Железный рассвет - Страница 97

БИП. Среда, пожалуйста, ответь. Это была Рашель.

Я слушаю. Кто такая Штефи? Реально.

Ответ занял несколько секунд. Среда прислонилась к стене около окна, экспериментируя с управлением текстурой на спине куртки, определяя, насколько липкой она может стать, не теряя структурной целостности. Нашлась некая установка, называемая «лапа геккона», оказавшаяся довольно интересной».

Что могу сказать, другое ее имя — Миранда Хачатурян. Гражданка Нового Курдистана, последний раз ее видели одиннадцать лет назад. Длиннющий список преступлений. Разыскивалась в связи с обвинением о вооруженном разбое, потом исчезла.

— Штефи, — нерешительно спросила Среда, — зачем вы делаете это?

БИП. Среда, ты в порядке? Нужна помощь? Фрэнк.

— Зачем? — На мгновение Штефи приняла озадаченный вид. — Это все деньги, детка.

«Люблю», — ответила Среда Фрэнку, одновременно просмотрев следующее сообщение.

— И вы отправите безотзывные коды бомбардировщикам, если не получите требуемое?

— Ты сама знаешь, — усмехнулась Штефи.

Среда кивнула, поспешно формируя следующую реплику.

— А вам не приходит в голову, что в этом есть что-то неправильное?

— Почему? — Штефи посмотрела на нее. — Вселенная не обязана меня содержать, а кушать хочется, детка. Придет и твое время вырасти и начать собственную историю.

«Сундучок закрыт», — послала сообщение Среда.

— Полагаю, вы правы, — произнесла она, изо всех сил прижимаясь к стене и устанавливая липкость на максимум, затем выбросила вперед правую руку и исподтишка швырнула Штефи гранату. — Эй, лови!

Левой рукой Среда сильно дернула воротник, натянув капюшон на голову и запустив у куртки режим «проколотой шины». И стала ждать смерти.

Грохот был настолько силен, что ощущался как удар в живот. Хлопок по ушам оставил в голове звон. Долей секунды позже грохот раздался вновь, потом — грандиозное пш-ш-ш, словно чихание огромного динозавра. Гигантскими щупальцами левиафан пытался отодрать Среду от стены; она чувствовала руки и ноги болтающимися в смерче.

Что-то сильно ударило девушку, пронзив раскаленным добела гвоздем боли правую лодыжку. Среда пыталась закричать. Уши были переполнены глубокой тупой болью, от которой хотелось воткнуть в них лезвия ножей и выковырнуть источник боли. Шум стал стихать, станционные системы перекрывали экраном разрыв. Специальная оболочка изолировала капюшон, в него начал поступать воздух из полостей куртки. Зрение прояснялось.

Среда с трудом вдохнула и попыталась сдвинуться. Затем вспомнила, что нужно отклеиться. В помещении — полнейший беспорядок, но никаких признаков присутствия Штефи, равно как и обоих кресел у консоли и половины стеллажей, загромождавших отсек. Снежный буран: здесь хранились важные инструкции в бумажных подшивках, а взрыв и последующая декомпрессия разорвали их в клочья и разбросали повсюду. Но окно…

Среда выглянула через острые стеклянные ножи в бездну сорока триллионов километров, в бездну воспоминаний и холода. В ответ из-под немигающих век на нее пристально смотрел красно-зеленый зрачок, кладбище разрушенной звезды. Она едва оторвалась от этого зрелища и стала аккуратно пробираться через обломки к терминалу «Талигент», валявшемуся на боку и еще связанному с декой переплетением крысиных хвостов кабелей. Среда наклонилась над ним и осторожно вытащила ключи. Потом подошла к окну и обдуманно выбросила один из них в бездну. Остальные спрятала в карман — в конце концов, они могут пригодиться дипломатам с Земли.

Когда убрала последний ключ, высветилось послание Рашели.

Срочно! Среда, пожалуйста, ответь! Ты ранена? Помощь нужна?

Среда, проигнорировав его, принялась искать аварийное шлюзовое снаряжение. На ответ просто не было времени: скорее всего запаса кислорода хватало лишь на то, чтобы добраться до шлюзового снаряжения, позволяющего вернуться на жилую территорию за герметичной переборкой. Следует соблюдать очередность приоритетов, на что указал ей много лет назад Герман в одиноком холоде тьмы вдали от звезд.

