Жених из гроба (СИ) - Страница 3

Бриен кивнул. Он так и не отнимал руки от щеки, ошарашено глядя на меня. Никогда не получал что ли? Или удивлен, что я со своим росточком справилась?

Так я прыгучая как кошка. Как иначе выживешь с моим ростом в этом опасном мире!

Про опасный мир я подумала вовремя. Куст рядом с валяющимся надгробным камнем шевельнулся, и тут я поняла, что никакого куста здесь не было. А еще, что я прямо сейчас могу лишиться так нечаянно обретенного жениха.

Размышлять было некогда. Я схватила лопату — не моя удобная, ну да ладно, замахнулась с разворотом и со всей дури огрела упыря по спине. Упырь не устоял на ногах и полетел прямо в выкопанную мною яму.

Вскочил почти сразу, и я едва на взвизгнула от восторга. Голодный, но очень свежий упырь. Никаких повреждений кожи, только неестественно синеватый цвет. Белые бельма не высохших глаз, отличные клыки. Да это… Это… Не менее трёх сотен монет! И это в том случае, если продавать Звояру, на черном рынке и до полтысячи дойти может…

Мечты мои прервал Бриен, который сделал несколько движений руками и рычащий, разбрызгивающий темно-желтую слюну — целый серебряный за полную ложку, упырь оказался заключен в прозрачный и прочный куб льда.

'Кровь магов насыщена нечеловеческими эманациями магии,

но при этом такая же красная, как у нормальных людей.

Однако с одного мага можно получить

в среднем на три унции крови больше крови прежде,

чем он перестанет подавать признаки жизни'.

Ифигения Астаросская.

«Трактат о пытках во имя рода человеческого и науки»

Судя по тому, как пекло задницу и пальцы, орала я на жениха знатно и сплошь ругательствами.

— Да успокойся ты! — он протянул руки ладонями верх, будто показывая, что в них нет оружия. Что толку, если этими самыми конечностями он лишил меня заработка!

— Это же лед! Он растает. И заберёшь своего упыря куда хочешь.

Судя по его лицу, он уже и сам был на рад, что со мной связался, но я остыла и ругаться расхотела.

— До города потащишь сам, я такое не подниму, — только и буркнула я в ответ.

С этим маг спорить не стал и «понес» куб с застывшим упырем на достаточной высоте, чтобы не сбивать кресты и надгробия. Вот дало же небо кому-то силы! А кому-то насмешка, а не сила досталась. Но завидовать долго я не умела, так что уже за пределами кладбища догнала своего спутника и наконец решила порасспросить.

Как-то ведь он дошел до жизни такой, что едва не умер!

История, правда, у Бриена оказалась скучной донельзя. Старший брат отказался от своего старшинства — понятия не имею, как и зачем маги это делают, но иногда им и впрямь приходится отказываться от своего родового имени. Например, чтобы служить королю по особо секретным поручениям. Или стать истинным целителем. Некроманты еще тоже не наследовали.

Я задумалась. Судя по виду и силе моего новоиспеченного женишка, брат был скорее всего королевским воином или дознавателем. Мне не нравились ни те, ни другие, но некромант или целитель — еще хуже. Не люблю конкурентов, хотя из меня некромант и не выйдет из-за того, что я недостаточно сильна.

А целители и вовсе буквально наши естественные враги. Они поднимали с постели тех, кого некроманты могли поднять немного позже и с совершенно другим результатом. А еще целители были занозами в заднице хуже некромантов, и как это сочеталось с их мягкостью, я понятия не имела.

Одним словом, кем бы не был брат, но после его своеобразного отречения Бриен стал единственным наследником огромного состояния. И, как в таких случаях обычно и бывает, оказалось, что есть множество людей, которые уверены, что куда лучше справятся со всеми этими деньжищами и поместьем.

Живые люди отвратительны. Не все, конечно, но я предпочитаю приятно удивляться, а не наоборот.

В общем, брать грех убийства на душу то ли никто не захотел, то ли у родственничков моего жениха кишка тонка, но его напоили сонным зельем и быстренько так похоронили.

