Жиган - Страница 3
Так Аркаша стал полным сиротой.
Летом тысяча восемьсот шестьдесят четвертого года, как раз во время окончания Кавказской войны, мебельных дел мастер Феоктист Афанасьевич Петров преставился тихо и чинно, успев попрощаться, с кем посчитал нужным, завершить текущие дела и отдать распоряжения касательно своего ремесла, имущества и капиталов. Домом и мастерской на первом этаже стала заведовать Аграфена Феоктистовна, выправившая патент на свое имя и продолжившая дело отца. Она по-прежнему содержала двоих работников, однако производство мебели кардинально изменила: вместо инкрустированных комодов, канапе и полушкафов, являющихся предметами искусства без всяких натяжек, стала изготовлять простые и добротные комоды, шкафы, столы, сундуки и тумбочки, также имеющие достаточный спрос, чтобы жить безбедно и иметь возможность покупать необходимые материалы для работы. Хозяйка была строга к работникам и к себе, годами ходила в одном и том же платье и жакетке и строго следила за Аркашей, чтобы он хорошо учился и, не дай бог, не связался с дурными мальчишками, которых в районе Даниловского монастыря и Якиманки было предостаточно.
Аркаше к тому времени шел тринадцатый годок – возраст переломный, когда в голове начинают роиться мысли относительно ценностей жизни: что главное, что второстепенное, а что и вовсе может потерпеть. Аграфена Феоктистовна и не пыталась что-либо объяснить подростку, просто неустанно гнула свою линию. Внутренне сопротивляющийся Аркаша все же был вынужден слушаться и поступать так, как велела тетка, к тому же ближе ее у него все равно никого более не осталось.
С грехом пополам закончив курс Десятой мужской гимназии на Якиманке, Аркаша подал прошение о поступлении в Московское ремесленное учебное заведение, приравненное к учебным заведениям Первого разряда и принимавшее молодых людей, получивших законченное гимназическое образование. К своему, а особенно тетушкиному удивлению, он был принят. Наверное, сыграло роль его сиротство, поскольку ремесленное училище было заведением характера благотворительного и находилось в ведении Московского Воспитательного дома. Через год училище приобрело давно положенный ему статус высшего учебного заведения и было переименовано в Императорское Московское Техническое училище, которое выпускало уже не подмастерьев и мастеров, а настоящих технических инженеров. Надо полагать, получился бы из Аркадия Петрова весьма дельный инженер или даже фабричный управляющий, если бы не один случай…
Как-то в Татьянин день группа таких же, как он, студиозусов после дружеской попойки решила осчастливить своим посещением цирк на Воздвиженке, где, согласно афишам, завершала тур по России заезжая итальянская труппа знаменитого в Европе атлета Франца Раппо. Силовые номера атлета привели публику в буйный восторг. После того как Раппо отжонглировал огромными булавами и сорока восемью фунтовыми гирями и, зависнув вниз головой, поднял под аплодисменты публики живую лошадь, пришел черед выступать остальным членам труппы.
На арене натянули проволоку на высоте полутора саженей, совсем еще юная девица в обтягивающем трико забралась на нее и стала выделывать такие эквилибристические кунштюки, что и на ровном полу далеко не у всякого акробата может получиться. А потом встала на одну ногу, зарядила брошенное ей ружье и выстрелила из него, сбив яблоко на голове ассистента.
Затем следовал номер по открыванию запоров и освобождению запертого на замки человека. Артиста в маске, натурально закованного в цепи, сажали в сундук, обшитый стальными листами, плотно закрывали крышку, лишая доступа воздуха (это мог проверить всякий желающий), и закрывали на ключ. Сундук опять-таки обматывали тяжеленными цепями, после чего сковывали цепь огромным висячим замком. Конферансье громогласно объявлял, что через три с половиной, самое большее, четыре минуты человек в сундуке может задохнуться, и просил публику помочь освободить его, предоставив для этого «любые металлические предметы, что имеются в ваших карманах».