С другой стороны стены ее ждали друзья: Мартин, помогавший ей прятаться, Рашель, научившая, как поступать в трудной ситуации, и Фрэнк, значивший для нее больше, чем она осознавала. Они были там, чтобы помочь ей в последний раз попрощаться с домом. И она повернулась спиной к железному восходу.

Дом: они словно оказались в незнакомом месте, вроде номера отеля на отдаленной планете. Рашель вошла в холл и сбросила рюкзак, устало моргая: было еще три утра по бортовому времени «Глорианы», пусть и два пополудни здесь, в Женеве. Резкий переход от стокилосекундных дипломатических часов обратно к территориальной временной зоне создал серьезное нарушение суточного ритма. Сзади громко зевнул Мартин.

— Ну и как тебе? — поинтересовался он.

— Все на месте. — Она устало провела пальцем по буфету.

В соседней комнате что-то зажужжало: или домашний пылеуловитель требовал смены фильтра, или робот-уборщик шевелил поврежденным коленным шарниром.

«Пожалуйста, не сжигайте все дотла во время нашего отсутствия».

Рашель посмотрела на настенную панель, расцвеченную красным, что сигнализировало о просроченных платежах.

— Действительно, надо бы раздобыть приличного агента, которому при трехмесячном отъезде достаточно краткого уведомления. В прошлый раз, когда я надолго уезжала, они выслали полицейский наряд, чтобы выбить дверь, на случай, если я умерла или нечто в этом роде.

— Ты не умерла. — Мартин снова зевнул и позволил передней двери закрыться. — Я не умер, но чувствую, что уже в пути…

За три месяца накопилась чудовищная задолженность в решении обыденных текущих задач, но Рашель не имела сил предстать перед ними сразу.

— Слушай, я иду в душ, потом спать, — заявила она. — Хочешь, не ложись и закажи что-нибудь поесть, будь моим гостем. Или проверь счета. Но это может подождать и до завтра. Верно?

— В яблочко. — Мартин пожал плечами и прислонил большой чемодан к стене, рядом с ужасной деревянной статуей пророка Иосифа Смита, которую Рашель приобрела в какой-то марокканской касыбе несколько лет назад. — Мне нужно отправить сообщение Среде, узнать, как у них с Фрэнком дела, но первое — кровать.

— Да. — Рашель пошлепала к мезонину, на ходу сбрасывая сандалии и одежду, с благодарностью отмечая, что домашняя автоматика сменила белье и освежила удобства. Дом, милый дом, безопасный. Наконец.

После напряженных недель противодействия параноидальным устремлениям РеМастированных, это казалась слишком хорошим, чтобы быть правдой.

Рашель возвращалась в сознание медленно, ощущая пульсирующую головную боль и тошноту. В сочетании с ноющими мышцами ног, сбитым постельным бельем и огромным раздражающим чувством истощения, наполнявшим тело, будто его накачали наркотой, это отнюдь не бодрило. «Порой разрабатывают лекарства, восстанавливающие сбитый временной режим, которые действительно помогают, — подумала она, прежде чем пришла какая-либо иная мысль. — А где Мартин?»

— О-о, — простонала она, приоткрывая глаза. Мартин сидел на кровати и сосредоточенно наблюдал за ней.

— Проснулась? Я проверяю почту, и у нас проблема.

— Дерьмо! — Рашель тотчас пришла в себя, измотанная, но болезненно осознающая, что ее задело. — Что еще?

— Насчет встречи, которая, по твоему мнению, должна состояться сегодня позднее. Я едва не упустил это — в домашнем распорядке она помечена как малозначимая. Что это? — Мартин прищурился на экран, глядя на двери гардеробной. — Что-то связанное с финансовым надзором за «Досугом и культурными связями»? — спросил он с недоуменным видом.

--Дерьмо в квадрате! — Рашель охватило отвратительное чувство дежа ею, когда она попыталась сесть. — Который час?

— Два пополудни. — Мартин зевнул. — Позволь передать тебе это.