И, не проходи я мимо со своим странным даром, у них бы всё получилось. Что же, получается, брат Бриена точно не некромант. Что у холодных и отбитых на всю голову некромантов не отнимешь, так это трепетного отношения к родным. Правда, родные считали иначе. Но лично я была бы глубоко тронута, если бы могилу с моим телом раскопали, чтобы убедиться в естественности моей смерти.

Другим людям это почему-то не нравилось. Моим родителям тоже, но им вообще мало что нравилось, я к этому привыкла.

— Как тебя зовут хоть? — спохватился жених.

— Белка, — с готовностью произнесла я.

— Белла? Белладонна? — попытался поугадывать Бриен, но я покачала головой и достала свой жетон. Специально для таких случаев никогда с ним не расставалась.

Там было написано: имя — Белка. Фамилия — прочерк.

— Фамилия Прочерк? — повторил недоуменно Бриен. Я закатила глаза. Сильный до ужаса и дурак при этом. И красавчик. Да Софи меня удавит ночью от зависти!

— Прочерк — это прочерк, просто записали на слух, не понял писчий, — пояснила я. — Бесфамильная я.

— Ты все еще можешь получить фамилию Гастион, — напомнил Бриен и закрутил головой, не иначе как в поисках подходящего сарайчика или кустов. Отвратительно! Меня передернуло от омерзения. Нет уж, мой первый раз ни за что не будет таким!

И я помотала головой.

— Мне и без фамилии неплохо живется, — убедительно произнесла я. — Забудь об этом и о моей семье. На красную луну разойдемся как в море корабли, а до этого времени я постараюсь помочь тебе с твоими родственничками.

Бриен посмотрел на меня так, словно ему было недостаточно, что я вытащила его из могилы и уделала упыря, и всё это вот этими ручками, практически без магии. Волдыри всё еще зудели, между прочим.

— Ну не знаю, — протянул он. — Дядя Гримий у меня такой чистоплюй, что может умереть от омерзения, но вот что делать с остальными…

Подначку я оставила без внимания. Надо мной и без него насмехались все, кому не лень. И над моим маленьким ростом, из-за которого я была вынуждена носить ведьминскую шляпу, и моих туфлей на высоком каблуке, которые иногда спадали в самый неподходящий момент, и даже над тем, что я не могу выругаться как сапожник, без того, чтобы мне прижгло зад.

Я привыкла. Шляпа у меня была остроконечная, но к ведьминской не имела никакого отношения. Она просто выглядела похожей. Я-то знаю, ведь мне доводилось раскапывать могилу одной ведьмы.

Старушка схоронилась далеко за пределами кладбища, у корней старого ясеня. Но она точно не ожидала, что кому-то так сильно понадобятся ведьминские ногти. Ради этого ингредиента я как ищейка чуть ли не на коленях обползала половину чащи, но нашла могилу.

В общем, это было познавательно. Я узнала много того, о чем умалчивают непрофильные магические учебники. Во-первых, не похороненная должным образом ведьма — а должным образом, это когда голова и сердце отдельно от тела, а ноги и руки связаны, становится весьма шустрым умертвием. Во-вторых, шляпа — это не одежда. Шляпа растет на ведьме. Как шляпка у гриба.

Всю эту информацию я запомнила, карабкаясь на дерево, что с моими туфлями было сделать весьма непросто, а снимать их было некогда. Короче говоря, это была та самая причина, по которой я теперь носила туфли на несколько размеров больше. Ходить в них я приноровилась, но в случае опасности выскальзывала из них как рыбка.

Вообще полевые практики, которые я сама себе устраивала, помогали укладывать информацию куда лучше, чем занудливые лекции наших профессоров, читавших близко к учебнику. Я бы всем посоветовала так учиться, но меня могли понять разве что некроманты.

Эх. Мечта. Несбыточная мечта, потому что кроме огромного желания там учиться — у меня оно было побольше, чем у большинства студентов-некромантов, и предрасположенности — в ее наличие у меня кроме меня самой верил только Юлий Звояр, но мне бы хватило и этого, если бы третьим обязательным составляющим не была сила.