Женщина и кларнет - Страница 8

Музыка смолкает.

ЛЮБА. Потом он долго сидел молча. Без движения. Даже не дышал..

Музыка Q-12A.

Словно вслушивался в свои слова. Я окликнула его: «Джек!» Он не ответил. А потом закрыл лицо руками и заплакал.

Джек закрывает лицо руками и плачет.

Я не знала, что делать.

Музыка смолкает.

Мужчинам намного тяжелее плакать. Потому что они плачут слишком редко.

ДЖЕК. Пропади оно все пропадом!

ЛЮБА. Точно. Пропади все пропадом..

ДЖЕК. Мне идти надо.

ЛЮБА. Посиди немного. Прошу тебя

ДЖЕК. Ничего. Все нормально. Я просто устал.

ЛЮБА. Я знаю, сказала я. Все равно, посиди. И он сидел. Они сидят и ждут, а когда не знают, что делать, они плачут. Когда у них руки связаны, они погружаются в себя — так глубоко, что сам черт их оттуда не достанет. А потом начинают врать. Они врут про самочувствие.

ДЖЕК. Что-то я, похоже, заболеваю. Может, грипп…

ЛЮБА. Все врут…

Музыка Q-13.

ДЖЕК. С утра чувствовал, что оно у меня начинается…

ЛЮБА. Чувствовал, да? Ну расскажи, что ты чувствовал?

ДЖЕК. Да что-то… Как-то всего корежит. Наверное, какой-то вирус.

ЛЮБА. Они врут, и ты чувствуешь себя уже совсем ненужной.

ДЖЕК. Просто я должен сегодня выспаться. Я все время недосыпаю.

ЛЮБА. Они врут, и отталкивают тебя все дальше.

ДЖЕК. В общем… Я тебе завтра позвоню…

ЛЮБА. Потом вдруг раз — и опять все нормально, будто ничего не было.

Музыка смолкает.

ДЖЕК. Завтра утром, ладно?

ЛЮБА. Ну, конечно.

ДЖЕК. Договорились

Музыка Q-!4. Несколько мгновений они смотрят друг на друга. Затем Люба спокойно собирает его вещи — плащ, портфель — и подает ему.

Спасибо.

ЛЮБА. Не за что.

Он направляется к двери, но на полпути оборачивается.

ДЖЕК. Знаешь… (Подходит к ней, обнимает, прижимает к себе. Затем идет к выходу. Уже в дверях) Мы с тобой еще поговорим…

Уходит.

ЛЮБА. Конечно. (Кларнетисту) Ну-ка, погоди играть.

Кларнетист прекращает игру.

С чего это ты ударился в сантименты?.. Представил себя на его месте, да?

КЛАРНЕТИСТ[1]. [Музыка Q-15(1)] Может быть.

ЛЮБА. Да уж я вижу.

КЛАРНЕТИСТ[1]. [Музыка Q-15(2)] Не знаю.

ЛЮБА. Жалко стало этого засранца.

КЛАРНЕТИСТ[1]. [Музыка Q-15(3)] Ну, человека тоже можно понять…

ЛЮБА. Только не надо мне вешать эту лапшу… Все вы одинаковы. Из одной и той же трухи… Он не появлялся два месяца. За два месяца ни единого звонка. Ничего. Даже через свою паскудную секретаршу не передал ни полслова. Ну, в тот-то день я ей доставила большое удовольствие. Сперва она со мной очень вежливо: «К сожалению, мистера Эверта сегодня не будет. Могу передать ему ваше сообщение.» Будто не знает, с кем говорит. Будто не знает, что я звонила ей всего час назад. И что я трижды звонила ей вчера, и дважды позавчера, и черт знает сколько раз еще унижалась и звонила до этого… А потом я взяла и поехала. Прямо к нему в офис. Ты должна пройти через это, сказала я себе. Чтоб все стало ясно. Приезжаю. Поднимаюсь на лифте, захожу в приемную. Там она и сидит, секретарша эта, дверь охраняет. В лицо она меня не знает, мы раньше не встречались. Говорит, слушаю вас. А у меня сердце в пятки. Боюсь рот открыть, боюсь, узнает по голосу. Она опять — «Слушаю вас». А я столбом стою. Как в песенке: «Тут не я, тут тень моя…» Она говорит, «Вам что, плохо?» Хотела я ей сказать, плохо, еще как плохо. Стояла бы я перед тобой, если б не было плохо… Стою, молчу — и глаза на нее таращу, она аж заерзала. А потом взяла себя в руки. Господи, да чтобы из-за этого несчастного Джека так с ума сходить? Подхожу прямо к ней, и к уху наклоняюсь. Она тут же ухо — ко мне. Была готова слушать. А я — говорить. Набрала полную грудь воздуха и все ей выложила. Такая спокойная, непринужденная, радующая глаз, приятная на ощупь — всегда хотела такой быть… Господи, какая я была идиотка. Мать не зря говорила, что меня в детстве на пол уронили… Мне в ту же секунду легче стало. Как только я ей все рассказала. Прямо гора с плеч.

