Жестокие кости (ЛП) - Страница 14

— Черт. Мне уже нравится Ас, Твитч. Он симпатичный ублюдок, — наконец выпалил байкер.

Смешок сорвался с моих губ, когда он сделал несколько шагов назад, прислонившись к ближайшему бильярдному столу.

— Мой сержант, Раэль. — Грим одарил Раэля ухмылкой. — Он любит развлекать себя сам.

Твичи покачала головой.

— Не поощряй его. Раэль процветает на этом дерьме.

Я в этом не сомневался.

Грим сидел за одним из ближайших столиков с бутылкой виски. Он налил пять стопок и передал их по кругу, когда мы заняли свои места. Моя женщина села ко мне на колени и поставила свой бокал на стол, как только он опустел. Грим налил еще, откидываясь на спинку стула, и Твичи вздохнула.

— Железная дорога черного рынка все еще находится в Тонопе, и я знаю имя ответственного русского. Парень Сергея Резникова.

Грим наклонился вперед, крепко сжав челюсти.

— Расскажи нам.

— Горбачев.

Мамонт зарычал, вставая и принимаясь расхаживать взад-вперед, с каждым шагом раскачивая свою тушу. Губы Раэля скривились в усмешке.

— Расскажи нам, что ты знаешь.

Твичи рассказала свою историю в третий раз, наклонившись над столом, когда закончила.

— Мы должны остановить этого русского придурка Степана. Он так же опасен, как и Сергей. Этим торговцам людьми все равно, скольким они причинят боли. У них связи по всему штату, и они никого не боятся.

— Сколько у нас времени, прежде чем они отправятся за девочками? — Грим казался напряженным, и я не мог его винить. Я был взвинчен по тем же причинам.

— Около четырех часов. Благодаря разговору, который перевела Джорджия, я знаю маршрут, по которому они пойдут.

— Четыре часа? Черт, Твитч. Нет ничего лучше, чем ждать до последней чертовой минуты, а?

Она отшила Раэля за его комментарий и не потрудилась ответить.

— Президент, — окликнул его Мамонт, — я должен знать, чего ты хочешь. Прямо, блядь, сейчас. С этим нельзя медлить.

Грим опрокинул в себя виски, которое держал в руке, и со стуком поставил стакан на деревянную поверхность.

— Мы заботимся о безопасности нашего клуба и старушек. Это гребаная война, братья. Так было уже долгое время. Так что, если нам предстоит еще одна битва, мы ее проведем.

Кулак Раэля взметнулся в воздух, и Мамонт резко кивнул.

— Вы будете не одни. Блудницы тоже придут, — объявила Твичи.

Грим выдохнул.

— Какие блудницы?

— Герцогиня настояла на том, чтобы быть здесь. И Инферно тоже.

— Что означает Рулетку, Парамор, Джорджию и Индиго, — добавил Раэль.

— Конечно.

Я слышал обо всех блудницах, кроме Индиго, и решил, что она из того же калифорнийского отделения, что и Твичи.

— Какова твоя роль в этом? — Спросил Раэль, садясь напротив меня. — Отношения с Твитч не означает, что ты лоялен ко всем остальным из нас.

В его словах был смысл, даже если мне это не нравилось. Смерив его тяжелым взглядом, я сказал ему правду.

— Поскольку я люблю эту дерзкую маленькую блудницу, она мой главный приоритет. Без обид, но я не собираюсь сосать ни один из ваших членов. Я буду выбирать ее вместо вас каждый чертов раз.

— Достаточно справедливо, — ответил Мамонт.

— Но, — добавил я, потрепав каждого из них по подбородку, — с этими русскими засранцами покончено. Они пробыли в Тонопе чертовски долго. Я стал Призраком, потому что мне не нравится видеть, как страдают невинные, когда я могу это предотвратить. Десять лет службы в Корпусе и боевых действий за границей научили меня чертовски многому в борьбе с врагом. Вам всем нужны мои навыки снайпера, и я не успокоюсь, пока эти девочки не будут в безопасности. Надеюсь, у меня тоже будет шанс всадить пулю Степану между глаз. Может быть, нам повезет, и его сучка Сережа будет с ним.

Раэль хихикнул, наклоняясь вперед, чтобы хлопнуть меня по спине.

— Черт возьми да!

Мамонт ухмыльнулся и повернулся к Гриму.

