Женщины, изменившие мир - Страница 3

Любимая жена османского султана Сулеймана I Кануны.

Рассказывать о Роксолане очень непросто. Между нами лежит отрезок времени почти в четыре с половиной столетия, который содержит очень противоречивые сведения разного характера – от исторических хроник до легенд, от сухих цифр до эмоциональных художественных произведений, включая созданный украинскими кинематографистами сериал. Интерес к личности этой своеобразной женщины, жившей в эпоху Ренессанса, не ослабевает до сих пор.

Первая половина XVI в. была временем, когда турки вместе с подвластными им татарами беспощадно грабили территории юго-восточной Европы. «Священная война» мусульман за свою веру имела целью порабощение христиан и оправдывала любые злодеяния. В 1512 г. волна опустошительных набегов докатилась и до современной Западной Украины, которая находилась тогда под властью Речи Посполитой. Историки считают, что в этом нападении участвовала армия численностью в 25 тыс. человек. Захватчики прошли от низовьев Днепра до Карпат. Разорение и горе, принесенное ими, были так велики, что до сих пор живут в фольклоре зарубками памяти о турецкой неволе и образе лютого врага. Через всю Украину тянулись скорбные дороги невольников – в крымский город Кафу (современная Феодосия), на самый большой рынок рабов, а затем через море в Стамбул. Этот путь проделала в числе других полонянок и девочка 12–14 лет, поповская дочь из городка Рогатин (теперь Ивано-Франковская область) Настя Лисовская.

Многие пишут, что ее продали сначала в Кафе, а затем на «женском» рынке Стамбула – уже как отборный товар. Однако существует версия, что ее передали в дар визирю Рустем-паше в качестве военного трофея. И это очень важный момент, поскольку женщина-товар, т. е. «купленная вещь», по законам шариата не могла стать женой султана или халифа. Только свободная женщина имела право родить наследника престола. При этом всех других младенцев мужского пола, рожденных от правителя, уничтожали.

Значит, Настя была приметной полонянкой, которую сразу же выделили среди прочих по внешним данным. Вдали от родины, среди чужих людей эта девочка не пала духом, а сохранила живость характера и веселость, о чем свидетельствует прозвище Хуррем (веселая, смешливая). Попав во дворец султана, в его гарем, где шла ожесточенная борьба за место… нет, не под солнцем, а подле солнцеподобного правителя, от прихоти которого зависела будущность и сама жизнь наложницы, девочка могла рассчитывать только на себя и на удачу.

Настю назвали просто – Роксоланой, по происхождению из Роксолании (так именовали тогда Украину по названию ираноязычных кочевых племен, населявших Северное Причерноморье со II в. до н. э. по IV в. н. э.). И стали готовить к встрече с султаном, если она заслужит того. Настя проявила ум и терпение, старательно обучалась всему, что полагалось освоить: языку (возможно, и не только турецкому), истории и культуре страны, ее обычаям, религии, а еще музицированию, пению, танцам, придворным порядкам и этикету, наконец, искусству ублажать… За всем этим внимательно следили хозяйка гарема Валиде-султан (мать султана) и главный евнух. Через 2–3 года они сочли возможным представить Роксолану пред ясны очи Сулеймана I, устроив для этого праздник во дворце. С того дня, собственно, и началась ее невероятная судьба.

Роксолане удалось покорить сердце могущественного правителя, более того – сразу стать одалиской (на иерархической лестнице гарема это женщины, с которыми султан проводил ночи и которые получали шанс родить от него), а вскоре и любимой женой (считается, что единственной; те, что были до нее, – не в счет), подарившей Сулейману пятерых детей. Но и этого было мало, чтобы стать достойной спутницей жизни такого человека, каким был султан.

Сулейман I вошел в историю с прозвищем Кануни (Законодатель), так как сумел упорядочить и сделать незыблемыми на века многие законы Оттоманской Порты. Он правил империей с 1520 по 1566 гг. и обеспечил максимальное расширение ее границ и наивысший расцвет. Он был мудрым дипломатом и трезвым политиком, определявшим характер отношений с тем или иным государством. Строки Корана поучали правоверных: кто имеет хоть одного раба-христианина, не может считаться бедным. Удачливый полководец обрел несметные богатства, а с ними и еще один титул – Великолепный.