– Не извольте беспокоиться, господа: ваши вещи нужны ради спасения человека и только на время этого номера. После его завершения предметы, вам принадлежащие, вы сможете забрать, – такими словами завершил свою просьбу конферансье.
После этих слов появился совсем еще юный ассистент, почти мальчик, и очень быстро пошел по рядам зрителей с металлическим подносом. В зале стало тихо. Было слышно лишь, как бряцают о поднос брошенные на него металлические вещицы.
Через минуту-полторы ассистент вернулся на арену с подносом, на котором лежали несколько разнокалиберных ключей, одни дамские ножницы, пара вязальных спиц и три перочинных ножика.
– Благодарю вас, господа, за участие к судьбе нашего артиста, – удовлетворенно произнес конферансье. – Вы очень любезны…
Он передал поднос появившемуся из-за кулис артисту, который быстро окинул взглядом лежащие на подносе предметы, выбрал пару тонких ключей, спицу и ножницы и принялся колдовать над висячим замком, причем стоял он боком к публике, чтобы зрители видели все его манипуляции.
Через сорок секунд при помощи длинного ключа с односторонней бородкой и спицы навесной замок был открыт.
– Минута семь секунд, минута шесть секунд… – отсчитывал оставшееся время конферансье…
Артист уже приступил к открытию замка сундука. Тут ему пригодились ножницы и спицы. Вставив спицу и одно из режущих полотен ножниц в отверстие замка, другой спицей он стал легонько тыкать в замочное отверстие, пока вдруг резко не перестал это делать, оставив спицу недвижимой. Затем, используя кольцо ножниц в качестве головки ключа, повернул кольцо по часовой стрелке. Раздался едва слышимый щелчок. Выдержав секундную паузу, артист поднял крышку, и из сундука, натужно глотая воздух раскрытым ртом, вылез человек, уже без маски и цепей. Как он высвободился от цепей внутри сундука, в котором лежал в сложенном состоянии, как младенец в утробе матери, оставалось неразрешимой загадкой.
– Две секунды, одна…
Зал разразился шквалом аплодисментов.
– Я тоже смог бы открыть такие замки, – неожиданно и не очень трезво заявил Аркаша.
– Нет, ты бы так не смог, – не согласился с ним его товарищ.
– Смог бы, – настаивал на своем Петров. – Надо только немного попрактиковаться.
– Пари? – предложил товарищ.
– Пари! А на что?
– На трешницу. Два дня тебе поупражняться хватит?
– Вполне, – самонадеянно ответил Аркаша.
На следующее утро он, конечно, крепко пожалел, что так необдуманно похвалился, да еще и принял пари. Однако делать было нечего, кроме как попытаться научиться вскрывать замки без ключей. Немного подумав, с чего начать, Аркаша оделся и, сходив в ближайшую скобяную лавку, купил несколько видов замков: обычный амбарный с круглой дужкой, английский цилиндровый и небольшой врезной, на которые закрываются шкатулки, ящики комодов, столов, бюро и секретеров.
Изучив их внимательным образом, он приступил к работе. Упражнялся в открывании замков Аркаша почти весь день.
Опыта и практики ради, легко вскрыл, пользуясь набором изготовленных отмычек, висячий замок, что запирал дом, и деревянную шкатулку тетушки, обнаружив в ней пачку долгосрочных облигаций на сумму в тринадцать тысяч рублей, бусы из жемчуга и золотые сережки с камушками. Ему было неловко, что он вскрыл эту шкатулку, но неловкость эта быстро прошла…
На следующий день истекал срок пари. Надлежало показать друзьям и, главное, тому, с кем он поспорил, что он, Аркадий Петров, не какой-то там трепач с «языком без костей», но человек, вполне отдающий отчет своим словам и готовый за них держать ответ.
А друзья тем временем приготовили ему сюрприз. На квартире одного из студентов они постарались создать примерно такую же ситуацию, что была в цирке при исполнении номера по открыванию замков. И даже немного сложнее. Аркаша должен был сначала открыть входную дверь в квартире, запертую на английский замок, потом вскрыть чулан, закрытый на висячий замок, открыть в чулане сундук с врезным замком и освободить запертую в нем кошку.