Жена для политика - Страница 28

— Почему ты хочешь от меня уйти? — снова спросил он мягко и печально.

И именно это, а не охватившая их страсть, заставило ее заговорить.

— Диллон, есть две вещи, о которых я никому не говорила, — медленно начала Джесси, еще не зная, как ей удастся сказать то, что она собиралась. — Одну из них ты узнал сам.

— К моему великому удивлению и смущению, — согласился он. Теперь он улыбнулся, вспоминая это. Он прижал ее сильнее к себе и поцеловал в бровь. — Но если бы ту ночь можно было вернуть, моя дорогая, я бы хотел, чтобы все было так же. Разве только мне стоило вести себя по-другому.

— Я не жалею о той ночи. — Она повернула голову и нежно и мягко поцеловала его, вложив в этот поцелуй все воспоминания о той ночи. Ее голос сделался хриплым, когда она добавила:

— Разве только этого не надо было делать через два дня после первой встречи.

— Джесси! — Он набрал полные легкие воздуха и мучительно вздохнул. — Я не позволю тебе уйти. Мы разрешим все проблемы, какими бы сложными они ни были.

— Диллон, здесь нечего разрешать. — Еще до того, как он успел рассердиться, она собралась с духом и выпалила: — Ты хочешь детей, а я не могу их иметь.

— Что ты имеешь в виду? — Он немного отодвинулся, чтобы лучше ее видеть.

— Я не могу иметь детей. Большинство женщин могут, а некоторые нет. Я нет.

— Откуда ты знаешь, если никогда не пробовала?

Джесси уставилась на одеяло. Если бы все было так просто.

— Я понимаю, что ты сейчас чувствуешь, — сказала она. — Я чувствовала то же, когда доктор сказал мне это.

— И давно ты это знаешь? — Его голос превратился в шепот и зазвучал обреченно.

— Мне было восемнадцать, и у меня было много проблем. Я никогда не была такой, как все девочки. Доктор провел множество анализов перед тем, как сообщить мне об этом.

— Восемнадцать, — задумчиво повторил Диллон. — Значит, это не из-за Стефана? Значит, не из-за него у тебя не было с мужчинами ничего серьезного?

— Может быть. Я старалась никогда об этом не думать, но может быть. — Ей не хотелось об этом думать и сейчас. Но Диллон должен знать правду.

— Почему же я получил то, чего не было ни у кого другого? — Он повернул к себе ее лицо и коснулся губ кончиками пальцев, всматриваясь в ее лицо. — Почему именно я?

— Потому что такого, как ты, больше нет, Диллон. Я пыталась уехать, пыталась сказать «нет». В конце концов я боролась с собой, но не смогла выиграть этой битвы.

— И ты хотела меня оставить, потому что у тебя не будет детей? — нежно спросил он.

— Наших детей, — поправила она, и в ее глазах появились слезы, которые она не смогла сдержать. — На самом деле я никогда этого по-настоящему не хотела до тех пор, пока не встретила тебя. Сейчас я отдала бы все на свете, чтобы стать той женщиной, которая тебе нужна.

— Почему же, Джесси, ты мне ничего не сказала? Почему ты не сказала, чтобы я заткнулся? А я трепался. Если бы я знал, то никогда не сказал тебе этого.

— Но ты говорил о том, что действительно для тебя важно. Ты имеешь на это право, но я не могу тебе этого дать, и поэтому тебе нужна другая женщина.

Диллон улыбнулся.

— Но ты можешь тоже со мной остаться? — мягко спросил он. — Давай жить так и тогда, когда я найду себе женщину, которая будет рожать мне детей.

В негодовании Джесси резко вскочила.

— Ты это серьезно?

— Конечно, нет. — Он посмотрел на нее. В его глазах стояли и смех и слезы. — Весь этот разговор ни к чему. Не можешь иметь детей, и ладно. Если мы их захотим, то можем усыновить.

— Нет, к чему! — настаивала разозленная Джесси. — Это очень важно.

Диллон с чувством посмотрел ей в глаза.

— Если ты согласна, то я согласен тоже. Счастье, которое ты мне даешь, для меня важнее того, будут у меня дети или нет. Джесси, пожалуйста, верь мне.

— Наверное, тебе стоит все же немного подумать, перед тем как что-либо обещать. Люди меняются, чувства меняются, но это… — она легла на живот, — это не изменится никогда.

