Жена по обмену (СИ) - Страница 54

— Мурзик, милый, ты не пострадал? — интересуюсь так, будто кот может ответить.

У него опалена шерсть и крылья, на боку заметен приличный ожог. И все же котик держится, как настоящий боец.

Подлый Нерун решает воспользоваться моим замешательством. Подлетает и вцепляется лапами в скипетр. Откуда у птицы столько силищи? Как будто медведь в скипетр вцепился, а не филин.

— Не тронь! — приказываю ему. — Иначе испепелю!..

Не успеваю произнести фразу, как из алого камня вырывается яркий луч света. Пронзает насквозь Неруна, заставляет его тело светиться изнутри.

— Нет!.. — кричит Анри и бросается к пернатому помощнику. — Ты не можешь умереть.

— Не прикасайся к нему! — прошу лекаря. — Это может быть опасно.

Поздно…

Едва пальцы Анри дотрагиваются до корчащегося от боли филина, как свечение поражает и человека. Мне и попискивающему, точно котенок, Мурзику остается лишь наблюдать.

— Ты тоже видишь это?.. — оторопело спрашиваю у кота.

Из-за воздействия света Гекты, филин частично превращается в человека, являя миру истинную личину. Становится отчетливо видна человеческая голова, застывшая на теле птицы. Только клюв не успевает превратиться в нос.

Тела Неруна и Анри каменеют, навечно застывая в причудливой позе. Лекарь с перекошенным лицом не сводит испуганного взгляда с полуптицы. Сам бывший филин выглядит злобным исчадием ада.

— Доигрались, мальчики?.. — спрашиваю с облегчением.

Не испытываю не малейшего раскаяния. Считаю это испытание светом для Анри и Неруна. Эти двое заслужили кару Гекты. Похоже, ее оружие действует от силы голоса. Достаточно приказа — и скипетр обращает врагов в камень.

— Интересно, только мой голос можно использовать? — спрашиваю не то у себя, не то у зализывающего ожог Мурзика.

Осторожно опускаю скипетр: не хотелось бы по незнанию испепелить все вокруг. Артефакт словно понимает, что его миссия завершена: тускнеет, словно замирает.

— Давай-ка я тебе помогу, дружок, — спешу к боевому коту.

Лекарь из меня толковый не вышел, было слишком мало времени на занятия. Но слегка ослабить боль кота получается. Вот только летать он не сможет, пока за него не возьмется настоящий лекарь.

— Ничего, у нас есть корабль, — утешаю кота. — Сейчас загрузимся и поплывем. Пора кое-что выяснить, а заодно доказать всем, что я вовсе не демон. Путь пришла из другого мира, но Аланте желаю только добра.

Рассвет вступает в права, освещает пещеру лиловым светом. В его лучах застывшие фигуры Анри и Неруна выглядят пугающе: они словно отлиты из черного камня.

— Надеюсь, эффект необратим, — замечаю я.

Стучу костяшками пальцев по локтю Анри, удовлетворенно киваю. Ни намека на то, что лекарь оживет. Только неприятный запах паленых перьев напоминает о том, что некогда эти двое были живыми существами.

— Мя-яф!.. — напоминает о себе Мурзик.

Трется о ногу, смотрит печально. В уголках его глаз застыла влага — неужели коты умеют плакать?

— Держись, малыш, мы выберемся. Найдем лекаря и поправим тебе здоровье.

О том, чтобы плыть за море, нет и мысли. Теперь, когда у нас есть оружие Гекты, никто не посмеет нас остановить. Даже весь арсенал бывшего верховного жреца Инке не сравнится по действию со светом скипетра. Его долго считали легендой, но оно реально.

До берегов Аланты добираемся довольно быстро, даже несмотря на то, что из меня моряк, прямо скажем, никудышный. Зато корабль Хэла надежен и прост в управлении, как специально создан для моей нетренированной руки.

— Р-р-р!.. — сердится Мурзик.

Вскакивает на лапы, позабыв о боли и усталость. Делает сойку в сторону прибрежных скал. Шерсть на его загривке поднимается дыбом.

— Ничего, нам есть чем ответить! — решаюсь я. — Кто бы они ни были, не заставят нас сбежать или сдаться.

От скал в нашу сторону выдвигается вооруженная процессия. В небе кружат несколько боевых котов, издавая воинственные кличи. И я понятия не имею, друзья это или враги.

