлением, а потом, узнав, что рейс будет продолжаться полгода, с возмущением. Слезы лились ручейками из глаз. Начались упреки, жалобы...

- Можно,- спросил я ее. - Я буду курить до рейса, а ты не будешь возражать,

если, если...

-Можешь,- прошептала она,- нежно прижимаясь ко мне. Но, после рейса,- голос ее затвердел…

- Да, да... поспешил ответить я,- и начал обрывать только пришитые пуговицы халата.

Через три дня, попрощавшись с семьями, мы вышли в море. Сигареты, как правило, рыбаки в море не берут, так как их достаточное количество имеется в артелке, то есть провизионной кладовой, откуда каждый курящий имеет право брать по потребности. Деньги за них потом высчитывают с зарплаты.

Едва силуэт родной супруги скрылся с горизонта, как я сразу же взял в у артельщика блок моих любимых болгарских сигарет и, не видя ее недовольного взгляда, с удовольствием задымил.

Так началось мое грехопадение. Скоро я вошел в “норму” и выкуривал уже по полторы пачки сигарет в день, стараясь не думать о моем обещании супруге, да и некогда было. Работы в начале рейса навалилось очень много. Через пару месяцев стало легче. Просто пошло все по накатанной “колее”. Появилось время отдыха, время для раздумий и воспоминаний. Все чаще, во сне и наяву, передо мной стала появляться моя ершистая и любимая жена и укоризненно грозила пальчиком. Потом исчезала, снова появлялась, и с каждым последующим днем она казалось мне все более красивой и соблазнительной. Иногда, о ужас! Она показывалась мне в обнаженном виде. Я отгонял эти непрошеные видения, выбегал на палубу. Морской холодный ветер и соленые брызги на некоторое время успокаивали меня. Но ненадолго. Я готов был выполнить любое ее желание, лишь бы получить ее в свои объятия. Но бросить курить...

Эта мысль угнетала меня и ежедневно мучила. Я представил себе, как в первую ночь после прихода с рейса, услышав запах табака, моя ласковая и желанная супруга отсылает меня в холодную неуютную кухню спать на раскладушке. Брр-р.

Я загрустил и закурил сигарету...

И вдруг, в середине рейса, артельщик объявляет, что сигареты кончились. Такая ситуация иногда случается. В этом случае сигареты и вообще все ларьковые продукты добираем на базе или на проходящих промысловых судах, если, конечно, они там есть. Но в настоящем рейсе мы работали в отрыве от промысловых судов и базы, по научной программе. Артельщик в спешке, как часто бывает, не учел эту ситуацию. Капитан долго ему выговаривал и, забрав себе все остатки сигарет, собрал команду и объявил, чтобы экономили сигареты, поскольку их в ближайшее время не будет. Но как ты их не экономь, они все равно кончаются. В некотором выигрыше остались те, кто курил без фильтра и не выбрасывал окурки. Они собрали их из импровизированных пепельниц и затягивались самокрутками.

Наступили тяжелые времена. Ближе чем на 700 миль никого из промысловых судов не было, то есть до них двое-трое суток ходу. Это если при хорошей погоде. И сколько топлива надо сжечь, чтобы взять сигареты. Золотыми они окажутся.

Никто из начальства разрешения на это переход, конечно, не даст.

Да и я, как начальник рейса, не мог позволить совершить этот марш бросок, так как он сорвал бы нашу научную программу. Артельщик ходил расстроенный, боялся даже ночью выходить на палубу. Я очень тяжело переживал отсутствие сигарет. Меня тошнило, не хотелось работать, даже есть. Спал очень плохо, и даже супруга перестала являться в моих сновидениях.

Меня преследовал запах дыма. Я проклинал испанцев, перехвативших у индейцев Америки эту пагубную привычку и экспортировавших это зелье из Америки в Европу. Когда я проходил мимо каюты капитана, откуда чуть доносился запах дыма, у меня кружилась голова.

Как я жалел, что так неэкономно курил и выбрасывал за борт окурки. Мне было стыдно, но когда я ходил на палубе, то помимо воли высматривал затерявшийся где-нибудь окурок. Как я выдержал первую неделю, не знаю. Это могут понять только те, кто тоже бросал курить. Трудно и мучительно. В артелке не было даже сосательных конфет, чтобы как-то убить это проклятое желание.