— Ты в этом уверена? Я хочу сказать, ты уверена, что это не изменится никогда?

Она увидела в его глазах вновь ожившую надежду. Но он пожалел о только что сказанном. Она покачала головой.

— У меня врожденная патология, и шансы забеременеть практически равны нулю.

— Но, значит, шанс есть?

— Доктор говорит, он так мал, что даже не стоит надеяться.

— И все же шанс есть.

— Это, скорее, из области фантастики, — сказала она, ясно вспомнив ответы доктора на именно эти ее вопросы.

— Ты не веришь в свой шанс? — мягко спросил Диллон.

— Нет, — резко ответила она.

Она уже пережила все это много лет назад, и теперь не хотела, чтобы ее вновь подвергали мукам. Она могла жить с мыслью, что никогда не родит ребенка, но не сможет жить, если каждый день ее сердце будет разрываться от надежды на невозможное. И не хотела видеть, как будет мучиться Диллон.

— Сейчас мы посмотрим, насколько ты в этом уверена, — сказал он, стягивая с ее бедер последнюю одежду.

— Что ты имеешь в виду?

Он быстро опустился на нее, и она с радостью ощутила давление его тела, мгновенно вызвавшее у нее желание.

— Сейчас? — мягко спросил он.

— Да.

— Ты уверена? Подумай еще раз, — предупредил он.

Удивленная его колебаниями, Джесси в замешательстве посмотрела на него, и только теперь почувствовала, что-то не так. Диллон не подходил к ночному столику. И та часть его тела, которая сейчас прижималась к ней, была без защиты, которой он никогда не пренебрегал.

— Но Диллон, ты не… — Она замолчала, догадавшись по выражению его лица, что он ни о чем не забыл.

— Нет, — ответил он, — я не забыл.

Она почувствовала, что он овладевает ею. Сделав несколько движений, он опять отстранился от нее, но теперь уже не до конца. Джесси очень хотела, чтобы он продолжал, но он почему-то этого не делал. Она повернула голову в сторону, коснувшись щекой подушки, и ее взгляд случайно упал на ночной столик.

— Хочешь, чтобы я продолжал? — спросил он, заметив ее взгляд.

— Да.

— Ты будешь первой. — Хотя его руки дрожали, а тело покрыла испарина, она чувствовала, что он полностью владеет собой. — Я никогда не хотел, чтобы ребенок появился на свет случайно. И не хотел попасть в такое положение, когда необходимо жениться.

Едва дыша, Джесси подняла на него глаза.

— Чтобы не было так, как с твоими родителями? — Она провела руками по его бокам, возбуждая его, боясь, что если он перестанет говорить, то вновь оставит ее между небом и землей. Джесси крепче прижала его к себе.

— С ними было по-другому. Они любили друг друга, — прошептал он. — Так мне продолжать?

— Да. — Слово прозвучало как мольба.

— Ты не боишься?

— А ты?

— Мне нечего бояться. Я никогда не занимался любовью без этой штуки, а ты — ни с кем, кроме меня. И если ты не боишься забеременеть, значит, эта штука нам не нужна.

Она посмотрела на него сузившимися глазами.

— Ты меня проверяешь!

— Мне продолжать?

— Да, — резко ответила она.

— А если случится чудо?

— Тогда ты попадешь в такое положение, когда необходимо жениться, — жестко сказала она и, обняв его, притянула к себе.

Диллон жадно приник губами к ее рту и крепко поцеловал ее, ничуть не замедляя при этом движений.

— Я хотел бы воспользоваться этим шансом, — ответил он, позволяя наконец желанию полностью собой овладеть. Оно обрушилось на него лавиной с такой силой, какой он еще никогда не испытывал.

Крепко сжав Джесси в объятиях, Диллон зарылся лицом в мягкие волны ее волос и прошептал:

— И даже не пытайся снова от меня уйти.

— Я думаю, что уже не смогла бы этого сделать, даже если очень захотела.

Она лежала рядом, прижавшись к нему всем телом. Он облегченно вздохнул и прошептал:

— Чтобы ни случилось, я всегда буду тебя защищать.

Он отвернулся и сразу же уснул.

То, что прошлой ночью было сметено волной страсти, вернулось солнечным утром. Джесси сидела на балконе, отрешенно помешивая ложечкой йогурт. Она чувствовала опустошение, пришедшее с первыми лучами солнца.