Жена напрокат (СИ) - Страница 2

По утрам, замечая его машину, подъезжающую к офису, я отправляю по сети сообщение: «Тритон выполз из канавы». Чтобы все сотрудники были в курсе: босс уже прибыл и необходимо срочно занимать свои рабочие места. У нас дружный коллектив, и мы хором недолюбливаем нашего начальника-самодура.

— Ваш кофе… — смотрю на милипиздрическое пятнышко в углу листа.

Блин, другой бы даже не заметил.

— Вы выпили мой кофе? — опережает меня босс, роясь в бумагах.

Ага, едва сдерживаюсь от того, чтобы не хохотнуть. Я что, самоубийца?

— Нет, Герман Игоревич, вы его выпили сами.

— Вместе с чашкой?

— Чашку вы оставили на подоконнике в конференц-зале.

— Ладно, допустим, я бы выпил ещё. Но это позже. — Шелестит листами.

— Можно идти?

— Куда?

— Сейчас обеденный перерыв.

— Я ел?

— Да, босс, полчаса назад.

— Хорошо, тогда садитесь и записывайте.

— Но?!

— Какие-то проблемы, Аня?

— Нет, конечно, нет. — Медленно опускаюсь на сиденье и достаю блокнот, двигаю ножку стула, якобы устраиваясь поудобнее, а на самом деле пытаюсь скрипом заглушить журчание пустого желудка.

Я сюда в шесть утра пришла и с тех пор ничего не ела.

Герман перечисляет срочные дела. Я записываю и поглядываю на его идеальный профиль. Как человек может быть настолько привлекательным и отвратительным одновременно?

Чётко записываю, но он говорит слишком быстро, едва поспеваю.

Звонит телефон, однако, боясь потерять мысль, я сразу не вскакиваю, продолжаю писать.

— Звонок, Анна, — приподнимает он свою шикарную бровь, намекая на то, что я не подхожу.

Сам он взять трубку, видимо, не в состоянии.

— Да, конечно. — Бросаю писать и хватаю телефон. Внимательно выслушав говорящего на том конце трубки, поднимаю глаза на босса. — Это из кардиологического отделения. Ваш отец хочет немедленно видеть вас, ему плохо.

— Мой отец? — мрачнеет тритон.

Встаёт и выхватывает у меня трубку.

Уходит в другой конец кабинета. Я думаю, что подслушивать некрасиво, и решаю уйти.

Тритон без слов, лишь движением пальца указывает на точку на полу возле его стола с очевидным посылом: «Стоять!» Я подчиняюсь, потому что мечтаю о повышении и устала жить в однокомнатной квартире с двумя сводными сёстрами-подростками, отчимом и его престарелой матерью.

— Собирайтесь, Анна, мы едем в больницу.

— Ладно, — послушно киваю.

— На поездку к отцу придётся потратить не меньше двух часов. А у нас этого времени нет. Поэтому вы, Аня, поедете со мной и будете всё записывать. К тому же нам нужно пробежаться по нескольким пунктам озеленения больницы. Что-то мне подсказывает, что они хотят урвать от нас дешёвый проект.

Кивнув, соглашаюсь и иду за ним. Не придержав для меня дверь, босс выходит в общий коридор. Вовремя ловлю деревянное полотно, умудрившись не получить по лбу.

Мы спускаемся с подиума, где расположен кабинет шефа. Работники в нижней части офиса сидят за перегородками, каждый за своим компьютером, и те, что не ушли на обед, тянут шеи, с интересом нас разглядывая. Когда в их сторону поворачивается тритон, они прячут головы.

Но, в принципе, тритон ни на кого особо не смотрит. Мы для него интереса не представляем. Разве что в качестве мурашей в его личном формикарии.

«Работаем, работаем, работаем! — любит повторять босс. — Вам надо в уборную?! Ближе к вечеру, когда закончится рабочий день!»

Все давно привыкли к нашему странному дуэту. И совсем не удивительно видеть меня, крысиным хвостом болтающуся за Белозерским. По коридору идут великий император и его главный конюший, то есть я. Верный слуга неопределённого пола, предпочитающий тусклую одежду, минимальный макияж и плоскую подошву.

Поправляю тугой хвостик на затылке и не могу понять, почему моя серая блузка так сильно взбесила тритона. Нормальная ведь, неброская. Может быть, дело в воланах, ну так продавщица сказала, что они сейчас в моде. Пожав плечами и просеменив мимо зеркала в рекреации, заглядываю в него, отклонившись назад. И пока могу, смотрю на себя снова и снова: по-моему, очень даже мило.

