Жития святых святителя Димитрия Ростовского. Том III. Март - Страница 5

– Принесите мне каждый из вас все, что кому вверено.

Они тотчас же принесли к ней золота две тьмы – двадцать тысяч – посуды хорошей всякой бесчисленное множество, драгоценных каменьев и жемчуга царского без числа; сундуков с шелковыми одеждами двести семьдесят пять, одежд белых льняных четыреста десять сундуков; одежд, затканных золотом, шестьдесят сундуков; других одежд, украшенных дорогими камнями и золотым шитьем, сто пятьдесят два сундука; чеканного золота двадцать пять тем – двести пятьдесят тысяч; благовонных ароматических веществ двадцать ящиков; настоящих индийских мастей тридцать три ковчега; серебра в различных сосудах восемь тысяч литр[6]; шелковых, шитых золотом, тканей сто тридцать две литры; тканей просто шелковых семьдесят литр; других же одежд и вещей менее ценных было бесчисленное множество. Кроме этих движимых богатств у Евдокии были еще и недвижимые: земли, села, целые волости, с которых ежегодно собиралось до восьмисот двух тысяч[7]. Положивши все эти богатства пред ногами пресвитера, который был заведующим церковной странноприимницей, блаженная Евдокия призвала всех своих рабов и рабынь и раздала им взятые из сундука две тысячи монет, а также и сосуды, занавеси, ценные постели, позолоченную мебель, и все красивое в дому, что было вне сундуков, она подарила им и разделила – и, наконец, произнесла последнее приветствие:

– Я освобождаю вас, – сказала Евдокия, – от этой кратковременной работы, вы же, если хотите, поспешите еще освободиться от работы бесовской. Освободитесь же, если послушаете меня и приступите ко Христу, истинному Богу, и Он дарует вам вечную свободу, которую имеют сыны Божии, и запишет вас в Свои воинства.

Потом, обратившись к пресвитеру, Евдокия сказала:

– Теперь, господин мой, уже тебе следует заботиться о всем предложенном тебе и распорядиться, как ты хочешь, ибо я ищу ищущего меня Владыки.

Пресвитер, удивляясь такой быстрой и неожиданной в ней перемене, раскаянию и столь великой любви к Богу, сказал ей:

– Блаженна ты, Евдокия, что сделалась достойной быть записанной в число девиц чертога Христова: не безвестен тебе час пришествия Жениха, не находишься ты в неведении относительно того, каким путем следует войти во двор брачный. Воистину, ты тщательно озаботилась, чтоб не остаться вне чертога: ты наполнила светильник елеем, и не осилит тебя тьма. Преуспевай же в этой силе добродетельной, и Бог поможет тебе, а обо мне, грешном, молись, ибо ты достойна быть в лике святых.

В это время пришел и честный Герман, просвещенный благодатью Святого Духа, и, увидев, что Евдокия отдала Богу своему имение, освободила рабов и рабынь и стала нища и духовно, и вещественно Христа ради, взял ее и повел в женский монастырь, который имел в своей стране недалеко от своего мужского монастыря, и там постриг ее в инокини; и она пребывала в трудах и подвигах иноческой жизни, день и ночь служа Богу.

Блаженный Герман имел в своей киновии[8] братии семьдесят иноков, а в пустынном женском монастыре тридцать инокинь, в числе коих была и святая Евдокия. По прошествии тринадцати месяцев умерла игуменья этого монастыря, по имени Харитина, проводившая святую жизнь. Под ее руководством Евдокия значительно преуспела в подвигах, выучила наизусть Псалтирь и, просвещаемая Святым Духом, все Священное Писание, прочитавши однажды со вниманием, хорошо уразумела. Так как она подвигом постничества превзошла всех сестер, то всеми единогласно была избрана в игуменьи. И Бог не замедлил засвидетельствовать ее достоинство и избрание ее утвердить чудом.

Один юноша из прежде ее любивших, по имени Филострат, человек богатый, вспомнил прежнюю любовь к Евдокии и, разжигаясь, по бесовскому наущению, похотью, стал думать, как бы возвратить ее к прежнему любодеянию. Долго размышляя об этом и день ото дня распаляясь большею любовью к ней, он, наконец, придумал такую хитрость. Одевшись в иноческое одеяние и взяв, сколько мог нести, золота, отправился пешком в монастырь Евдокии в твердой надежде исполнить свое намерение.

