Жить дальше (ЛП) - Страница 52

Она кивнула.

— Я это уже сделала. Из тысячи анкет, что мы отослали, только две были реально близки к моей. Но один Бог знает, кому они принадлежали.

— Вы не вели записей?

— Это был анонимный опрос. Проыессионалы этого дела утверждают, что анонимно люди дают гораздо более честные ответы. Кроме того, даже если бы мы спрашивали имена, мы не смогли бы их хранить. Веб-сайт принадлежал Университету Торонто, а ты знаешь, какие в Канаде законы насчёт защиты личных данных.

— Ах. — Он отхлебнул кофе.

— Конечно, каждый из участников выбирал себе регистрационное имя и пароль, который им рекомендовалось держать в секрете. Но даже если бы у нас были имена, они бы нам ничего не дали.

— Почему?

— Как я уже говорила, Мак-Гэвин, по-видимому, прав, полагая, что технологически развитая раса должна быть очень долгоживущей. В сущности, поскольку у драконианцев кольцеобразные хромосомы, они, возможно, всегда были долгоживущими, потому что таким образом избежали одной из главных причин старения. Так или иначе, хотя у них, вероятно, и мысли не возникло, что тот, кому они отвечают, всего через тридцать восемь лет окажется в могиле, однако же примерно половина участников того анкетирования наверняка уже мертвы.

— Полагаю, что так, — сказал он.

— Но, — продолжала Сара, хитро глядя на него, — твои ответы очень близки к моим.

— Как скажешь.

— Так что, может быть, ты захотел бы…

— Что?

— Это бы мог сделать ты. Ты мог бы присмотреть за драконианскими детишками.

— Я?

— Ну, ты вместе с Гунтером, я полагаю. — Она улыбнулась. — То есть, он ведь МоЗо; его предназначение — присмотр за пожилыми, но уход за инопланетными детьми не может быть сложнее, чем уход за сумасшедшей старухой вроде меня.

У Дона голова шла кругом.

— Я… я не знаю, что сказать.

— Просто подумай об этом, — сказала она. — Потому что ты, безусловно, мой первая кандидатура.

Много месяцев назад, когда Сара и Дон только обдумывали перспективу роллбэка, Карл сказал, что они будут больше сидеть с детьми — но это замечание, казалось, потеряло актуальность после того, как омоложение Сары закончилось неудачей. Однако сегодня Карл и Анджела привезли Перси и Кэсси в дом на Бетти-Энн-драйв и оставили их там. Формальной причиной для этого были их планы сходить на хоккейный матч, но Дон подозревал, что они тоже чувствовали, что бабушке недолго осталось и детям надо чаще видеться с ней, пока есть такая возможность.

Перси было тринадцать — он был голенастый и длинноволосый. Кэсси, в четыре года, была вихрем с косичками. Из-за разницы в возрасте им трудно было найти совместное занятие, так что Сара с Кэсси и Гунтером пошла наверх поглядеть, какие сокровища хранятся в бабушкиных сундуках, а Дон и Перси устроились на диване в гостиной, вполглаза смотря по телевизору над камином трансляцию того же самого матча и пытаясь высмотреть Карла и Анджелу в толпе болельщиков.

— Итак, — сказал Дон, выключая звук, когда в перерыве начали крутить рекламу, — как у тебя дела в восьмом классе?

Перси немного поёрзал на диване.

— Нормально.

— Когда я был ребёнком, в школе было целых тринадцать классов.

— Правда?

— Ага. Онтарио — единственное место в Северной Америке, где такое было.

— Хорошо, что сейчас их всего двенадцать, — сказал Перси.

— Да? Ну, в тринадцатом классе мы были уже достаточно взрослые, чтобы самим писать себе записки об освобождении от уроков.

— Это было бы здорово.

— Это и было здорово. Но на самом деле мне в тринадцатом нравилось. Масса интересных курсов. Я даже латынь учил. Это был практически последний год, когда её преподавали в Торонто в общеобразовательных школах.

— Латынь? — недоверчиво переспросил Перси.

Дон важно кивнул.

— Semper ubi sub ubi.

— Что это значит?

— «Всегда носи трусы»[63].

Перси заулыбался.

