Жизнь Арсеньева. Юность - Страница 173

ывала тревога счастья в настоящем ... Так прошло лето, и я стала чувствовать себя одинокой. Он всегда был в разъездах и не жалел и не боялся оставлять меня одну..."

Я несколько минут стоял без движения. Мне, оказывается, совсем не приходило в голову, что у нее могли быть (и есть) тайные, неизвестные мне и, главное, печальные чувства и мысли и уже в форме прошедшего времени! "Все мои тогдашние мысли, тогдашние чувства... Часто в это лето я приходила..." Неожиданней всего было это последнее: "Так прошло лето, и я стала чувствовать себя одинокой ..." Значит, ее слезы в ту ночь, когда я приехал из Шишак, были не случайными?

В управу я вошел особенно бодро, поцеловался с ней и братом весело, говорил и шутил, не умолкая. С тайным мучением дождавшись наконец, когда мы остались одни, я тотчас же резко сказал:

- Ты, оказывается, читала без меня "Семейное счастье" ?

Она покраснела:

- Да, а что?

- Поражен твоими отметками в нем!

- Почему?

- Потому что из них совершенно ясно, что тебе уже горько жить со мной, что ты уже одинока, разочарована.

- Как ты все всегда преувеличиваешь! - сказала она. - Какое разочарование? Просто мне было немного грустно, и я, правда, нашла некоторое сходство... Уверяю тебя, что нет ничего подобного тому, что тебе вообразилось.

Кого она уверяла? Меня или себя? Я, однако, очень рад был слышать все это - мне очень хотелось, очень выгодно было верить ей. "Степная чайка с хохлом поднимается с дороги ... Бежит, обтянутая синей запаской у пояса и трясутся под полотном трепещущие груди, а лишенные обуви ноги, обнаженные до колен, кровью и здоровьем играют ..." Каких только "за" не было тут! И мог ли я отказаться от них! Я думал, кроме того, что они вполне соединимы с ней. Я под всякими предлогами внушал ей одно: живи только для меня и мной, не лишай меня моей свободы, своеволия, - я тебя люблю и за это буду еще больше любить. Мне казалось, что я так люблю ее, что мне все можно, все простительно.

XXV

- Ты очень изменился, - говорила она. - Ты стал мужественней, добрей, милей. Ты стал жизнерадостный.

- Да, а вот брат Николай да и твой отец все пророчили, что мы будем очень несчастны.

- Это потому, что Николай так не взлюбил меня. Что я испытывала в Батурине от его холодной любезности, ты и представить себе не можешь.

- Напротив, он говорил о тебе с большой нежностью. Мне и ее ужасно жаль, говорил он, тоже совсем еще девочка, и подумай, что ждет вас впереди: чем твое существование будет отличаться через несколько лет от существования какого-нибудь уездного акцизного чиновника? Помнишь, как я, бывало, шутя рисовал свою будущность? Квартирка в три комнатки, пятьдесят рублей жалованья...

- Он жалел только тебя.

- Плохо жалел - говорил, что у него вся надежда только на то, что нас с тобой спасет мое "беспутство", что я и на такую карьеру окажусь не способен, и что мы с тобой скоро расстанемся: или ты ее безжалостно бросишь, говорил он, или она тебя, посидевши некоторое время в этойОригинальный текст книги читать онлайн бесплатно в онлайн-библиотеке Knigger.com