Женская интуиция - Страница 7

Ее глаза с золотисто-карими зрачками засветились надеждой и обещанием и, это не ускользнуло от Озерской.

– Здесь вам не вечер вопросов и ответов, приятных знакомств, – ревностно заметила она, бросив осуждающий взгляд на Виталия Федоровича. – Делу время, а потехе – час. Потом поговорите на личные темы. Скажите, Регина Юрьевна, что Черпаки хранили в сейфе?

– Вопрос не по адресу, – с обидой в голосе отозвалась Меженина. – Мне это неведомо, но я так полагаю, что валюту и драгоценности. Не овощи же и фрукты в сейфе хранить?

– Почему вы так считаете?

– Потому, что Матвей и Ева собирались продать свою подержанную иномарку «Skoda» и купить «Opel» или «Меrcedes». Поэтому копили валюту, за копейку готовы были удавиться.

– Кто еще о предстоящей покупке мог знать?

– Многие жильцы и нашего, и соседних домов, – опередила Меженину с ответом Лидия Самойловна. – У Евы мания величия, язык без костей, каждой бочке затычка, ей нельзя доверять тайну.

– Вы тоже, Лидия Самойловна, от нее далеко не ушли, – бросила реплику Регина. – Разносите сплетни, как сорока на хвосте. Какое вам дело, кто и с кем спит? Суете нос в чужие романы, как будто сами в молодые годы не грешили?

– Мне простительно, я – старая. Ты поживи, пострадай, как я, тогда по-другому запоешь, – Тукай не осталась в долгу, и продолжила. – Порой, кажется, что Ева с умыслом везде хвастается, чтобы показать какая богатая и заработать этим авторитет и уважение. А того, глупая, не поймет, что доброе имя и симпатии за капитал не купишь. Человека ценят за честность, трудолюбие, скромность и доброту.

У Черпаков с этим как раз большая проблема, как говорится, сошлись, два сапога – пара, друг друга стоят. Нас, стариков, угнетает, что они, не мозоля рук, жируют, а мы с голоду пухнем.

– Вы, Лидия Самойловна, испытываете к ним неприязнь, поэтому не можете быть объективны, – пояснила следователь.

– Мне с ними детей не крестить? – возразила дама. – Да и детей у них совместных нет. Поэтому на роль крестницы я, даже при желании не могу претендовать.

– Мы вам еще нужны или свободны? – напомнила о себе Меженина, слегка потеснив Тукай.

– Спасибо за помощь, – улыбнулась Ольга Васильевна. – Подпишите протокол осмотра места преступления и свободны. Если еще потребуетесь, то пригласим для дачи показаний.

Лидия Самойловна направилась на выход, а Озерская придержала за руку Регину и доверительно спросила:

– Каковы отношения в их семье? А то ведь нередко бывает так, что роскошь и достаток, а живут, как собака с кошкой?

– Обычные отношения, детей нет, у Моти с этим проблемы, – вполголоса произнесла Меженина. – Случаются ссоры, но нечасто, ведь семья без ссоры, что суп без соли. Для остроты и свежести ощущений иногда необходимы трения, семейные ссоры.

– С жиру они бесятся, соседям не дают покоя, – донесся из прихожей голос неугомонной Тукай. – Им бы мою пенсию и проблемы, на стену с горя и тоски бы полезли.

– У каждого своя судьба, своя планида, – с грустью отозвалась следователь. Понятые, обогащенные впечатлениями, удалились.

Вскоре прибыли супруги Черпаки, подкатив на темно-зеленом автомобиле к самому подъезду.

Не удосужившись взять из багажника чемоданы, зашли в квартиру. Ева, с трудом удерживая ротвейлера на коротком поводке, Лишь печальным взглядом окинула сотрудников милиции, словно в комнате находился покойник, и звучание голоса могло побеспокоить остывший труп.

Матвей Елисеевич поздоровался кивком головы и сразу прошел в спальню. Уставился взглядом на место, где еще несколько часов назад стоял, согревавший его сердце, сейф. Отпихнул ногой кобеля и в отчаянии схватился за голову. Ева тоже несколько секунд молчала, будто скованная страхом мумия, а потом ее прорвало:

– Сколько раз, Мотя, я тебе говорила, сколько раз просила, чтобы установил сигнализацию, – слезы навернулись на ее глаза. – Ты, как глухой пень, все твердил: потом, да потом. Вот те и суп с котом. Не забывай, что женщина всегда права. Были состоятельными, жили, как нормальные люди, все нас уважали и ценили, а теперь в один миг стали нищими. Пустили нас по миру … Сколько лет копили, во многом себе отказывали…

– Эх, Евочка, сладкая моя девочка, – запричитал супруг. – Знаю, что ты очень утонченная, впечатлительная и ранимая натура, но не впадай в истерику, держи себя в руках, не давай волю своим бурным эмоциям. Трезво смотри на события и вещи.

«Однако, прозвучало довольно редкое сочетание «сладкая и непорочная», Обычно понятия «сладость и порок» неразделимы, – подумала Озерская. – Слишком театрально, искусственно и фальшиво. Будто они сговорились и стремятся разыграть сцену, чтобы убедить меня в прочности своих семейных уз. Похоже, утратили чувство меры, этикет, если открыто говорят о деликатных отношениях».

– Не дал Бог мужу ума, считай калека, – несмотря на миролюбивый тон супруга, Ева продолжила обострять ситуацию.

Озерская заметила, как Черпак напрягся, с трудом сдерживая себя, но последняя фраза переполнила чашу его терпения.

– Еще неизвестно, кто из нас калека? Перестань скулить, прибедняться, – грубо оборвал он жену. – В сейфе даже ломаного гроша твоего не было, все мои сбережения. Ты жила нахлебницей, приживалкой…

– Я, я, значит, нахлебница? Дождалась за любовь и ласку благодарности, – от негодования захлебнулась Ева, вытирая ладонью повлажневшие глаза. – Мотя, ты неотесанный мужлан, ведешь себя, словно похотливое животное…

– Молчать! – угрожающе приказал Матвей и процедил сквозь зубы. – Сколько раз я тебя предупреждал, чтобы при посторонних лицах ты меня не называла этим пошлым мещанским именем Мотя. Я к твоему сведению, Матвей Елисеевич. Еще раз заикнешься, изобью, как сидорову козу.

– Руки коротки! С этого момента я для тебя, не Евочка, золотая девочка, а Ева Марковна, прошу не забываться! – гордо заявила она и обратила свой взор, то на Озерскую, то на Коржа. – Вы будете свидетелями. Слышали, как он мне угрожал? Зафиксируйте этот факт в своем протоколе, а я подпишу.

– Я – не свидетель, а следователь, – сурово произнесла Ольга Васильевна. – Сейчас же прекратите семейную склоку, выяснение отношений. Держите себя в руках, успокойтесь. Общая беда должна объединять, а не разобщать.

Давайте перейдем к обстоятельствам дела, каждая минута дорога. Поэтому, не обессудьте, что еще до вашего прибытия в присутствии понятых, мы произвели осмотр места преступления, чтобы найти хоть какую-нибудь зацепку для розыска злоумышленников по “горячим следам”. В нашей работе фактор времени имеет решающее значение. Чуть промедлишь и ищи ветер в поле.

– Нашли зацепку? – хмуро с явным неудовольствием бросил Черпак и упрекнул. – Впредь без моего позволения в квартиру не лезьте, иначе навешаю на вас пропажу ценных вещей.

– Мы это сделали ради вашего же блага в присутствии понятых, в том числе Регины Межениной, которой вы доверили ключи от квартиры, поэтому претензии неуместны, – строго ответила майор милиции. – Что касается зацепки, то пока ее нет.

С вашей помощью, надеюсь, удастся выйти на след злоумышленников. Возможно, вы кого-нибудь подозреваете среди знакомых, либо друзей? Ведь тот, кто навел на квартиру или совершил кражу, наверняка, знал о сейфе, его содержимом, о том, что вы отдыхаете в пансионате?

– После публичного хамства я ему не жена, – с обидой простонала Ева. – Он – садист и нудист с манией величия.

– С этим вы сами разбирайтесь, – парировала следователь, – Ева Марковна, наберитесь терпения, до вас очередь дойдет.

– Вот так всегда, приоритет сильному полу, – упрекнула она, изобразив на лице безразличие.

– Матвей Евсеевич, что находилось в сейфе?

– Одиннадцать тысяч долларов, ювелирные изделия из золота, платины, серебра и драгоценных камней, одно кольцо с бриллиантом, остальные с рубинами, сапфирами, изумрудами и топазами, а также табельное оружие – пистолет Макарова.