Звонок в дверь.

Я и в самом деле взяла себя в руки. Снова занялась делами. Познакомилась с одним — стали встречаться. Сантехник. Мозгов — ноль, денег — куча. То, что надо. Никаких иллюзий. Никаких проблем.

Звонок в дверь.

В общем, я была на пути к выздоровлению. Снова стояла на ногах.

Музыка Q-16 — несколько ритмичных звоночков.

И вдруг — ты просто не поверишь…

Люба открывает дверь. На пороге, широко улыбаясь, стоит Джек. В одной руке у него чемодан, в другой — несколько костюмов на плечиках. Он входит и говорит в той же бессвязной манере как при первом появлении.

ДЖЕК. Слава Богу, я боялся вдруг тебя нет, еще эти пробки, пойду приму душ, я не мог даже позвонить, ну, как ты? это надо куда-то повесить, ну да, уже поздно, я схватил, что попалось под руку, а ты-то как, черт, ну и денек, я прямо в душ, стой здесь, не шевелись… (Чмокает ее.) Я сейчас…

Музыка Q-17. Джек уходит в ванную. Люба закрывает дверь. Она ошеломлена. Смотрит на чемодан, на одежду. Наливает себе бокал вина и залпом выпивает. Возвращается Джек. Музыка смолкает.

Так вот — я это сделал. Все. Кончено. Я с этим покончил. Финиш. Бог мой, даже не верится. А тебе верится? Вот только что. Прямо сейчас. Десять минут назад… Ну, может, двадцать. Максимум, двадцать пять. Видишь, меня все еще трясет. А чувствую себя отлично. Черт, такое чувство, будто заново родился. Я думал о тебе каждый день. Каждое твое слово у меня в ушах звучало. Ты была права, понимаешь? Во всем права. Я не знал что делать. Нет, я знал что надо сделать, но не знал, как это сделать. То есть, я знал — как. Но не мог. Во всяком случае, думал, что не смогу. А я взял — и смог. И сделал. Я сделал это. Мы сидели на диване. А дети уже спали. А мы смотрели телевизор. И как раз показали один из моих роликов. Ну этот, где парня заливает в туалете, помнишь. И я к ней обернулся, к Маргарет, и говорю, это я. А она говорит, я знаю, я, говорит, даже помню, когда ты это снимал. А я говорю, я не о ролике. Я о том, что парень в сортире — это я и есть. А она на меня смотрит — а что, говорит, похож. Я говорю, пора и мне как-то выкарабкиваться. Она говорит, давай, только поскорей, а то совсем в дерьме утонешь. И давай смеяться. Она так хохотала, что я сам засмеялся. А она хохочет и говорит, что же ты намерен делать? А я тоже смеюсь и говорю, думаю, нам надо расстаться. И хохочем. Сто лет с ней так не смеялись. Прямо до слез. Потом она говорит, наверное, ты прав, лучше расстаться. И меня поцеловала, и тут мы с ней оба дико захотели. У нее было такое лицо, такая улыбка, она так смеялась, просто красавица. Надо было видеть. Я так завелся, прямо прыгнул на нее, это было потрясающе, у нас с ней никогда так не было. А потом мы с ней поднялись наверх, и она мне помогла собрать вещи. Я взял чемодан, поцеловал ее на прощанье, и вот я здесь.

Люба подает ему бокал вина. Джек пьет, ставит пустой бокал на стол.