Жестокость - Страница 68

— Никаких.

— Вы можете хотя бы приблизительно сказать, когда арестуете подозреваемого?

— Откуда, черт возьми, мне это знать? Я до сих пор не представляю, кого нам следует подозревать, не говоря уже о том, когда мы сможем его арестовать.

— Я могу привести ваши слова в газете?

— Нет, ради Бога, не стоит.

— Вы не делали никаких заявлений журналистам в гостинице? — спросил Роуз, неожиданно почувствовав испуг от того, что прибыл сюда раньше полиции.

Белл ничего не ответил. Он двинулся в сторону прогалины в густых ветвях кустарника. Везерби шел следом.

— Мне можно присоединиться к вам? — поинтересовался Роуз.

— Нельзя, — ответил Белл, однако без гнева или сарказма в голосе.

— Э… почему бы мне не сделать несколько снимков внутри коттеджа? Констебль отказался пропустить нас туда.

— И правильно поступил. Особенно если учесть, какой бульварный листок вы представляете.

Роуз поморщился, услышав столь нелестный отзыв о своей газете.

— Знаете что, — продолжал Белл, — лучше подождите здесь. Возможно, на обратном пути я захочу сделать заявление для прессы. Договорились?

— Ну конечно.

Роуз смотрел, как удалялись Белл и Везерби. Фотограф между тем проворно щелкал затвором камеры. Ему удалось сфотографировать коттедж лишь снаружи, и сейчас он чувствовал себя явно обделенным. Роуз неожиданно ухмыльнулся, выражение его лица резко изменилось. Его только сейчас осенило, в каком ключе лучше выдержать репортаж. Убийства происходят сплошь и рядом, звери-людоеды встречаются гораздо реже, но это тоже не такая уж диковинка. От него требовался совершенно иной подход к проблеме, упор на потрясении, ужасе, который испытывает жертва. Это было его первое серьезное задание, и он выполнит его блестяще, придав своим материалам должный налет сенсационности.

— Кажется, я кое-что понял, — проговорил он.

— Э?

— Особый ракурс. Думаю, мне пришла в голову неплохая идея.

Фотограф что-то пробурчал себе под нос. Идеи его явно не интересовали, на пленку их не отснимешь. Роуз медленно двинулся в сторону пивной, мозг его лихорадочно работал. Он ни на миг не верил в то, что сам же хотел написать, однако сейчас это не имело никакого значения. Вполне возможно, читатели также не поверят написанному, но, едва увидев броские заголовки, тут же купят газету, и это станет звездным часом Арона Роуза. Ему не терпелось поскорее начать свой репортаж, но вместе с тем мучила досада оттого, что он располагал лишь обрывками информации. Ему очень хотелось очутиться в Лондоне, отправиться в библиотеку и почитать подборку статей о ликантропии[1] — это прибавило бы хлесткости описаниям жутких убийств. На какое-то мгновение ему даже показалось, что он видит перед глазами эти заголовки… как они кричат с первых полос газет!

Неужели на болотах поселился оборотень?

К своему удивлению Везерби обнаружил следы.

Почва вокруг была довольно жесткой, и Джон никак не надеялся разглядеть на ней какие-либо отпечатки, но они, тем не менее, были, причем глубокие, ровные и вполне четкие. Вели они от коттеджа, хотя начинались на некотором удалении от него. Странно, но почва здесь оказалась такой же плотной, как у крыльца домика, однако у коттеджа их точно не было — они начинались в стороне от него и вели почти точно на север, после чего столь же резко обрывались. Следы шли в том же направлении, которое указали собаки, однако они брали начало как раз в том месте, где животные остановились. По всему выходило, что их или специально оставили лишь на небольшом участке местности, либо впоследствии умышленно вытравили с обеих сторон тропинки… Любой из этих вариантов явно сбивал с толку. Если неведомое существо способно передвигаться, не оставляя следов, почему же в отдельных местах оно изменяет этому правилу, словно нарочно совершает ошибку? Оставалось лишь предположить, что оно вполне сознательно шло на это, стремясь сбить с толку преследователей. Но даже и в этом случае они бы вели от самого крыльца дома, а не начинались где-то в стороне от него.