— Только попробуйте меня остановить! — кричу и поднимаю над головой скипетр Гекты. — И я обращу в камень любого, кто посмеет ко мне прикоснуться. Приведите сюда Хэла, немедленно!

Что бы ни случилось, главное — не бояться. И случайно не активировать оружие Гекты. Дождаться Хэла — а там…

Если кто и сумеет справиться со скипетром, то только он, мой законный муж. Он — верховный жрец Великой Матери. Сильный, смелый и мудрый — не чета какому-то там Неруну. Хэл поможет разобраться и с прошлым, и с будущим, и с настоящим.

— Тамара!

Его голос невозможно не узнать или спутать с другим. Хэл верхом на Анки спускается с неба. Приземляется на палубу корабля и распахивает объятия.

Как же мне хочется броситься к нему, забыв обо всем. Но со скипетром Гекты такое легкомыслие опасно. Кто знает, не активируется ли камень от моей бурной радости?

— Ты жив, с тобой все в порядке!..

Обнимаю Хэла одной рукой, прижимаюсь к груди. Едва не задыхаюсь от счастья и облегчения. Неужели все самое страшное позади? Можно ли в это поверить?..

— Ничего себе, какая у тебя игрушка! — раздается восхищенный возглас Виллина. — Где достала? Там еще есть?

— Как можно называть скипетр Гекты игрушкой? — укоряет брата Бэл.

— Вы тоже здесь?

Оборачиваюсь и вижу довольнющих главных жрецов. Они и их боевые коты тоже спустились с неба и приземлились на палубу. Да и застывшие на берегу стражники не выглядят угрожающе. Скорее испуганно, ведь оружие Гекты еще у меня в руках.

— Как хорошо, что вы все здесь!.. — не могу не радоваться друзьям. Поворачиваюсь к Хэлу и молю: — Пожалуйста, скажите, что вы сумели справиться с заговорщиками. Они правы, я действительно пришла из другого мира. Но никому не желала зла и…

— Откуда у тебя оружие Гекты? — беспокоится Бэл. — С кем ты сражалась — твой боевой кот едва шевелит лапами. Сама не пострадала?..

Хэл заботливо осматривает меня. Стирает грязь со щеки, поправляет оторванный рукав платья.

Я и не знала, что выгляжу настолько плачевно. Наверное, насквозь пропахла дымом, страшно представить, во что превратились спутанные волосы. Стараясь выжить, совсем позабыла о достоинстве сати.

— Думаю, она все расскажет, когда немного отдохнет, — предлагает Хэл.

Не позволяет мне отстраниться. Поднимает на руки и несет на берег. Отдает команду трем стражникам погрузить Мурзика на носилки, бедолага совсем без сил.

— Ему нужен лекарь, — предупреждаю я. — Опытный и одаренный. Мурзик сражался так, что заслужил медаль и много дней отпуска.

— Предложил бы Анри, но он сбежал из пирамиды, — замечает Хэл. — И вообще в последние дни вел себя странно. Советник поймал его в обители Великой Матери, совсем рядом с экраном. Что он пытался сделать?

Отдохнуть не получается. Рассказываю Хелу всю правду об Анри и его филине, не забываю упомянуть о камне, найденном на скале.

— Выходит, ты была права! — радуется Хэл. — Тамани действительно нашла на скале нечто стоящее.

Пока добираемся до главной пирамиды, рассказываю Хэлу, Бэлу и Виллину о том, что удалось узнать про будущее Аланты.

— Тамани убил ее дядя Михо, — замечаю со злостью. — Надеюсь, мы найдем способ его наказать.

— Он сейчас в темнице вместе с другими заговорщиками, — подмечает Хэл. — Бэл совершил невозможное, сумел собрать армию из верных нам стражников. Там, на скале, я думал, что пришел мой час. Но брат с отрядом подоспел вовремя.

— Только предварительно мне пришлось спрятать Лию, — добавляет Бэл. — Иначе мне бы поступить, как Хэлу. Когда тебя заключили в темницу, ему ничего не оставалось, как сбежать или сдаться на волю бунтовщиков.

— Любовь сделала вас слабыми?.. — обреченно спрашиваю я.

Как это несправедливо. Бэл и Хэл могли поплатиться жизнями за право быть с тем, кого выбрало сердце. Заговорщики нашли их уязвимые места и впились мертвой хваткой.

— Неправда, — утешает Хэл. — Ты открыла мне глаза на многие вещи, сделала втрое бесстрашнее и сильнее. В том, что кое-кто решил шантажировать других самым ценным, нет нашей вины.