В лифте тритон всегда ездит один. Поэтому я как бы невзначай притормаживаю, завязывая на сандалиях несуществующие шнурки. Белозерский терпеть не может чужие запахи в замкнутых пространствах. И я жму кнопку, планируя спуститься вниз в соседнем.

Лифт оказывается занят. Я нервничаю. Герман Игоревич не выносит, когда опаздывают. Приходится плюнуть на ползающую туда-сюда кабину и стремглав нестись по лестнице, а потом остановиться, поправить причёску и выйти как ни в чем не бывало.

— А на втором лифте приехать вы не догадались, Аня?

Когда он отворачивается, я незаметно закатываю глаза. Ну да, куда уж мне?! Мне просто нравится бегать по лестнице по первому твоему свистку. Но я терплю. Это хорошее место работы, и я надеюсь, что смогу добиться многого.

Не взглянув на меня и уткнувшись в телефон, босс выходит из здания. Устремившись за ним, я не успеваю в период автоматического раскрытия больших стеклянных дверей, и меня зажимает. Ворчу как старая бабка и, плюнув на себя, в первую очередь спасаю документы. А босс, не обратив на это внимания, идёт дальше. Возле нас останавливается дорогая машина. За рулем сидит личный водитель Белозерского.

— Закажите себе такси, Анна. Номер больницы, отделения и палату вы знаете, но лучше подождать в коридоре. После того, как я навещу отца, мы всё обсудим, мне надо будет ещё кое-куда поехать, а вы вернётесь в офис. Но в палату не суйтесь. Игорь Германович не любит лишних людей в одном помещении. И постарайтесь побыстрее. У нас мало времени.

Босс никогда не возит подчиненных в своем авто. Это ещё одно правило.

Водитель оббегает машину, открывает ему дверь. Белозерский плавно скользит внутрь и тут же достает макбук. Я выуживаю свой простенький хуавей с одного известного китайского сайта и, вздохнув, провожаю взглядом зад блестящего чёрного автомобиля.

— Игорь Германович не любит лишних людей в одном помещении, — кривляю босса, — ё-мое, ну прям семейная фобия.

Знаю, что надо действовать быстро, поэтому сразу же тычу в кнопки. Но таксист по имени Русико всё едет и едет. Машина в пути. А я мысленно считаю время, сейчас тритон меня придушит или попросту сожрёт за промедление. Он небось придумал ещё три проекта, а я даже с «Такси тудэй» разобраться не в состоянии. Плюнув на Русико, машу рукой и хватаю попутку.

— Если вы маньяки, то говорите сразу, — заглядываю в окошко, увидев внутри если не Русико, то точно Сосо за рулем с другом Отаром на заднем сиденье.

— Да ну, ты что? Красавица, ну какие мы маньяки? — перебивая друг друга, шумят грузины, а я смотрю на часы, потом снова в приложение. Русико приедет не раньше, чем через семь минут. Слишком долго.

— Мне надо быстро, — усаживаюсь на заднее к Отару. — Иначе мой злобный босс сделает из меня котлету, а если вы задержите меня, то порешит и вас.

Плотно сдавив бёдра и прижав к груди папки с документами, я сижу на самом краешке сиденья и очень боюсь даже просто глянуть на своих попутчиков. Пора прекращать смотреть телевизор и «Следствие вели…» с дядей Лёней Каневским. Я прям вижу, как они сворачивают с трассы, просят меня выйти, а потом делают мне на лбу татушку с надписью «раб».

В машине громко орёт «Грузия джан», и мужчины дурными голосами подпевают известным песням. Если они не украдут меня и не поселят в своей традиционной постройке с каменными стенами и земляной крышей на деревянных столбах, то я точно оглохну.

Тот, что постарше, уверенно крутит руль и обгоняет всё, что можно и априори невозможно.

«Долбаный тритон! Неужели нельзя было взять меня в свою машину?! Чёртов извращуга! Как будто я собиралась ехать у него на коленях! Я бы тихонечко сидела у окна, могла бы даже не дышать всю дорогу! Ар-р-р! — мысленно проклинаю своего босса. — Чтоб у него изжога началась и пучило весь день от того салата, которым я его накормила сегодня на обед».