— Вот здесь оно проходило, — сказал Везерби.

— На двух ногах?

Джон кивнул.

Белл оглянулся на коттедж, в дверях которого стоял полицейский в форме.

— Ни одно животное не способно делать таких прыжков.

— Да, из тех, которые нам известны.

— А не могло получиться так, что до этого места оно пробежало, а уже потом, перейдя на шаг, оставило первые следы?

Везерби пожал плечами.

— Мне начинает казаться, что оно способно выкинуть все, что угодно.

— Собаки…

Везерби угрюмо кивнул.

Собаки шли по запаху до того пятачка, где появились следы, после чего принялись топтаться на месте. Получалось так, что они потеряли запах именно там, где следы отчетливо отпечатались на земле и где он попросту не мог отсутствовать, если, конечно, вообще существовал в природе. Даже Белл понимал, что это явная неувязка, причем столь серьезная, что отталкиваясь от нее, можно было прийти к самым фантастическим и невероятным выводам.

— Но ведь зверь или человек попросту не могут не оставлять запахи, — проговорил он. — Тем более там, где сохранились четкие следы.

— Согласен. И если собаки шли по запаху вплоть до этого места — по тому самому запаху, который вел их от самого коттеджа, сильному и хорошо различимому запаху, — а потом он внезапно изменился…

Везерби запнулся, словно подбирая нужные слова, хотя на самом деле он прекрасно знал, что именно хотел сказать, однако никак не решался произнести это вслух.

— Когда это существо встало на две ноги…

Белл внимательно смотрел на него.

— …Если наступила какая-то перемена, после которой это стало в некотором смысле уже не тем, прежним существом, которое бегает на четырех лапах…

— Я знаю, — сказал Везерби.

Таким образом, им оставались следы, появившиеся именно там, где исчезал запах, где собаки остановились и где существо, совершившее убийство в коттедже, поднялось на задние лапы, чтобы передвигаться как человек…

Других следов Везерби больше нигде не обнаружил. Он принялся обследовать окрестности коттеджа, а Белл молча сопровождал его. Первая попытка не принесла результата, после чего Джон увеличил радиус поисков. Оба смутно чувствовали, что их усилия напрасны, однако ничего другого им не оставалось. Они удалились примерно на полмили от коттеджа — дальше идти попросту не было смысла, — и медленно двинулись по воображаемому кругу, который, по предварительным расчетам, составлял примерно три мили. Время от времени Везерби наклонялся и осматривал почву под ногами, раздвигал пальцами траву и мелкий кустарник, проверял жесткость земли. Сами они не оставили никаких следов, но и чужих не обнаружили. Их маршрут пролегал в нескольких сотнях метров от дома Байрона, после чего загибался на восток, некоторое время шел вдоль тропы, по тылам «Королевского торса», простирался до деревьев на обочине грунтовой дороги и возвращался к исходной точке. На всем пути они не заметили ничего, что могло бы привлечь их внимание. Небо потемнело, в воздухе запахло дождем. Они постояли, беспомощно глядя друг на друга, после чего так же молча вернулись к тропе.

И снова уткнулись в знакомую цепочку следов.

— Думаю, надо будет прислать сюда своих парней, — сказал Белл. — Пусть сделают гипсовые слепки.

— Ну, для проформы можно, конечно, — согласился Везерби. — Ведь это те же самые следы, так что новые слепки ничего не дадут.

Белл посмотрел в сторону коттеджа. — Знаешь, Джон, я подумал над твоими словами. Но если… повторяю — если такое действительно возможно, как же получилось, что такие четкие следы вдруг оборвались?

Везерби тоже задумался. Ему явно не нравились собственные мысли, хотя выводы вроде бы и соответствовали фактам, они напрочь отметали все то, во что он всегда верил… и в довершение всего подтверждали то, во что он никогда бы не смог поверить. Чуть помедлив, Везерби проговорил: