Желтая жемчужина - Страница 3

А человек уже молчал, смотрел на опустевший горизонт, и его руки безвольно висели вдоль тела.

Ну и что из того?! Зато Гли-гро увидел счастье. Теперь он может сам взмахнуть… Но он не решился. Прижавшись к скале, он глянул вниз, на замшелые скользкие камни, на белую пену прибоя, и вздрогнул от страха. Должно быть, древние найраны не боялись высоты. Они строили гнезда у самой вершины, летали в небе, сочиняли гимны и сражались. А их потомки…

Гли-гро посмотрел на вершину. Там человек сидел на камне и, обхватив голову руками, что-то тихо и негромко говорил. Потом, не дожидаясь вечера, он стал спускаться вниз.

До самых поздних сумерек человек бродил вдоль берега и собирал какие-то обломки – те, что обычно выбрасывал шторм. Он собирал обломки и назавтра. Потом он сплел их воедино при помощи длинных и крепких корней орхидей, затем стащил к воде, сам сел на них и попытался отгрести – не получилось. Найраны понимали – человек собирается уплыть, – и с нетерпением ждали, когда же наконец этот злой рок из ужасной легенды покинет их остров. Шум, радостные крики, возгласы, проклятия стояли над селением.

Один Гли-гро смотрел на человека и молчал. Он понимал: уходит тот, кому доступно счастье, кто носит на груди ослепительно-желтый кружок и не боится высоты. И будь у человека крылья, он бы полетел. Но все равно, даже без крыльев, он не останется здесь, уплывет. А у Гли-гро есть крылья, он мог бы летать, но он трус и поэтому будет сидеть внизу и смотреть на вершину, на древние заброшенные гнезда, до которых ему никогда не добраться.

А человек тем временем стоял на берегу. Должно быть, он пережидал волнение, желая отплыть по спокойной воде. Нескладный плот и самодельное весло – это, конечно же, не самые лучшие помощники в далеком и опасном плавании, однако нужно попытаться. Ведь оставаться здесь, на диком острове среди камней, испещренных какими-то дивными знаками – это безумие. Так что вот только уляжется ветер – и сразу же прочь, прочь отсюда! Да, и еще не забыть про припасы. Человек взял весло, посмотрел…

И увидел Гли-гро. Тот стоял в каких-то десяти шагах от него и, похоже, совершенно не собирался убегать. Взъерошенный, нескладный как и все найраны, Гли-гро нерешительно вытянул шею и раскрыл было клюв… но смолчал.

Человек замахнулся веслом… и застыл – ибо взгляд его встретился с взглядом Гли-гро. Невероятно, поразился человек, ну кто бы это мог подумать, что у этих тварей встречаются такие умные глаза! Человек медленно опустил весло и что-то сказал. Гли-гро не понял слов, но зато он услышал мысль:

– Ты кто?!

Гли-гро едва заметно улыбнулся и подумал в ответ:

– Я Гли-гро. Мне шесть лет.

– Схожу с ума, – подумал человек, затем отбросил в сторону весло и с надеждой спросил:

– Ты ведь птица?

Гли-гро подумал:

– Я найран. А что такое птица, я не знаю.

Человек отступил от него, осмотрелся.

– Это древние руны, – подумал Гли-гро. – Их нам оставили наши предки. Но мы, увы, не умеем читать. И мы скоро умрем. Придет Большой Прилив, и остров утонет. Но перед тем, как мы расстанемся, прошу тебя…

Гли-гро молчал. А человек смотрел на него, хмурился и ждал.

– Прошу тебя, – еще раз в мыслях повторил Гли-гро. – Мне стыдно признаваться. Ты, бескрылый, можешь мне помочь…

А дальше…

Мысли у него смешались. И как он ни старался, он никак не мог успокоиться…

Но человек и без того все уже понял. Наклонившись к Гли-гро, он взял его на руки, прижал к груди, поднес к скале и, не отпуская от себя, стал взбираться наверх.

Он поднимался осторожно, по несколько раз проверяя надежность опоры. Весь остров молчал; найраны удивленно наблюдали за своим собратом, который, преисполненный безумия, доверил свою жизнь их злейшему врагу. Ну а Гли-гро не видел ничего – ни их, ни вершины, ни желтой жемчужины в небе, а видел только маленький желтый кружок на груди человека. А еще ему было так страшно, что ему казалось, будто он уже внизу, разбившийся о камни, а человек прижимает к своей груди лишь только одну его глупую доверчивую душу.

Добравшись до вершины, человек осторожно поставил найрана на камень и отвернувшись, чтобы не смотреть ему в глаза, стал поспешно спускаться к воде.

Волнение на море улеглось, плот беспрепятственно отчалил от берега и начал быстро удаляться. Человек, не давая себе передышки, усердно работал веслом. Ему очень хотелось хоть бы мельком оглянуться, но он не решался. Еще раз заглянуть в глаза найрана было выше его сил.

А Гли-гро, распластавшись на самой вершине, смотрел ему вслед и с болью чувствовал, как что-то липкое и гадкое сжимает грудь, теснит дыхание и заставляет чаще биться сердце. Ведь раньше он никак не мог себе представить, что высота способна так страшить и в то же время так неудержимо звать, переворачивая душу, призывая:

– Прыгни! Прыгни! Да, ты не умеешь летать, ну и что. Падение – это прекрасно!..

Гли-гро неподвижно лежал на скале и, презирая себя, вдруг подумал, что счастье – недоступное ему – это преодоление страха.