Жестокие сердца - Страница 3
Купив билет на междугородний автобус, Сергей приехал в Калифорнию. В Лос– Анджелесе его никто не ждал. Проработав два года полотером и мойщиком посуды в одном из дешевых кафе, он снова влез в историю – местным пьяницам он чем-то не понравился. Его избили два раза. Третьего раза он ждать не стал. Так он оказался на пять миль южнее отвратительной дыры у мексиканской границы, именуемой Пасифик-Сити. Именно здесь располагалась последняя, перед границей, заправка. При этой заправке, в дощатом сарае с вывеской «мотель», он поселился. Хозяин заправки, вредный старик, любитель выпить и покурить, пообещал кормить, поить, иногда давать деньги.
–Вижу, парень, ты не в ладах с законом, – назидательно погрозил он пальцем.
–Почему вы так думаете?
–Старика Крэнка не проведешь. Но мне плевать. Если есть закон, кто-то с ним должен быть не в ладах. Здесь мексиканская граница и понятие закон очень расплывчатое. Как мне тебя звать?
–Сэм, – в Америке все звали Сергея Сэм.
–Значит, договорились, Сэм. И учти, если окажешься прохвостом – отправлю за решетку. Шериф Ларкинс мой старый друг. Такой же пьяница, как и я.
И Сергей остался на заправке. Он стал, не то, что рабом – в этой пустынной дыре с пыльными ветрами, жалеющих заправить автомобиль и помыть его, было не много, но жил он не свободно – старик помыкал им и воли не давал. Даже в Пасифик-Сити не отпускал.
Два года Сергей жил тихой жизнью затворника. Он не спился и не заскучал, не превратился в циника – он занимался собой, особенно своим телом – физические упражнения приносили неведомое раньше удовольствие. Он много бегал, качал мускулатуру.
–Не дури, Сэм, Арнольда Шварценеггера из тебя всё равно не выйдет, – пускал остроты пьяный Крэнк.
Когда на заправку заехала пыльная машина и призывно просигналила, на зов вышел высокий красивый, хорошо сложенный парень тридцати лет, в майке и обтягивающих джинсах.
Сердце Наташки Лопес ёкнуло. Впервые за всю сознательную жизнь.
–Заправь полный бак, красавчик!
«»»»»»»
Машина укатила прочь, подняв облако медленно оседающей пыли. Сергей задумчиво тёр тряпкой пахнущие бензином руки, смотря в след.
Старик Крэнк удовлетворённо перебрал полученные от клиентки деньги, протянул Сергею купюру.
–Возьми.
–Зачем?
–Глупый вопрос, Сэм. Купишь себе что-нибудь.
–Где? Ты меня не отпускаешь с заправки.
–Купишь у меня.
–Ты мне и так продукты выдаёшь.
–Ну, Сэм, позабавь старика. В моей лавке давно никто ничего не покупал. Берут бензин, и то редко. Кассовый аппарат покрылся слоем пыли.
–Первый раз её вижу, – сказал Сергей об уехавшей незнакомке.
–А… да, красивая стерва. Я её знаю. Танцует в баре «Красная дыра», – Крэнк, хлюпая губами, закатил глаза – по выходным он уезжал с заправки в Пасифик-Сити прополоскать горло в обществе таких же, как он, пьяниц. – Но забудь её, Сэм. Она подружка зверя Антона.
Сергей помрачнел. Антон – русское имя, но носил его, похожий на Микки Рурка, пятидесятилетний ублюдок, то ли мексиканец, то ли янки. Банда у него состояла сплошь из латиносов и держали эти пограничные отморозки огромный район – им платили негласную дань все мелкие торговцы. Только старик Крэнк не платил – у него был друг шериф. А, вернее, у него нечего было брать. И Антон его не трогал. Даже за бензин рассчитывался.
Сергей видел Антона несколько раз. На этой неделе трижды кортеж из двух машин с головорезами Антона проносился к границе и обратно.
Да, спелая куколка ублажала старого ублюдка. Зализанного, даже, немного напомаженного, в мексиканской рубашке – в России в таких рубашках любят ходить цыгане. Попал бы он в ту тюрьму, где сидел Сергей, познакомился бы с неграми в первую ночь. Хотя, он старый. В тюрьмах негры разбалованные – их ублажают молоденькие пареньки.
Сергей осмотрел себя – какое у него литое стройное тело. Попади он снова в тюрьму … да, об этом лучше не думать.
