Жизнь - Страница 104

на явилась к ней, она после нескольких холодных слов произнесла сухим тоном:

-- Общество делится на две категории: на людей, верующих в бога, и тех, кто не верит в него. Первые, даже из числа самых обездоленных, друзья и ровня нам, вторые для нас не существуют.

Жанна попыталась отразить удар:

-- А разве нельзя верить в бога, не бывая в церкви?

-- Нет, сударыня, -- ответила маркиза. -- Верующие ходят молиться богу в его храм, как мы ходим к людям в их дом.

Жанна возразила в обиде:

-- Бог везде, сударыня. Я, например, всей душой верую в его милосердие, но есть такие священники, которые мешают мне ощущать присутствие господа, когда они становятся между ним и мною.

Маркиза встала.

-- Священник -- знаменосец церкви, сударыня. Кто не следует за знаменем, тот против него и против нас.

Жанна тоже встала, вся дрожа.

-- Вы, сударыня, верите в бога одной касты. Я верую в бога честных людей.

Она поклонилась и вышла.

Крестьяне тоже осуждали ее между собой за то, что она не повела Пуле к первому причастию. Сами они не, бывали в церкви, не ходили к причастию или уж приобщались только на пасху, подчиняясь строгому предписанию церкви; но ребята -- дело другое: никто бы не осмелился воспитать ребенка вне общего для всех закона, потому что религия есть религия.

Жанна чувствовала их осуждение и в душе возмущалась этим двуличием, сделками с совестью, поголовным страхом перед всем, величайшей трусостью, гнездящейся во всех сердцах и выглядывающей наружу под личиной порядочности.

Барон занялся образованием Поля и засадил его за латынь. А мать не переставала твердить одно: "Пожалуйста, не утомляй его!" -- и бродила в тревоге около классной комнаты, куда папенька запретил ей доступ, потому что она ежеминутно прерывала урок вопросом: "У тебя не озябли ноги. Пуле?" Или же: "У тебя не болит голова, Пуле?" Или останавливала учителя: "Не заставляй его столько говорить, он охрипнет".

Как только мальчик кончал занятия, он бежал в сад к матери и тете. Им теперь очень полюбилось садоводство: все трое сажали весной молодые деревца, сеяли семена и с восторгом наблюдали за их всходами и ростом, подравнивали ветки, срезали цветы для букетов.

Больше всего увлекало мальчика разведение салата. Он ведал четырьмя большими грядками на огороде, где с величайшей заботливостью выращивал салат латук, ромэн, цикорий, парижский, -- словом, все сорта этой съедобной травы. Он копал, поливал, полол, пересаживал с помощью двух своих матерей, которых заставлял работать, как поденщиц. По целым часам стояли они на коленях между грядками, пачкая платья и руки, и втыкали корешки рассады в ямку, проделанную пальцем в земле.

Пуле подрастал, ему шел уже пятнадцатый год, и лесенка в гостиной показывала метр пятьдесят восемь сантиметров, но по уму он был совершенный ребенок, неразвитый, невежественный, избалованный двумя женщинами и стариком, добрым, но отставшим от века.

Как-то вечером барон поднял наконец вопрос о коллеже, и Жанна тотчасОригинальный текст книги читать онлайн бесплатно в онлайн-библиотеке Knigger.com