Женщины, изменившие мир - Страница 2

При княгине Ольге в Киеве началось каменное строительство. На Старокиевской горе (это место называли Вышгородом) рядом с каменным теремом вырос еще и дворец, где появился богато украшенный фресками, мрамором и розовым шифером тронный зал для торжественного приема иностранных послов и гостей. А над торгово-административным центром высилась круглая башня. Уже в наши дни археологи раскопали здесь фундаменты древних зданий.

Ослабив влияние местных правителей, княгиня всячески стремилась укреплять централизованную форму власти. Но не менее важным, чем укрепление политической, экономической и военной мощи государства, она считала духовное обновление народа. И сумела понять, что путь к будущему величию и возможности на равных общаться с такими господствующими империями, как Византия и саксонская Германия, лежит через принятие христианства. Но задача эта была не из легких.

История борьбы язычества с христианством на Руси уже тогда насчитывала почти двести лет, от похода и крещения князя Бравлина в Суроже в 795 г. И носила она переменный характер не только в народной среде, но и среди властителей: Аскольд был христианином, Вещий Олег – воинствующим язычником, Ольга вслед за Игорем поддерживала христианские веяния, внимательно присматривалась к сторонникам церкви, понимала прогрессивность их устремлений и решила идти одним путем с ними.

С этой целью и отправилась она в столицу Византии город Константинополь к императору Константину VII Багрянородному, снарядив флот и посольство численностью около двухсот человек (с обслугой – более тысячи). Константин яростно ненавидел и опасался русичей, памятуя разгромные для ромеев походы Аскольда, а затем и Олега, который в 907 г. прибил свой щит «на врата Царьграда». Но появление русского флота на Босфоре сделало свое дело.

Точная дата исторического визита не сохранилась, ученые относят его к периоду между 946 и 957 гг. До нас дошли не только богатые фольклорные свидетельства и хроники, но и оригинальные записи самого императора – он был историком и писателем. В произведении «О церемониях византийского двора» им описан официальный прием Эльги – архонтессы (т. е. правительницы) Руси в императорском дворце. Однако встречей остались недовольны обе стороны. Ольгу возмутило томительное (не один месяц) ожидание приема в порту, явная демонстрация пренебрежительного отношения к себе, весь церемониал, который предусматривал переодевание в византийские одежды, умащивание и опять ожидание, затем процедуру поклонов и падения ниц. От унизительных церемоний она отказалась и приветствовала Константина легким поклоном. Ей были оказаны необходимые почести, с ней подписали и торговые соглашения, однако главных задач княгине решить не удалось. Она планировала договориться об открытии митрополии в Киеве, как это было при Аскольде, и сосватать своему сыну императорскую дочь. Константин счел это дерзостью, подчеркнув своим отказом превосходство империи над Русью.

Существует легенда, будто бы он предложил Ольге руку и сердце, но получил отказ. На самом деле Константин был женат, а Ольге, хоть она и славилась красотой, было уже за шестьдесят. Гораздо более правдоподобна первая цель визита. Ради нее Эльга Русинка встречалась с патриархом и якобы приняла крещение, а крестным отцом являлся сам Константин. Но факт крещения остается спорным. Во-первых, император нигде о нем не упоминает. А во-вторых, известно, что в этой поездке княгиню сопровождал духовник, что означает одно – Ольга уже была крещенной. Хотя возможно, что для придания особой важности визиту она решила вторично совершить обряд в самом Константинополе, давая тем самым понять: и она и ее страна готовы воспринять достижения византийской культуры. Она всегда держалась гордо, с достоинством. В былинном произведении «О взятии Царь-града княгиней Ольгой» запечатлена ее бескровная победа над надменным Константином. (А за моменты унижения она расквиталась, когда тому впоследствии пришлось просить войско, и ответила послам: дескать, пускай приедет и подождет так, как я ждала у него в порту, тогда и дам.) Отбывая домой, Ольга, нареченная в вере Еленой, получила благословение патриарха Феофилакта: «Благословенна ты в жонах руських, яко возлюби свет, а тьму остави»…

Как бы то ни было, крещение свидетельствовало об уме и дальновидности русской правительницы, определило ее внешнюю политику, направленную на укрепление независимости Руси. Этой линии придерживались в течение двухсот лет и ее наследники. Очень важно, что в насаждении христианства Ольга прибегала к ненасильственным методам. Она понимала, что в стране, где языческие верования имели глубокие корни, невозможно ввести новую официальную религию путем указа. Ведь даже собственного сына Святослава она не смогла переубедить и обратить в свою веру, он оставался язычником до конца дней. Княгиня мирилась с тем, что одни ее подданные молятся в храме (на днепровском берегу красовался соборный храм Ильи Пророка), а другие перед походом клялись на оружии в святилище Перуна. Прошли годы, прежде чем внук Ольги – Владимир покончил с этим и крестил киевлян в Днепре, уничтожая остатки капищ. Более того, воспользовавшись ослаблением Византии, он силой оружия заставил императорский двор выдать ему в качестве жертвы царевну и женился на ней, выполнив и это желание своей бабки – породниться, а значит, и уравняться в величии с могучей державой. Христианизация государства и союз с Византией, начатые Ольгой и завершенные Владимиром, по мнению академика Д. С. Лихачева, «ввели Русь в семью европейских народов на совершенно равных основаниях».

А историк С. М. Соловьев отмечал, что после принятия христианства на Руси возникло также и новое отношение к женщине. Благодаря княгине Ольге они включились в процесс просвещения, ни в чем не уступали мужчинам в «книжности», а также имели «в женском естестве мужскую крепость», иначе говоря, занимались государственными делами – образованием, культурой, строительством, врачеванием, воевали и принимали послов. Примером такого характера была сама княгиня. Самоотверженная, терпеливая и мужественная, она умела не сгибаться в трудные времена, а наоборот – стала духовной опорой для многих людей. Фактически до конца жизни Ольга управляла Русью, потому что Святослав редко бывал в столице, почти все время проводил в походах. Когда в 968 г. князь воевал на Балканах, ей даже пришлось выдержать осаду печенегами Киева.

Предание нарекло Ольгу хитрой, а церковь – святой. Летописец Нестор называл ее звездой, которая предваряет восход солнца над русской землей. Почитание княгини со временем переросло в обожание и обожествление, затем последовало причисление ее к сонму святых. Когда произошла канонизация, мы не знаем, понятно только, что в домонгольские времена, так как день ее памяти (11 июля) встречается в письменных источниках с XIII в. Первые изображения княгини появились в хрониках и летописях, а затем начали воплощаться в иконах, в храмовых фресках и росписях Византии и Руси. Есть предположение, что остатки фресок Софиевского собора в Киеве, возведенного при Ярославе Мудром, изображают именно фрагменты приема русского посольства во главе с Ольгой в Константинополе. А более поздняя иконография, очевидно, берет начало с этих фресок.

Княжение княгини Ольги явилось поворотом в истории Киевской Руси. Страна обрела упорядоченное правление, вошла в политическую систему христианского мира. Благодаря ее мудрости Русь не попала в зависимость ни от Византии, ни от Германии. Уходящие в глубь веков отношения византийцев-греков и русинов получили новое развитие. Через русские земли от Константинополя по Днепру, через Киев и дальше на север, до Новгорода и Балтийского (Варяжского) моря шел знаменитый путь «из варяг в греки». Н. М. Карамзин писал, что Ольга «овладела кормилом государства и мудрым управлением доказала, что слабая жена может иногда равняться с великими мужами».