Игра возобновилась. «Кленовые листья»[64] играли неплохо, хотя сезон ещё только начинался. Дон почти не знал нынешних игроков, в отличие от Перси.

— А ещё, — сказал Дон, когда в игре наступило затишье, — в нашей школе была маленькая радиостанция, «Радио Хамберсайд» — по названию школы. Я работал в ней в тринадцатом классе, и это определило мой выбор профессии.

Перси непонимающе посмотрел на него; Дон вышел на пенсию ещё до его рождения.

— Я работал на радио «Си-би-си», — пояснил Дон.

— О, да. Папа слушает его в машине.

Дон улыбнулся. Когда-то давно они дружески поспорили со знакомым, который писал для канадской версии «Ридерз дайджест». «Лучше, — говорил Дон, — делать то, что люди слушают только в машине, чем то, что люди читают только в туалете».

— И когда ты там работал? — спросил Перси.

— Я пришёл туда в 1986 и уволился в 2022. — Он подумал было добавить «И, чтоб ты не спрашивал, Салли Ын была премьером, когда я вышел на пенсию», но не стал. Он помнил себя в возрасте Перси и как он считал вторую мировую войну древней историей; 1986 для Перси был форменным плейстоценом.

Они ещё немного посмотрели хоккей. Защитник «Гонолулу»[65] получил три минуты за высоко поднятую клюшку.

— И как, — сказал Дон, — у тебя есть мысли о том, чем бы тебе хотелось заняться… — Он едва успел остановиться, не сказав «когда вырастешь»; Перси, несмненно, не считал, что он ещё маленький, — …когда закончишь школу?

— Не знаю, — сказал он, не отрываясь от экрана. — Может, в университет пойду.

— Чтобы учиться на…?

— Ну, кроме как на выходные.

Дон улыбнулся.

— Нет, я имел в виду, «чтобы учиться на кого?»

— О. Может быть, на орнитолога.

На Дона это произвело впечатление.

— Ты любишь птиц?

— Они ничего. — Снова началась реклама, и Дон отключил звук. Перси посмотрел на него и, по-видимому, почувствовав, что диалог получается несколько односторонний, спросил: — А ты?

Дон моргнул.

— Я?

— Ну да. Ты ведь теперь опять молодой. Что ты теперь будешь делать?

— Я не знаю.

— Ты не думал вернуться на «Си-би-си»?

— Вообще-то думал.

— И как?

Дон пожал плечами.

— Я им не нужен. Я слишком долго был вне игры.

— Это погано, — сказал Перси с удивлённым выражением на лице, словно не ожидал, что жизнь может быть несправедлива и к взрослым тоже.

— Да уж, — сказал Дон. — Ещё как.

— И что же ты теперь будешь делать?

— Я не знаю.

Перси немного подумал.

— Это должно быть что-то… ну, что-то важное. Я смотрел, сколько стоит роллбэк. Если тебе повезло его заиметь, то ты же должен с ним что-то сделать, да?

Дон заинтересованно уставился Перси.

— Ты весь в бабушку.

Мальчишка насупился; эта мысль явно ему не нравилась.

— Это я к тому, — сказал Дон, снова включая звук в телевизоре, где возобновилась игра, — что ты зришь в корень.

Когда Карл и Анджела забрали детей, Дон решил пойти прогуляться. Ему нужна была свежая голова, чтобы всё обдумать. В трёх кварталах был ночной магазинчик; он мог бы дойти до него и купить орехов кешью. Они были его любимым лакомством — развращающе вкусные при достаточно низком содержании углеводов.

Была холодная ясная ночь, в некоторых домах в преддверии Хеллоуина уже зажгли тыквенные фонари; деревья с облетевшими листьями выглядели — очень подходяще моменту — голыми скелетами, тянущимися к безоблачному тёмному небу. Где-то в отдалении залаяла собака.

Прогулка вывела его на точно, но без выдумки названный Диагональный проезд и по нему привела в окрестности средней школы Уиллоудейл. Без особой цели он свернул на футбольное поле позади школы, где изредка бывал ещё тогда, много лет назад, когда Карл школьником играл в футбол. Он забрался как можно дальше от уличных фонарей — хотя разницы особой не ощутил — и вытащил из кармана датакомм.