Многочисленных послов и гостей поражала роскошь султанского дворца Топкапы. Но дивились они еще и множеству талантливых людей, которыми окружал себя правитель. Это были богословы, поэты, зодчие, музыканты, которые составили славу османской культуры. Например, Ходжа Синан возвел мечеть Сулеймана (Сулейманийе) в центре Стамбула, которая до сих пор является непревзойденным творением архитектуры. Гордился султан и своими мечетями, и медресе (школами), и больницей, и постоялым двором, и библиотекой, и банями как неотъемлемой частью мусульманской жизни.

Но не меньше удивляла иноземцев и привязанность султана к одной жене – Роксолане, которая царила среди сотен красавиц гарема. По свидетельствам хроник и записок послов, Хуррем-султан не просто сопровождала повелителя. Никогда не выказывая даже равного с ним положения (это было смерти подобно), она тем не менее производила впечатление человека, который во многом превосходил его, – прежде всего обаянием и изысканными манерами, эрудицией в различных областях знаний и осведомленностью. Она владела пятью европейскими языками и поэтому свободно общалась с гостями, а также замечательно пела и танцевала, слагала стихи. Роксолана была другом и помощницей султана в его делах, а когда он уходил в очередной поход, по сути, правила государством.

Такой взлет может показаться невероятным. Но в Турции давно существовал закон, который запрещал правителю связывать себя брачными узами с представительницами знатных родов других стран, чтобы сохранить независимость в принятии политических решений. Поэтому женой могла стать любая рабыня султанского гарема, если она соответствовала физическим и духовным качествам. Настя свой шанс не упустила. В 16 лет она приняла ислам и стала законной женой 25-летнего султана. Через пару лет обликом она не отличалась от восточных женщин. Ей пришлось проявить также восточную мудрость и даже жестокость, чтобы удержаться на престоле и расчистить путь к нему для своего сына, который правил под именем Селим II (Рыжий) в 1566–1574 гг.

Относительно злодеяний Роксоланы мнения расходятся. Возможно, одни исследователи их преувеличивают, а другие чуть ли не канонизируют ее образ. Но отбросить совсем дошедшие до нас предположения, безусловно, нельзя. Есть версия, что Роксолана путем интриг и оговора избавилась от предыдущей жены султана по имени Черкешенка и ее детей, прежде всего Мустафы. Он был законным наследником султанского титула, но, став правителем, уничтожил бы всех детей Роксоланы. Вторым поверженным колоссом стал тот, кто занимал самый высокий пост в империи Сулеймана – Ибрагим-паша (Рустем-паша), от имени султана вершивший важные государственные дела и помогавший Мустафе править в одной из подвластных земель. Этому визирю Роксолана отдала в жены свою 12-летнюю дочь, с ее помощью «нашла» неоспоримые свидетельства заговора против султана и одним ударом уничтожила и визиря, и наследника. Это была борьба не на жизнь, а на смерть. Когда Роксолана выиграла ее, то фактически стала правительницей могущественной империи. Не пощадила она ни сыновей Черкешенки, ни своих собственных, дабы прямым был путь избранного преемника Сулеймана. Правда, этот счастливчик не оправдал надежд матери. Он остался в памяти потомков как Селим-Пьяница. Этим все сказано. С него начался упадок Османской империи.

Говорят, что жестокости Роксоланы ужаснулась даже мать султана, происходившая из рода Гиреев – властителей Крыма и привыкшая к коварству и хладнокровному уничтожению противников в борьбе за власть. Она любила Черкешенку и своих внуков от нее, их утрату не пережила и вскоре скончалась. Жители Топкапы боялись султанши Хуррем, а за стенами дворца люди не осмеливались даже шептаться о том, что там происходило. Сотни неугодных, опасных или неосторожных погибали в умелых руках дильзисов – палачей с вырванными языками. Говорят, что из покоев жены султана вели две двери – одна в казну, а другая в тюрьму, откуда был прямой путь в воды Босфора. Но кто может знать это теперь наверняка?