«»»»»»»»
Наташка ехала в своей, неоднократно битой, старой развалине на колёсах и крепко думала. Во-первых, она думала, что так, как она жила все эти годы, дальше жить нельзя – она ничего не достигла, отдаваясь ублюдку Антону и его дружкам и, продолжая жить так дальше, ничего не достигнет. Скоро она растратит свои прелести на гангстерских придурков, и они сдадут её в бордель, а дальше наркотики и смерть в тридцать с небольшим. Во-вторых, она думала, что самым разумным было бы прямо сейчас доехать до Мексики и ехать ещё дальше, в саму Мексику, там добраться до курортного побережья и постараться подцепить какого-нибудь богатенького доктора или юриста, и быстро выйти за него замуж…
Наташка улыбнулась. Тот русский пожилой дурак – Самуил, который пялил её в малышку десять минут, а остальные полчаса рвал её анус, он ведь, на полном серьёзе, предложил стать его женой. Урод. Наташка передёрнула плечами. Ежедневно он будет трахать её в анус – да она умрет на третьи сутки от такой супружеской жизни. И Карлос ублюдок – владелец бара. Он не предупредил Наташку, что русский мужик извращенец и больше любит вставлять в анус, чем куда положено. Этот русский, видимо, и мальчиков не пропускал. Козёл старый.
Натёртый анус горел, словно туда зарядили тюбик соуса чили. Наташка утопила педаль тормоза. Повеситься от такой жизни, больше нечего – все мужики козлы. Говорят, что любят, а потом лапают за сиськи, трахают и лучше не думать, что вытворяют, особенно пьяные. Сплошные ублюдки! Что американцы, что латиносы, что русские. Ещё Карлос собирался дать ей только сто пятьдесят баксов. Наташка возмутилась его наглой ухмылке.
–Двести, Карлос! Не меньше! Ты не предупредил меня, что русский полезет в мой анус!
–Он драл тебя в попу?
Ублюдок. Наташка еле сдержалась, чтобы не влепить Карлосу пощечину.
Карлос достал из нагрудного кармана рубахи сотню, потом ещё пятьдесят.
–Если Антон узнает о твоём промысле… – заговорил он, посмеиваясь.
–Он отрежет тебе яйца и заставит их съесть, – закончила Наташка, вырвала из руки Карлоса сотню, потом влезла в его карман и достала вторую. – Двести! Даже этого мало!
–Га-гха. Так, может, порадуешь моего иноходца? – Карлос нагло заиграл глазами и добавил доверительно:
–Получишь ещё сотню.
Наташка презрительно показала ему палец.
–Пошел … ! Я не шлюха!
–Русскому ты дала!
–Он обещал на мне жениться.
–Га-кха-мха-га-а.
Наташка тоже засмеялась вслед за Карлосом. Пряча деньги себе между грудей, торчащих упругими шарами в вырезе блузки, добавила.
–Он богач.
–А я? У меня есть бар!
–Засунь свой бар себе …
Карлос возмутился.
–Как ты разговариваешь с боссом? Ты работаешь на меня!
–Карлос, здесь все работают на Антона.
Наташка надавила на педаль газа – машина тронулась с места, быстро набрала скорость. Да, в этих местах все работают на Антона и его банду. Может, действительно, согласиться на предложение русского? Он обещал завтра снова найти Наташку, обещал подарить колечко. Она возьмёт кольцо и уедет с русским навсегда из этой дыры.
Надо только узнать, куда русский хочет увезти её. Если в Россию, то нет – там холодно, там медведи и мафия. А Наташку от мафии и гангстеров уже воротит. Она сбежит и от русского. Да, надо бежать, бежать отсюда. Как было бы здорово уехать с тем красивым парнем с заправки! Как в романтическом фильме – они угоняют машину, грабят гангстерскую кассу и сбегают с деньгами, потом живут счастливо, в своё удовольствие. Занимаются любовью. Не трахаются, а именно занимаются любовью.
Через десять миль был пограничный пост. Будка американской таможни, белая разделительная полоса на дороге и дощатый сарай, где пила текилу мексиканская пограничная стража. Там начиналась Мексика. На высоком шесту пыльный ветер трепал красно-бело-зелёный флаг с гербом. И если американцы проверяли водительские права выезжающих, то мексиканцы просто махали рукой – проезжай.