Жестокий роман (Том 1) - Страница 6

- Думаю, да.

- Но почему?

- Миссис Миллер, проявите благоразумие, - строго сказала классная дама. - Это очень респектабельная школа. Вы прекрасно понимаете, что здесь начнется, если вес узнают, что одна из наших учениц забеременела. Разразится грандиозный скандал. Репутация нашей школы будет безнадежно подорвана. Нам грозят неприятности, даже если вы заберете Каролину, но это еще полбеды.

- Понятно. Но я все же полагаю...

- Что?

- Полагаю, произошла ошибка, впрочем, весьма досадная. Это похоже на истерическую беременность.

Такое случается.

- Миссис Миллер, школьный врач провел тщательное исследование, так называемый Эшлем-Зондак-тест.

Вы слышали что-нибудь о нем? Его результаты очень точны. Могу вкратце объяснить вам, что это такое, - уверенно проговорила воспитательница. - У Каролины взяли анализ мочи и проверили на беременность. Нет никаких сомнений.

- Ну ладно, - кивнула Жаклин, - но может, она просто совершила ошибку?

- Миссис Миллер, - с иронией отозвалась классная дама, - мне очень жаль. Я знаю, что вы хотите сказать, но никогда не пойду на это. Ну а сейчас не выслушать ли нам Каролину?

- Вы правы, - тихо согласилась Жаклин.

Возвращаясь домой в машине, мать и дочь напряженно молчали. Каролина была бледна и несколько раз просила мать остановиться: ее тошнило. Жаклин наблюдала за дочерью из окна машины, пока та корчилась у обочины.

Добравшись до дому, мать быстро поднялась в свою комнату.

- Я поговорю с отцом, когда он вернется с работы, - сказала она и закрыла за собой дверь.

После ужина они набросились на Каролину. Истерические вопли сменились спокойным тоном, и семья принялась основательно обсуждать возможные перспективы. Каролине сообщили о разговоре с близкой приятельницей Жаклин, работавшей гинекологом в Лондоне. У нее были обширные связи в медицинских кругах, которые могли оказаться весьма полезными в данный момент. Родителей больше всего устроило бы, если бы Каролину положили в какую-нибудь отдаленную больницу в сельской местности.

Решив главный вопрос, они поинтересовались, кто отец ребенка и когда это случилось. Каролина сообщила им о своей связи с Джилом и долго выслушивала гневные обличительные тирады. Стэнли позвонил Дадли-Лейсестеру и попросил его срочно приехать.

Каролина чувствовала себя отвратительно и без обиняков сообщила об этом родителям. Они великодушно отпустили дочь в ее комнату и разрешили остаться там до окончания разговора. Бросившись на кровать, она с тревогой прислушивалась к громкой брани в гостиной, которой ее родители осыпали бедного Дадли-Лейсестера.

Поздно вечером Жаклин вошла в комнату Каролины и долго смотрела на дочь, после чего сказала, что завтра они должны вместе отправиться в Лондон. Каролина не посмела спросить зачем.

Затем последовали длинные нудные беседы, осмотры, анализы, ощупывания, оханья, аханья, глупые вопросы о том, когда у нее был последний половой акт и так далее. Вскоре Каролина оказалась на узенькой кровати в небольшой сельской больнице в далеком графстве Нортумберленд. Там ее снова осматривали и ощупывали. Испытывая ужасную боль, она проклинала все на свете.

- Ну ладно, - сказал местный врач, осмотрев девушку. - Думаю, мы можем кое-что сделать для вас.

Подготовьте ее немедленно к операции.

Медсестры тут же напялили на нее больничный халат, усадили в кресло и покатили по длинному коридору к операционной. Каролина умирала от страха, совершенно не представляя себе, что ее ожидает.

В операционной стоял тот же врач с высоко закатанными рукавами. Он надел на ее лицо маску и снисходительно улыбнулся:

- Ну вот, будем надеяться, что ты получишь хороший урок.

Погружаясь в сон, Каролина почувствовала, что он быстро раздвинул ей ноги и закрепил их на кресле. "Начнем", - послышался его глухой голос. Она не помнила ничего, кроме ужасной боли. Ей хотелось кричать, но мешала маска. Затем вес поплыло у нее перед глазами, и она потеряла сознание.

***

Когда Каролина очнулась, все тело ныло от ужасной боли. Она свесила голову с кровати, и ее вырвало в заботливо подставленный медсестрой тазик. Каждое движение отдавалось резкой болью, глаза слезились так, что она почти ничего не видела. Каролина лежала под шерстяным одеялом, рубашка и простыня пропитались кровью. Увидев это, Каролина испугалась и нажала кнопку вызова сестры.

- Что случилось? - спросила та, вбегая в палату.

- У меня кровотечение, - простонала девушка. - И очень больно. Это... Это так и должно быть?

Сестра посмотрела на нее с презрением.

- Ты должна радоваться, что у тебя течет кровь, Вы, девушки, все одинаковы. А чего же ты хотела?

- Не знаю, - безропотно ответила Каролина и немного успокоилась.

Она действительно не знала, чего ожидать после такой операции, не предполагала, что будет так больно и так много крови. За этим последовали и другие неприятности: гинекологический осмотр на следующий день, невыносимая слабость, а главное - ощущение никчемности жизни, гнетущее разочарование.

Мать самым унизительным образом игнорировала Каролину, относясь к ней как к провинившейся служанке. Правда, отец старался приободрить дочку, всячески выказывая доброе отношение к ней. При этом он ни разу не упомянул о случившемся, делая вид, будто ничего не произошло.

Очень заботилась о Каролине Дженни, успокаивая ее ласковыми словами, принося девушке горячий чай и книги из библиотеки. Но и Дженни не говорила о ее проблемах.

***

Недели две спустя Каролина почувствовала себя лучше. Она сидела на кухне, потягивала горячий шоколад и читала газету, оставленную поварихой. Вдруг хлопнула дверь, и в дом вошел Джек Бэмфорт.

***

Джек Бэмфорт, их конюх, работал в доме почти с рождения Каролины. В детстве он научил ее ездить верхом и однажды принес девочку на руках домой, когда она упала с лошади и сильно испугалась. Джек часто брал ее с собой на охоту. Каролина всегда говорила, что он се лучший друг, и повторяла это еще чаще, поняв, что ее слова раздражают мать.

У невысокого и довольно хрупкого тридцатипятилетнего Джека было на редкость красивое и тонкое лицо.