Когда он постучался в ворота монастыря, привратница, выглянув в окошко, спросила:

– Чего здесь ищешь, человек?

Он ответвил:

– Я, грешник, пришел, чтобы вы помолились обо мне и благословили меня.

Привратница сказала:

– Мужчинам нельзя входить в это место, брат, но неподалеку отсюда ты найдешь монастырь господина Германа: там получишь молитву и благословение, а здесь не беспокой нас стуком: все равно – не войдешь.

Сказавши это, девица затворила окно. Полный стыда и сожаления, горящий любовью к Евдокии, Филострат отправился в монастырь Германа и пришел туда в удобное время. Встретившись с блаженным Германом, сидящим у ворот монастыря и читающим книгу, он поклонился ему до земли. Святой старец, по монастырскому обычаю, сотворил молитву, и Филострат принял у него благословение. Преподобный Герман сказал:

– Сядь, брат, и скажи: из какой ты страны и из какого монастыря?

Он ответил:

– Я – единственный сын у родителей, недавно умерших; не пожелал я вступить в брак, но восхотел служить Богу в иноческом чине, тотчас надел знак иноческого образа – эти одежды – и намереваюсь найти место и наставника, который поучил бы меня монашеской жизни. Услыхав о твоей святости, честный отче, я долго шел сюда, желая припасть к стопам твоим и умолять принять меня, желающего покаяться в прежних грехах, в твой монастырь.

Во время этой речи блаженный Герман пристально глядел на него и, замечая его сладострастный нрав, сказал:

– К великому труду хочешь ты приступить, чадо; не знаю, будет ли это тебе по силам. Мы, старцы, и то едва можем противостоять диавольским искушениям, влекущим к нечистоте; что же будет с тобою, цветущим юношею, в годах жгучей пламенной страсти?

Филострат возразил:

– Отче! Разве нет примеров добродетельной жизни подобных мне юношей, мужественно преодолевших искушения? Ваша Евдокия, о которой я так много слышал, потому что слава ее добродетельной жизни распространяется повсюду, – разве она не молода и не жила в роскоши? А вняла она вашему наставлению и теперь постоянно и непоколебимо пребывает в иночестве, победив свою плоть. Не хочу скрывать, отче, я особенно ее примером и возбужден и желаю подражать ей. Вспоминаю я о ней, как она была прекрасна, как богата, в каких удовольствиях проводила время, а потом мгновенно изменилась и начала служить Христу путем тесным и прискорбным. Если она могла всем этим пренебречь и умертвить свои похоти ради любви ко Христу, то почему же, отче, ты не надеешься на меня, мужчину, более сильного, чем женщина? Если бы я однажды увидел ее, то, надеюсь, из ее беседы и наставления я почерпнул бы столько горячего усердия к Богу и силы на подвиг, что сего достаточно было бы мне на всю жизнь для победы и отражения всех диавольских искушений.

Раб Божий Герман, слыша такие речи, принял ложь за истину и, думая, что он истинно хочет работать Богу, сказал ему:

– Не будем тебе препятствовать, чадо, видеть Евдокию и слышать от нее полезное наставление, так как ты по ее примеру хочешь идти путем добродетели.

После этого игумен Герман призвал почтенного старца-монаха, который носил в женский монастырь фимиам и часто посылался туда для исправления необходимых дел. Ему Герман сказал:

– Когда пойдешь в женский монастырь, возьми с собою этого брата: пусть увидит Евдокию, потому что хочет получить от нее душевную пользу и подражать ее богоугодной жизни.

Спустя некоторое время тому монаху нужно было идти в женский монастырь, и он, по приказанию игумена, взял с собою юного брата. Филострат, одетый в иноческую одежду, как волк в овечьей шкуре, вошел в женский монастырь и, увидев невесту Христову, святую Евдокию, изумился ее смиренному виду, нищете и изнуренному телу. Ее лицо было бледно, очи опущены вниз, на устах – молчание, одежды – худы, постель – на земле рогожа, а на ней колючая власяница. Найдя удобное время, он тихим голосом – другие инокини стояли вдали – начал говорить ей: