Женщины в истории. Цикл лекций для чтения - Страница 5

Средневековая Франция – это конгломерат земель графов Шампанских, герцогов Аквитанских, графов Тулузских, герцогов Бургундских, герцогов Нормандских. Владения некоторых из них были крупнее королевских. Капетингов избрали королями в 987 году, для порядка, потому что государству требовалась единая власть. Но они были далеко не самыми сильными. И сами герцоги были богаче, чем Капетинги, происходившие из графов Парижских. Тогдашний Париж – почти деревня, окруженная лесами и болотами. Его судьба, кстати, удивительно похожа на судьбу Москвы – такого же малозаметного и далеко не центрального населенного пункта. Весь Париж состоял тогда из острова Сите, а королевские владения – это земли от Парижа до Орлеана – такое небольшое овальное блюдечко на карте Франции. Вокруг же были земли могучих герцогов.

Алиенора Аквитанская как наследница одной из богатейших провинций в 15 лет стала лучшей невестой Западной Европы. Предложений было великое множество. Но отец решил отдать ее одному из Капетингов – принцу Людовику, сыну царствующего Людовика VI Толстого. Отец жениха был действительно невероятно тучен и могуч: не всякий конь мог нести его на себе. Политические возможности этого монарха были не очень велики, но им уже владела идея сильной королевской власти. Поэтому на границах своего домена, называвшегося Иль-де-Франс (буквально: «Остров Франции»), он разрушал замки, в наступлении которых видел угрозу своему могуществу.

У Людовика VI был умный, талантливый, для своего времени высокообразованный советник – аббат Сугерий. Этот дальновидный политик подсказал королю, чтобы наследник посватался к Алиеноре Аквитанской.

Почему предложение было принято? В средневековой Франции герцоги носили короны, правда, иной формы, чем королевская. Герцогская корона у Алиеноры уже была. Но ведь и королевскую получить вовсе не плохо. Так что Гийом незадолго до смерти дал согласие на брак дочери с принцем Людовиком.

Бракосочетание проходило в Бордо. Невесте было 15, жених чуть старше. Современники обратили внимание на красное платье красавицы-невесты.

В разгар пышного пира пришло известие: отец принца Людовика скончался. Король умер – да здравствует король! Юный муж Алиеноры прямо во время свадьбы сделался французским королем Людовиком VII. И она прибыла в Париж в статусе французской королевы.

Париж встретил ее сурово. Это описано всеми современниками. Правда, читать их свидетельства надо между строк. Можно догадаться, что парижанам новая королева не понравилась. Она была «другая» – воспитанная в иной, непонятной им культуре.

Южнофранцузская и северофранцузская культуры того времени отличались друг от друга. На севере и юге говорили на разных диалектах французского языка. Например, на юге произносили «Лангедок», на севере – «Лангедойль». А людям почему-то свойственно раздражаться, когда кто-то говорит не так, как они.

Южнофранцузской культуре оставалось жить уже не очень долго. Она фактически прекратила свое существование при правнуке Алиеноры – Людовике IX Святом. Разгромив ересь альбигойцев, он, по существу, уничтожил культуру юга, «сравнял» две части Франции.

Когда же юная королева-южанка появилась в Париже, в ней все было не так: и говор, и слишком яркая одежда. На севере у суровых рыцарей должны были быть малозаметные жены. Алиенора была не такова. Привыкшая дома к диспутам о любви, к стихам и песням, она прибыла в окружении трубадуров и держалась очень свободно. Убогий, но строгий парижский двор сразу вынес ей приговор. Ее сочли развратницей.

Но Людовик был влюблен в свою молодую жену, ослеплен ее красотой. Он разрешил ей участвовать в официальных приемах и вместе с ним подписывать официальные документы, что до этого не было принято при дворе. Аббат Сугерий, который хотел сам управлять юным королем, увидел в ней опасную конкурентку.

При всей искренней любви к жене Людовик VII превыше всего ставил молитвы. Он был предельно набожен и строг в отправлении обрядов. Алиенора хотела поэзии, песен, веселых пиров, а муж требовал безусловного соблюдения постов. Хронисты сохранили ее высказывание: «Я замужем скорее за монахом». И этот «монах» совсем ей не подходил.

Брак длился тринадцать лет. За это время Алиенора родила трех дочерей. А королю, конечно, нужен был сын-наследник. Строгих правил престолонаследия еще не существовало, но все-таки мальчик был предпочтительнее. Так что у Людовика появился повод упрекать жену, не признаваясь открыто, что его просто замучила ревность.

В конце 1140-х годов Людовик принял решение возглавить Крестовый поход. Это движение началось в XI веке, когда в 1095 году, после Клермонского собора католической церкви, папа Урбан II призвал христиан идти освобождать Иерусалим, захваченный турками-сельджуками. Отбить город у мусульман удалось в 1099 г., но вскоре сельджуки начали теснить государства крестоносцев на Ближнем Востоке.

Крестовый поход – это рыцарская затея, прекрасно сочетающаяся с набожностью: святые земли и святые цели. Идея возглавить Крестовый поход овладела Людовиком VII. Такой поход обязательно должен был стать победоносным, и это означало бы колоссальное усиление власти Капетингов.

Второй крестовый поход состоялся в 1147–1149 гг. И Алиенора приняла в нем участие. От Парижа до Палестины около 7000 км. Вместе со своими фрейлинами королева одолела часть пути по суше, часть – по морю. В рассказах современников есть одна интересная деталь. Время от времени Алиенора со свитой скакала впереди крестоносного войска в костюме амазонки. Что это значит? Почти голые ноги, и обнажена одна грудь. Невозможная дерзость для Средних веков. Считалось, что это делается для воодушевления крестоносного воинства. Воинство, несомненно, было в восторге. А супруг – нет. Между Алиенорой и Людовиком начались конфликты.

Тогда же, когда участники похода добрались до Сицилии, Алиенора повстречала своего родственника, который бывал в ее доме, когда она была девочкой. Это был знаменитый рыцарь по имени Раймунд де Пуатье. Ребенком она играла у него на коленях. Теперь же она была взрослой, а он еще не состарился. Они увлеченно вспоминали прежние разговоры и шутки. У Людовика был очевидный повод для ревности.

В далекие уже советские времени нам, студентам-историкам, твердили, что историей управляют только объективные законы. Они двигают ее, как локомотив по рельсам. А мчится этот локомотив вперед, в прекрасное будущее.

Но на самом деле историей правит не только это. Не меньшее, а подчас большее значение имеют явления, которые мы сегодня называем ментальными, психологическими, душевными порывами.

Кстати, реальный Карл Маркс был очень далек от формализованного марксизма, созданного его продолжателями. Сам он был очень добросовестным человеком, серьезно интересовался историей. Сохранились его конспекты, которые и сегодня могут служить образцом работы с научной литературой.

Так вот, описывая неудачный Второй крестовый поход и последующие события, Маркс пишет: «Осел Людовик, развелся с Алиенорой Аквитанской». Осел потому, что на обратном пути из Крестового похода привел корабли в Италию, получил аудиенцию у папы римского и испросил разрешения на развод с Алиенорой. Вообще католицизм не допускает разводов. Но Людовик сумел задобрить папу, и тот «обнаружил» слишком близкое родство Капетингов и Аквитанского дома. Чистое лицемерие! Все королевские и герцогские дома Европы были в какой-то степени родства.

И развод состоялся. Он стал потрясением для европейской аристократии. Особенно интересным это событие было потому, что Алиенора сохраняла прежнюю красоту и почему-то никак не начинала стареть.

Но «ослом» Людовик был не просто потому, что отказался от жены-красавицы. Он потерял Аквитанию! Когда после его брака с Алиенорой к французскому королевскому домену Дофине присоединилась Аквитания, это было подобно, с точки зрения масштаба, присоединению арбуза к яблоку.

Отец Алиеноры позаботился о том, чтобы ее наследство было от нее неотторжимо. Куда она – туда и Аквитания.