— Я дал ему разрешение, президент.

— То же самое. — Раэль встал, его улыбка погасла. — Есть о чем позаботиться, президент. Я прослежу, чтобы все были готовы.

— Клуб закрыт до тех пор, пока мы не спасем этих девушек. Семьи остаются в Перекрестке. Нужно, чтобы все были готовы через час, — приказал Грим.

Сержант и вице-президент оставили нас троих наедине, и Грим вздохнул, поворачиваясь к Твичи.

— Ты хочешь спросить о Жабе?

— Почему его здесь нет, Грим?

— Он залег на дно. Я сказал ему оставаться на месте.

— Залег на дно? Что он делает? Почему? — Твичи заерзала у меня на коленях, и я прижал ее крепче, заставляя расслабиться. — Что это значит? — спросила она.

— Хотел бы я рассказать тебе все, но я дал слово брату, — ответил Грим, сжимая кулаки, отказываясь давать больше информации.

— Это не так работает. Он Перспектива. Мой двоюродный брат еще не подключился.

— Я в курсе, Давина.

Ее плечи поникли, и она потянулась через стол, постучав по его сжатому кулаку.

— Позволь мне помочь ему. Скажи мне, куда он пошел. Если он в беде, он не должен быть один.

— Он не один, — тихо ответил Грим. — Ларами с ним.

Рука Твичи отдернулась, и она выругалась, спрыгивая с моих колен и вскидывая руки в воздух. Эта женщина была полна драматизма, но она определенно выглядела чертовски сексуально, расхаживая с важным видом по комнате.

— Ты ведь больше ничего не собираешься сказать, не так ли?

— Это не мое дело. Тебе придется поговорить со своим кузеном. Это слишком глубоко, Твитч.

Она опустила голову, несколько раз шмыгнула носом, прежде чем вздернуть подбородок.

— Отлично. Я сделаю это позже. Прямо сейчас мне нужно быть полностью погруженной в игру. Нам нужно надрать задницу русским.

Грим ухмыльнулся.

— Чертовски верно.

Вскочив на ноги, я схватил Твичи за руки.

— Мы что-нибудь придумаем.

Она приподнялась на цыпочки и прижалась поцелуем к моим губам.

— Спасибо.

— Я держу тебя, — заверил я ее. — Всегда.

— Черт возьми, малыш. Приятно, снова чувствовать тебя у себя между ног, — прошептала я, с любовью проводя рукой по блестящей черной краске и хрому своего Харлея. — Я обещаю, что больше не буду отсутствовать так долго.

Ас покачал головой, но милая улыбка задержалась на его губах, и он подмигнул.

— Ты готова к этому, сладкая?

Всякий раз, когда я собиралась сделать что-то опасное, я задавала себе один и тот же вопрос. Готова ли я? Я так не думаю.

Сделав глубокий вдох, я закрыла глаза, отгоняя от себя внимание других членов клуба и их боровов, красивое лицо Аса, свежий ветер, несущийся по пескам пустыни, и биение своего сердца. Я позволила всему этому исчезнуть и просто дышала. Мир перестал существовать, когда знакомое притяжение к моему сознанию принесло яркий свет и тепло, которые не могло имитировать даже солнце.

Не было и намека на уродство мира, которое могло бы омрачить красоту, которую я чувствовала, и мысленным взором я увидела свою мать, стоящую в ореоле золотых искр. Она никогда не говорила голосом, который можно было бы назвать человеческим. Я не думала, что она настоящая, что она призрак или даже ангел. Она просто существовала для того, чтобы обеспечивать комфорт, доверие и искреннюю привязанность, связь с тем даром, который мне был дан, и делиться его чудесными знаниями.

Покой снизошел на меня. Легкость, которая распространялась от моей сердцевины наружу, пока каждая мышца в моем теле не расслабилась. Волны спокойствия окутывали мою голову и плечи, и я знала, что все, что произойдет сегодня, произойдет именно так, как было задумано. Когда это чувство начало тускнеть, я протянула руку. Моя мать схватила ее и сжала, прежде чем улыбнуться. Ее присутствие исчезло вместе с золотыми искорками, и осталось только тяжелое, густое обещание кровопролития.

— Я в порядке. — Повернувшись к Асу, я послала ему воздушный поцелуй. — Самое время надрать кому-нибудь задницу.