Жили по соседству - Страница 40
Справедливость требует сказать, что здесь уважаемая Доротея Георгиевна согрешила преувеличением как никогда: поседеть она не могла, ибо давно была седа и красила волосы.
- Но все это ничего! - воскликнула Доротея Георгиевна. - А вот вчера... вчера она едва не довела меня до формального шока!
Но о поступке Лилиан, едва не доведшем Доротею Георгиевну до шока, автор хочет рассказать сам.
Накануне был день, когда за городом собирался небольшой толкучий рынок. Туда-то и отправилась Лилиан. Некоторое время она ходила, стыдясь развернуть привезенный сверток, но потом, произнеся про себя магическое "все равно!", развернула.
Небывалую красавицу-торговку сейчас же окружило полдюжины торговок настоящих: крикливых, наглых и жадных. Разглядывая расшитые гладью дорожки, они вырывали их друг у друга, ругались между собой, что, впрочем, не мешало им сбивать и без того низкую цену, назначенную Лилиан. Кончилось тем, что она продала дорожки по цене, которая (будь у Лилиан дорожек побольше) заставила бы дрогнуть цены на художественные вышивки во всем мире.
Лилиан успела вовремя спрятать под лайковую перчатку полученные кредитки: к группе торговок подходила профессорша, та самая, с которой Лилиан поссорилась в ателье мод несколько месяцев назад.
- Какая прекрасная работа! - воскликнула профессорша, обращаясь к семенившему за ней старичку. - Я говорила тебе, Виталий, у меня было предчувствие, что мы найдем здесь что-нибудь интересное... Разумеется, это не русская работа!
Профессорша держала в руках дорожки, за которые торговка запросила в три раза дороже, чем заплатила сама. Торговка торговалась, как торговка, профессорша - тоже: по всем правилам старинного обычая. После нескольких демонстративных "уходов" покупательницы сделка состоялась, и дорожки оказались в ее сумке. В поисках других диковин профессорша оглянулась и увидела Лилиан.
- Это вы! - воскликнула она. - Помните, однажды мы встретились в ателье, и вы, кажется, на меня обиделись?.. Честное слово, я не хотела вас обидеть!.. И теперь сразу вас узнала... Посмотри, Виталий, это та самая девушка, о которой я тебе говорила. Уверяю тебя, что это самая красивая девушка в Таврове!
Старичок профессор (до ухода на пенсию он преподавал одну из гуманитарных наук) сказал нечто такое витиеватое, что могло в равной мере относиться и к Лилиан, и к Венере Милосской, и к Сикстинской мадонне.
- Больше здесь ничего интересного нет, - решила профессорша. - Едем, Виталий, домой... И вы с нами... Если желаете, мы довезем вас до дома... У нас машина, ею правит мой муж, но, по правде говоря, я не очень ему доверяю и настояла, чтобы был поставлен ограничитель... Мы ездим только с ограничителем!
- Спасибо, - ответила Лилиан. - Я на автобусе...
- Боже мой, переносить эту толкучку!.. Так и пришлось Лилиан в первый раз испытать езду с ограничителем. Впрочем, она сумела избавиться от нее (а заодно и от болтливой профессорши) около одной трамвайной остановки.
Последующее мы можем поручить рассказать Доротее Георгиевне.
- Прихожу я домой, - повествовала она. - И, представьте, какой кошмар! На столе лежат деньги. Какие деньги, зачем деньги и откуда деньги? Лилиан отвечает:
"Я продала дорожки, которые вышивала, и принесла деньги для хозяйства. Вы, тетя, не обязаны меня содержать". Понимаете? Я очень твердо запретила ей делать впредь что-либо подобное, я сказала: "Между нами не должно быть никаких финансов!" И она согласилась. Она сказала так: "Хорошо, тетя, но я обязательно буду работать. Я возьмусь за любую работу".
- Так и сказала? - спросил из соседней комнаты лежавший на диване Федор Иванович.
- В точности. И я сразу поняла, что ей скучно, и обещала найти для нее работу. Ей нужна работа красивая и легкая. Я ее устрою маникюршей, на первое время, конечно, ученицей... И окончательно успокоила ее, сказав, что, когда она будет выходить замуж, я устрою ей роскошную свадьбу.
Тяжело скрипнув пружинами дивана, Федор Иванович поднялся, надел пальто и вышел на улицу.
- Черт знает что такое! - сказал он насупившемуся осеннему небу.
Из этой его реплики читатель вправе сделать вывод, что он был расстроен и рассержен. Это, однако, не помешало ему побывать по какому-то срочному делу у секретаря парткома. Побеседовав с ним часа полтора, он завернул на огонек к доброму приятелю Николаю Петровичу Синельникову. С ним разговор шел вполне дружеский. Заведующий отделом кадров, старый большевик, Николай Петрович в свое время служил механиком в Балтийском флоте и доводился, таким образам, Федору Ивановичу земляком.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
У Ляликова день разгрузки. Хозяин и квартирант. Как возникают конструктивные мысли
1.
Проводив на работу тетку, Лилиан взялась за очередную вышивку. Она успела закончить несколько листьев, когда в дверь постучались.
- Войдите, - сказала она.
Перед Лилиан, к ее удивлению, предстал длинноволосый адвокат, защищавший на суде Сергея Семеновича.
- Разрешите?
- В чем дело? - не очень гостеприимно осведомилась Лилиан.
- Гм... Видите ли... Меня привел к вам долг защитника. Если помните, выступая на суде, я приложил все силы...
- Но дело моего отца кончено? - прервала его Лилиан.
- Формально закончено, но нравственный долг заставляет меня думать о вашей судьбе. Ваша молодость, ваше одиночество, наконец, перемена вашего общественного положения...
- Что вам от меня нужно?
- Я думал... Я полагал, что могу в известной мере быть вам полезен. После пережитого горя вам следовало бы немного отвлечься, может быть, даже развлечься... Разрешите, я присяду?
Непрошеный гость шагнул в сторону свободного стула, но был остановлен Лилиан, сказавшей:
- Нам с вами говорить совершенно не о чем. Вкрадчивая и самодовольная улыбка не сразу сбежала с лица адвоката.
- Позвольте, почему такая немилость? Мной руководит чувство глубокой симпа...
Отбросив в сторону вышивку, Лилиан поднялась и показала на дверь.
- Сейчас же убирайтесь вон!
- Но...
- Вон!
Лилиан схватилась за первый оказавшийся под руками тяжелый предмет. Это была внушительная по размерам бутыль из-под знаменитых духов "Букет Доротеи Уткиной". Сжавшись в комок (Лилиан показалось, что длинные его волосы поднялись дыбом), посетитель юркнул в дверь.